Он произнес:
— Заключенный девять два нуля пять семь. — Я кивнул, хотя это еще ничего не значило. На столе у него лежали бумаги, похожие на доклад Объединенной Службы Безопасности, он изучал их некоторое время, после чего вновь поднял глаза. — Здесь написано, что ты замечен в мелких кражах, а теперь тебе вменяется оскорбление действием трех вербовщиков Контрактного Труда. Далее, ты напал на одного из них с ножом…
— Так написано? Вот червяк! Да мне не нужен был нож. — Он посмотрел на меня ледяным взглядом. — У меня была бутылка.
— …напал на одного из них с ножом, ударил другого и опрокинул ящики на третьего. После чего бежал и, получив перелом лодыжки во время падения, был схвачен сотрудниками Службы Безопасности. Ты был тогда под наркотиком? — Судя по его тону, доктор не верил в то, что прочитал. — Почему ты это сделал?
— Потому что я не хотел, чтобы меня притащили в какую-нибудь канализационную дыру, куда не завлечь нормального человека, я не хотел жить там вторую половину своей собачьей жизни. Почему вы спрашиваете? Эти вонючие вороны…
Ему стало скучно.
— Когда тебя арестовали, у тебя в крови был обнаружен наркотик. Это было два дня назад, а ты до сих пор не лезешь на стенку — разве ты не наркоман?
Я покачал головой:
— Мне это не по средствам.
— Никто из них не может себе это позволить, но не всем так везет, как тебе. Кстати, я никогда не слышал, чтобы кому-нибудь удавалось не пристраститься к наркотикам.
Я тоже не слышал о таких случаях и сказал:
— Живой пример перед вами.
Он вновь вернулся к рапорту:
— Здесь также говорится, что ты не читаешь мысли. На тестировании, однако, ты продемонстрировал широкий спектр телепатических способностей, но ты их не применяешь. Такое я тоже встречаю впервые. Ты задал нам непростую задачку — ты демонстрируешь сопротивляемость тестирующему зонду в десять плюсов. У меня был показатель восемь, и это очень много. У тебя необычные способности, и ты никогда не использовал их?
Я вспомнил тестирование в отделении Службы Безопасности, повязку из какой-то жесткой ткани, напоминающую сеть, которой завязали мне лицо, вспомнил, что я испытывал, когда они стали проникать в мой мозг.
— Ну? Я задал тебе вопрос, паршивый мальчишка. Отвечай же! — Его голос стеганул меня, как пощечина.
— У меня есть имя, ты, ублюдок. Меня зовут Кот.
Я начинал верить в ненависть с первого взгляда. Его руки, лежащие на краю стола, сжались в кулаки.
— Не строй из себя умника. Я сыт по горло тобой и всеми остальными. Какого черта мне присылают только уголовников и наркоманов?
— Хорошо, хорошо. Забудьте про то, что я сказал. — Я поднял руки, стараясь изобразить сожаление и покорность. Единственное, чего я хотел, — это чтобы он скорее выставил меня за дверь, к службисту с наручниками в холле. Я постарался, чтобы мой ответ прозвучал мягко и вежливо:
— Нет, я никогда не знал, что могу читать чужие мысли, пока мне об этом не сказали сотрудники Службы Безопасности. Я ни разу не чувствовал — даже не ч-ч…
В это мгновение как будто черная молния полыхнула в самом центре моего мозга, я услышал чей-то крик… Зибелинг разглядывал меня с интересом. Весь его гнев как рукой сняло.
— Ну что же?
Я тряхнул головой, протер глаза, чувствуя холод и растерянность.
— Ничего… Нет, я не хочу читать мысли. Кому это надо? — Слова выскочили сами собой, прежде чем я мог остановиться: — Все псионы, которых я встречал, были ненормальными. Я не просто так называю их помешанными. — Я состроил гримасу.
— Что тебе известно о псионике? — Его лицо вновь приняло безразличное выражение. Он оттолкнул стеклянный шар к краю стола.
— Ничего. Что мне до всех этих ненормальных?
— Исследования по псионике, — он выделил эти слова, — это то, в чем ты хотел участвовать.
— О! — Я чувствовал, что мои уши горят.
— Это все. Благодарю. — Он встал. Дверь была открыта. Я понял, что собеседование окончено. И что я его провалил.
Я вышел тем же путем, что и попал сюда, отчаянно желая стать невидимым. Но этого я, конечно, не мог. Я прошел мимо остальных, как будто только что упустил свой последний шанс, и увидел их лица. Я почувствовал, что мое лицо начинает гореть.
— Минуту!
Я остановился и услышал, как Зибелинг спросил у сидящих, есть ли среди них телепаты. По очереди они отрицательно покачали головами и сказали: «Нет».
Я обернулся и вновь посмотрел на него, опасаясь, что он увидит мое лицо.
Он нахмурился и жестом пригласил меня обратно. Неожиданно мне захотелось быть отсюда подальше. Но вместо того чтоб уйти, я чуть не наступил на него, торопясь в кабинет, пока он не передумал.
— Не воображай, что это что-то меняет, — сразу сказал он. — Ты здесь только благодаря своему высокому уровню сопротивляемости. Но я уделю тебе еще пару минут. Объединение Контрактного Труда потребовало вернуть тебя, если это тебе интересно.
Я засмеялся, но мне было совсем невесело. Он как будто чего-то ждал.
— Тебе даже не интересно, чем ты будешь заниматься?
Я отрицательно покачал головой, отчасти потому, что он хотел, чтобы я кивнул, отчасти потому, что мне действительно было все равно:
— Зачем? Кому я здесь нужен… Потому что никто даже не заметит, что меня нет.
Все было обречено, по крайней мере, этот ответ стал моим последним выбором.
Но он пояснил:
— Эксперименты, которые мы проводим, включают в себя псионику — «разум над материей». Главным образом, это будет группа людей с необычными психическими способностями. Задачей является выработка методов контроля над такими способностями. Мы обучим тебя, как читать мысли, не становясь при этом сумасшедшим. Пока это все, что тебе положено врать.
Я пожал плечами. Он щелкнул одним из рычажков на терминале, и дверь открылась. На этот раз — другая; я разжал руки.
— Ты давно знаешь ту женщину, которая зашла сюда перед тобой?
— Почему вы спрашиваете? — Я нахмурился.
— Из любопытства. Она просила меня дать тебе шанс. Мне интересно — зачем.
— Я видел ее впервые. — Я не знал, что еще сказать, и молча ждал, пока он не указал мне на дверь.
— Туда. Тебе скажут, что делать.
Глава 2
Я прошел по другому коридору, который был совершенно похож на больничный.
Постепенно напряжение в груди проходило и дышать стало легче. В конце коридора двое в голубых халатах восседали на краю стола для осмотра пациентов и играли в кости. Я остановился. Они переглянулись, перестали метать кости и сложили их в коробку.
— Тебя послал Зибелинг? — спросил один из них, старик с бакенбардами, как будто я мог заблудиться. Я кивнул. — Что у тебя?
Я осмотрел себя и вновь поднял взгляд, заложив руки за спину.
— Я устал, голоден и меня тошнит от всего этого!
Лицо старика выразило сперва непонимание, а затем раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Заключенный девять два нуля пять семь. — Я кивнул, хотя это еще ничего не значило. На столе у него лежали бумаги, похожие на доклад Объединенной Службы Безопасности, он изучал их некоторое время, после чего вновь поднял глаза. — Здесь написано, что ты замечен в мелких кражах, а теперь тебе вменяется оскорбление действием трех вербовщиков Контрактного Труда. Далее, ты напал на одного из них с ножом…
— Так написано? Вот червяк! Да мне не нужен был нож. — Он посмотрел на меня ледяным взглядом. — У меня была бутылка.
— …напал на одного из них с ножом, ударил другого и опрокинул ящики на третьего. После чего бежал и, получив перелом лодыжки во время падения, был схвачен сотрудниками Службы Безопасности. Ты был тогда под наркотиком? — Судя по его тону, доктор не верил в то, что прочитал. — Почему ты это сделал?
— Потому что я не хотел, чтобы меня притащили в какую-нибудь канализационную дыру, куда не завлечь нормального человека, я не хотел жить там вторую половину своей собачьей жизни. Почему вы спрашиваете? Эти вонючие вороны…
Ему стало скучно.
— Когда тебя арестовали, у тебя в крови был обнаружен наркотик. Это было два дня назад, а ты до сих пор не лезешь на стенку — разве ты не наркоман?
Я покачал головой:
— Мне это не по средствам.
— Никто из них не может себе это позволить, но не всем так везет, как тебе. Кстати, я никогда не слышал, чтобы кому-нибудь удавалось не пристраститься к наркотикам.
Я тоже не слышал о таких случаях и сказал:
— Живой пример перед вами.
Он вновь вернулся к рапорту:
— Здесь также говорится, что ты не читаешь мысли. На тестировании, однако, ты продемонстрировал широкий спектр телепатических способностей, но ты их не применяешь. Такое я тоже встречаю впервые. Ты задал нам непростую задачку — ты демонстрируешь сопротивляемость тестирующему зонду в десять плюсов. У меня был показатель восемь, и это очень много. У тебя необычные способности, и ты никогда не использовал их?
Я вспомнил тестирование в отделении Службы Безопасности, повязку из какой-то жесткой ткани, напоминающую сеть, которой завязали мне лицо, вспомнил, что я испытывал, когда они стали проникать в мой мозг.
— Ну? Я задал тебе вопрос, паршивый мальчишка. Отвечай же! — Его голос стеганул меня, как пощечина.
— У меня есть имя, ты, ублюдок. Меня зовут Кот.
Я начинал верить в ненависть с первого взгляда. Его руки, лежащие на краю стола, сжались в кулаки.
— Не строй из себя умника. Я сыт по горло тобой и всеми остальными. Какого черта мне присылают только уголовников и наркоманов?
— Хорошо, хорошо. Забудьте про то, что я сказал. — Я поднял руки, стараясь изобразить сожаление и покорность. Единственное, чего я хотел, — это чтобы он скорее выставил меня за дверь, к службисту с наручниками в холле. Я постарался, чтобы мой ответ прозвучал мягко и вежливо:
— Нет, я никогда не знал, что могу читать чужие мысли, пока мне об этом не сказали сотрудники Службы Безопасности. Я ни разу не чувствовал — даже не ч-ч…
В это мгновение как будто черная молния полыхнула в самом центре моего мозга, я услышал чей-то крик… Зибелинг разглядывал меня с интересом. Весь его гнев как рукой сняло.
— Ну что же?
Я тряхнул головой, протер глаза, чувствуя холод и растерянность.
— Ничего… Нет, я не хочу читать мысли. Кому это надо? — Слова выскочили сами собой, прежде чем я мог остановиться: — Все псионы, которых я встречал, были ненормальными. Я не просто так называю их помешанными. — Я состроил гримасу.
— Что тебе известно о псионике? — Его лицо вновь приняло безразличное выражение. Он оттолкнул стеклянный шар к краю стола.
— Ничего. Что мне до всех этих ненормальных?
— Исследования по псионике, — он выделил эти слова, — это то, в чем ты хотел участвовать.
— О! — Я чувствовал, что мои уши горят.
— Это все. Благодарю. — Он встал. Дверь была открыта. Я понял, что собеседование окончено. И что я его провалил.
Я вышел тем же путем, что и попал сюда, отчаянно желая стать невидимым. Но этого я, конечно, не мог. Я прошел мимо остальных, как будто только что упустил свой последний шанс, и увидел их лица. Я почувствовал, что мое лицо начинает гореть.
— Минуту!
Я остановился и услышал, как Зибелинг спросил у сидящих, есть ли среди них телепаты. По очереди они отрицательно покачали головами и сказали: «Нет».
Я обернулся и вновь посмотрел на него, опасаясь, что он увидит мое лицо.
Он нахмурился и жестом пригласил меня обратно. Неожиданно мне захотелось быть отсюда подальше. Но вместо того чтоб уйти, я чуть не наступил на него, торопясь в кабинет, пока он не передумал.
— Не воображай, что это что-то меняет, — сразу сказал он. — Ты здесь только благодаря своему высокому уровню сопротивляемости. Но я уделю тебе еще пару минут. Объединение Контрактного Труда потребовало вернуть тебя, если это тебе интересно.
Я засмеялся, но мне было совсем невесело. Он как будто чего-то ждал.
— Тебе даже не интересно, чем ты будешь заниматься?
Я отрицательно покачал головой, отчасти потому, что он хотел, чтобы я кивнул, отчасти потому, что мне действительно было все равно:
— Зачем? Кому я здесь нужен… Потому что никто даже не заметит, что меня нет.
Все было обречено, по крайней мере, этот ответ стал моим последним выбором.
Но он пояснил:
— Эксперименты, которые мы проводим, включают в себя псионику — «разум над материей». Главным образом, это будет группа людей с необычными психическими способностями. Задачей является выработка методов контроля над такими способностями. Мы обучим тебя, как читать мысли, не становясь при этом сумасшедшим. Пока это все, что тебе положено врать.
Я пожал плечами. Он щелкнул одним из рычажков на терминале, и дверь открылась. На этот раз — другая; я разжал руки.
— Ты давно знаешь ту женщину, которая зашла сюда перед тобой?
— Почему вы спрашиваете? — Я нахмурился.
— Из любопытства. Она просила меня дать тебе шанс. Мне интересно — зачем.
— Я видел ее впервые. — Я не знал, что еще сказать, и молча ждал, пока он не указал мне на дверь.
— Туда. Тебе скажут, что делать.
Глава 2
Я прошел по другому коридору, который был совершенно похож на больничный.
Постепенно напряжение в груди проходило и дышать стало легче. В конце коридора двое в голубых халатах восседали на краю стола для осмотра пациентов и играли в кости. Я остановился. Они переглянулись, перестали метать кости и сложили их в коробку.
— Тебя послал Зибелинг? — спросил один из них, старик с бакенбардами, как будто я мог заблудиться. Я кивнул. — Что у тебя?
Я осмотрел себя и вновь поднял взгляд, заложив руки за спину.
— Я устал, голоден и меня тошнит от всего этого!
Лицо старика выразило сперва непонимание, а затем раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75