— Слышите, джентльмены?
— Слышим! — весело ответили оба игрока.
— Я торжественно прошу извинить меня, капитан. И в доказательство моего глубокого раскаяния позвольте выпить с вами по стаканчику коньяку. В бутылке еще кое-что осталось! — сказал брюнет.
Капитан добродушно засмеялся и, выпив стаканчик, проговорил:
— Я не сержусь… Я только хотел доказать вам, что вы неправильно понимаете людей.
— И вы блистательно это доказали, капитан. Позвольте пожать вашу руку.
Старый Билль в эту минуту толкнул Чайкина и, когда тот повернулся к нему, шепнул:
— Величайший болван этот Дун. И он, наверное, не янки…
И Чайкин нашел, что этот возчик очень уж «прост»: вздумал деньги показывать.
— Так вы не хотите, капитан, проиграть десяток монет из вашей мошны, а? — спросил банкомет.
— А может быть, хочу!
И с этими словами возчик достал из кармана горсть золота и, вынувши из колоды карту, поставил на нее всю эту горсть и спросил:
— Угодно бить на всю эту штуку?
— Хотя бы на десять таких! — высокомерно отвечал банкомет, начиная тасовать карты.
Обернулся и Старый Билль и посмотрел на капитана не без некоторого удивления: тот не был пьян, а между тем, решаясь играть с незнакомыми людьми, ставит крупную ставку.
Но одобрительная усмешка пробежала по его губам, когда в следующий момент он увидел, как капитан взял вдруг у банкомета карты и, внимательно пересмотрев карту за картой, проговорил:
— Извините, я хотел пересчитать карты…
— Только пересчитать? — усмехнулся банкомет.
— Разумеется. Иначе для чего же? Я не смел бы и предположить, что у такого джентльмена могут быть крапленые карты.
Банкомет несколько смутился.
— Тем более, — продолжал с самым добродушным видом возчик, — что я умею отличать крапленые карты и во время игры хорошо слежу за руками, и если увижу, что руки действуют нечисто, то могу хватить по башке так, что человек не встанет.
И, показывая свою здоровенную руку, прибавил:
— У меня тяжелая рука. В прошлом году на Соляном озере я так помял одного молодца, который со мной нечисто играл, что он шесть месяцев пролежал больной… Так идет моя горсть… Начинайте!
Банкомет перевернул колоду. Капитан открыл свою карту. Оказалась пятерка.
Банкомет стал метать. И Старый Билль и капитан глядели пристально на руки банкомета.
— Бита! — сказал банкомет, придвигая к себе горсть золота.
Капитан поставил вдвое больше на туза.
И туз был бит.
— Двести долларов проиграл. С меня довольно! — проговорил капитан.
— А разве отыграться не хотите, капитан?
— Не хочу.
— Решительно не хотите?
— Решительно не хочу и предпочитаю выспаться!
— Это, пожалуй, будет лучше, Дун! — промолвил, оборачиваясь, Старый Билль.
— И я полагаю, что лучше! — добродушно ответил Дун.
И с этими словами растянулся и скоро захрапел.
Вслед за тем молодые люди прекратили игру и тоже заснули.
К вечеру фургон остановился на почтовой станции, в устье долины, из которой дорога дальше шла в гору узким и длинным ущельем.
Вечер был чудесный, теплый и темный. У станции расположился на ночевку обоз; маленькая комната бревенчатого шалаша была полна возчиками, и пассажиры фургона расположились обедать на воздухе.
Билль куда-то исчез.
Прошел час, когда он наконец вернулся и расположился обедать, доставши из своего мешка провизию.
— А скоро мы дальше поедем?.. Пора бы и запрягать! Как вы полагаете, Билль? — обратился один из «молодцов» к Биллю.
— Я полагаю, что мы дальше не поедем и будем здесь ночевать! — сухо отозвался Старый Билль.
— Это почему?
— А потому, что дорога скверная…
— Но мало ли скверных было дорог… Мы и по ночам ехали… Мы торопимся…
— Я не поеду! — решительно проговорил Билль.
И, обратившись к Чайкину, прибавил:
— В этих местах, случается, агенты большой дороги пошаливают… А милю надо ехать ущельем.
— Неужели шалят? — изумленно воскликнул канзасец со шрамом на лице.
— А вы разве никогда не ездили в этих местах, джентльмен?
— Никогда. Дальше Денвера не бывал.
— И ничего не слыхали про агентов? — с нескрываемой иронией спрашивал Билль.
— Слыхать, положим, слыхал. Но чего их нам бояться? Нас пятеро вооруженных людей, не правда ли, капитан?
Капитан, снова попробовавший и своего коньяку и коньяку любезно его угощавших молодых канзасцев, протянул:
— Надо слушаться Старого Билля. Он всякую дыру здесь знает…
— И всяких мошенников и шулеров, даже таких, которые никогда здесь не бывали! — насмешливо прибавил Старый Билль.
— И я предпочел бы поэтому хорошо выспаться здесь, чем пристрелить какого-нибудь мерзавца, а то и пару. Я своего кошеля с золотом даром не отдам… Так, значит, ночуем здесь, Билль?
— Ночуем.
Оба канзасца стали ворчать о том, что, заплативши деньги, они теряют даром время, но Старый Билль не удостоил обратить на эту воркотню внимания и, покончивши с едой, обратился к Чайкину:
— Не поможете ли развести костер, Чайк?
Они отошли на несколько шагов, чтобы нарубить сучьев.
— Надо держать ухо востро, Чайк! — сказал на ухо Чайку Старый Билль. — Эти два молодчика подозрительны… Я думаю, что они агенты большой дороги и могут пустить нам пули сзади во время нападения их компаньонов. Потому я и не еду дальше. А этот дурак капитан, показавший свои деньги, недурная приманка…
Вернувшись к станции, Старый Билль и Чайкин развели костер позади фургона.
— Ну, спать, черт возьми, так спать! — проговорил молодой красивый брюнет и полез в фургон.
За ним полез и другой и сказал капитану:
— Полезайте и вы… места троим хватит. Отлично выспимся!
— У костра на воздухе лучше, Дун! — заметил Старый Билль.
— А пожалуй, что лучше!
И с этими словами Дун, захватив с собою из фургона попону, одеяло и подушку, подошел к костру и стал стлать себе постель.
— Так лучше будет! — значительно проговорил Билль.
— То-то, лучше! — добродушно засмеялся Дун.
— А вы, Дун, извините, простофиля! — шепотом сказал ему Билль. — Деньги напрасно показывали этим молодцам. Теперь остерегайтесь их. Поняли?
— Понял. Спасибо, Билль.
— И не играйте с ними. Они известные шулера.
— Спасибо, Билль! — ласково промолвил Дун.
— Ну, а теперь возьмите сюда винтовку да осмотрите револьвер и спите покойно. Я спать не буду… В ущелье шайка агентов. Думаю, что не посмеют напасть. Здесь много людей… А все-таки могут рассчитывать, что возчики перепьются… Впрочем, я предупредил их…
Дун сходил за винтовкой. Вслед за ним и Старый Билль принес два ружья.
— Вы что это… в самом деле боитесь агентов? И вы, Билль? Мы не боимся и спать будем! — крикнул из фургона один из молодцов.
— И хорошо сделаете! — резко заметил Старый Билль.
Принес и Чайкин попону, одеяло и подушку и, разостлавши все около костра, прежде, чем лечь спать, по обыкновению стал читать «Отче наш», осеняя себя крестным знамением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Слышим! — весело ответили оба игрока.
— Я торжественно прошу извинить меня, капитан. И в доказательство моего глубокого раскаяния позвольте выпить с вами по стаканчику коньяку. В бутылке еще кое-что осталось! — сказал брюнет.
Капитан добродушно засмеялся и, выпив стаканчик, проговорил:
— Я не сержусь… Я только хотел доказать вам, что вы неправильно понимаете людей.
— И вы блистательно это доказали, капитан. Позвольте пожать вашу руку.
Старый Билль в эту минуту толкнул Чайкина и, когда тот повернулся к нему, шепнул:
— Величайший болван этот Дун. И он, наверное, не янки…
И Чайкин нашел, что этот возчик очень уж «прост»: вздумал деньги показывать.
— Так вы не хотите, капитан, проиграть десяток монет из вашей мошны, а? — спросил банкомет.
— А может быть, хочу!
И с этими словами возчик достал из кармана горсть золота и, вынувши из колоды карту, поставил на нее всю эту горсть и спросил:
— Угодно бить на всю эту штуку?
— Хотя бы на десять таких! — высокомерно отвечал банкомет, начиная тасовать карты.
Обернулся и Старый Билль и посмотрел на капитана не без некоторого удивления: тот не был пьян, а между тем, решаясь играть с незнакомыми людьми, ставит крупную ставку.
Но одобрительная усмешка пробежала по его губам, когда в следующий момент он увидел, как капитан взял вдруг у банкомета карты и, внимательно пересмотрев карту за картой, проговорил:
— Извините, я хотел пересчитать карты…
— Только пересчитать? — усмехнулся банкомет.
— Разумеется. Иначе для чего же? Я не смел бы и предположить, что у такого джентльмена могут быть крапленые карты.
Банкомет несколько смутился.
— Тем более, — продолжал с самым добродушным видом возчик, — что я умею отличать крапленые карты и во время игры хорошо слежу за руками, и если увижу, что руки действуют нечисто, то могу хватить по башке так, что человек не встанет.
И, показывая свою здоровенную руку, прибавил:
— У меня тяжелая рука. В прошлом году на Соляном озере я так помял одного молодца, который со мной нечисто играл, что он шесть месяцев пролежал больной… Так идет моя горсть… Начинайте!
Банкомет перевернул колоду. Капитан открыл свою карту. Оказалась пятерка.
Банкомет стал метать. И Старый Билль и капитан глядели пристально на руки банкомета.
— Бита! — сказал банкомет, придвигая к себе горсть золота.
Капитан поставил вдвое больше на туза.
И туз был бит.
— Двести долларов проиграл. С меня довольно! — проговорил капитан.
— А разве отыграться не хотите, капитан?
— Не хочу.
— Решительно не хотите?
— Решительно не хочу и предпочитаю выспаться!
— Это, пожалуй, будет лучше, Дун! — промолвил, оборачиваясь, Старый Билль.
— И я полагаю, что лучше! — добродушно ответил Дун.
И с этими словами растянулся и скоро захрапел.
Вслед за тем молодые люди прекратили игру и тоже заснули.
К вечеру фургон остановился на почтовой станции, в устье долины, из которой дорога дальше шла в гору узким и длинным ущельем.
Вечер был чудесный, теплый и темный. У станции расположился на ночевку обоз; маленькая комната бревенчатого шалаша была полна возчиками, и пассажиры фургона расположились обедать на воздухе.
Билль куда-то исчез.
Прошел час, когда он наконец вернулся и расположился обедать, доставши из своего мешка провизию.
— А скоро мы дальше поедем?.. Пора бы и запрягать! Как вы полагаете, Билль? — обратился один из «молодцов» к Биллю.
— Я полагаю, что мы дальше не поедем и будем здесь ночевать! — сухо отозвался Старый Билль.
— Это почему?
— А потому, что дорога скверная…
— Но мало ли скверных было дорог… Мы и по ночам ехали… Мы торопимся…
— Я не поеду! — решительно проговорил Билль.
И, обратившись к Чайкину, прибавил:
— В этих местах, случается, агенты большой дороги пошаливают… А милю надо ехать ущельем.
— Неужели шалят? — изумленно воскликнул канзасец со шрамом на лице.
— А вы разве никогда не ездили в этих местах, джентльмен?
— Никогда. Дальше Денвера не бывал.
— И ничего не слыхали про агентов? — с нескрываемой иронией спрашивал Билль.
— Слыхать, положим, слыхал. Но чего их нам бояться? Нас пятеро вооруженных людей, не правда ли, капитан?
Капитан, снова попробовавший и своего коньяку и коньяку любезно его угощавших молодых канзасцев, протянул:
— Надо слушаться Старого Билля. Он всякую дыру здесь знает…
— И всяких мошенников и шулеров, даже таких, которые никогда здесь не бывали! — насмешливо прибавил Старый Билль.
— И я предпочел бы поэтому хорошо выспаться здесь, чем пристрелить какого-нибудь мерзавца, а то и пару. Я своего кошеля с золотом даром не отдам… Так, значит, ночуем здесь, Билль?
— Ночуем.
Оба канзасца стали ворчать о том, что, заплативши деньги, они теряют даром время, но Старый Билль не удостоил обратить на эту воркотню внимания и, покончивши с едой, обратился к Чайкину:
— Не поможете ли развести костер, Чайк?
Они отошли на несколько шагов, чтобы нарубить сучьев.
— Надо держать ухо востро, Чайк! — сказал на ухо Чайку Старый Билль. — Эти два молодчика подозрительны… Я думаю, что они агенты большой дороги и могут пустить нам пули сзади во время нападения их компаньонов. Потому я и не еду дальше. А этот дурак капитан, показавший свои деньги, недурная приманка…
Вернувшись к станции, Старый Билль и Чайкин развели костер позади фургона.
— Ну, спать, черт возьми, так спать! — проговорил молодой красивый брюнет и полез в фургон.
За ним полез и другой и сказал капитану:
— Полезайте и вы… места троим хватит. Отлично выспимся!
— У костра на воздухе лучше, Дун! — заметил Старый Билль.
— А пожалуй, что лучше!
И с этими словами Дун, захватив с собою из фургона попону, одеяло и подушку, подошел к костру и стал стлать себе постель.
— Так лучше будет! — значительно проговорил Билль.
— То-то, лучше! — добродушно засмеялся Дун.
— А вы, Дун, извините, простофиля! — шепотом сказал ему Билль. — Деньги напрасно показывали этим молодцам. Теперь остерегайтесь их. Поняли?
— Понял. Спасибо, Билль.
— И не играйте с ними. Они известные шулера.
— Спасибо, Билль! — ласково промолвил Дун.
— Ну, а теперь возьмите сюда винтовку да осмотрите револьвер и спите покойно. Я спать не буду… В ущелье шайка агентов. Думаю, что не посмеют напасть. Здесь много людей… А все-таки могут рассчитывать, что возчики перепьются… Впрочем, я предупредил их…
Дун сходил за винтовкой. Вслед за ним и Старый Билль принес два ружья.
— Вы что это… в самом деле боитесь агентов? И вы, Билль? Мы не боимся и спать будем! — крикнул из фургона один из молодцов.
— И хорошо сделаете! — резко заметил Старый Билль.
Принес и Чайкин попону, одеяло и подушку и, разостлавши все около костра, прежде, чем лечь спать, по обыкновению стал читать «Отче наш», осеняя себя крестным знамением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103