Они, вероятно, и не догадывались, что добродушное настроение Билля зависело отчасти от них. И если Билль, наверное, не подал бы голоса за обоих своих пассажиров при выборах в президенты республики, то, тоже наверное, сделал бы для них все, что только было бы в его возможности, — до того понравились ему оба пассажира, и в особенности Чайк, после его защитительной речи. Билль, впрочем, по-прежнему считал ее ни с чем не сообразной галиматьей, но эта галиматья тем не менее окончательно покорила сердце Билля и заставила его менее скептически смотреть на тех людей, которых он возил и встречал на большой дороге между Денвером и Сан-Франциско.
— Послушайте, Чайк! — окликнул Старый Билль Чайкина, повернув к нему голову.
— Что, Билль?
— Вы долго пробудете во Фриски?
— Не знаю. Как выйдет место по письму.
— Во всяком случае, день пробудете?
— Полагаю.
— В таком случае не хотите ли вы и Дун пообедать вместе во Фриски, а?.. И позвольте вас угостить… обедом и бутылкой вина… Если согласны, зайдите ровно в шесть часов в контору дилижансов… Mongomerry-стрит, двадцать. Я буду вас ждать. Идет?
— Идет, Билль!
— Благодарю вас, Билль!
— Очень рад, джентльмены… А вот и станция… Мы там пообедаем в комнате. Небось проголодались, джентльмены?
— Очень, Билль! — отвечал Дунаев.
— А вы, Чайк?
— Я мог бы и потерпеть, если бы нужно было.
— Ооох… Слишком терпеливы вы, Чайк… Как бы вы не провалились здесь с вашим терпением. Пожалуй, вам и жалованья не будут платить, а вы все будете терпеть?
— Зачем не платить жалованья?..
— А затем, что вас только ленивый не надует, вот зачем… Ну да вас переделать невозможно. И не надо. Оставайтесь всегда таким, Чайк… Да хранит вас господь! Ну вот и приехали! — прибавил Билль, заворачивая лошадей в ворота небольшой уединенной ранчи.
2
Через десять минут все трое сидели за небольшим столом, в маленькой полутемной и прохладной комнате.
Красивая молодая мексиканка, жена владельца ранчи, пожилого человека, тоже родом из Мексики, одетая в какую-то легкую яркую ткань, с ленивой грацией подошла к столу, держа в маленькой бронзового цвета руке горшок с молоком и несколько ломтей белого хлеба.
— Вот все, что я могу предложить гостям! — приветливо сказала она певучим голосом на плохом английском языке, ставя молоко на стол. — Больше у меня ничего нет, джентльмены. Соленую свинину вы есть не станете. Ваша, конечно, свежее! — прибавила она, вскидывая свои большие черные сверкающие глаза по очереди на трех гостей и задерживая свой взгляд чуть-чуть дольше на Чайкине.
Билль сказал, что у них все есть, и даже фазаны к жаркому, поблагодарил за молоко и хлеб и предложил хозяевам вместе пообедать.
Но красивая брюнетка отказалась. Отказался и мексиканец.
Пока Дунаев нарезывал ветчину, Билль спрашивал хозяина:
— Проезжие перед нами были, Диего?
— Были, Билль.
— Кто такие?.. Не прикажете ли стаканчик рома, Диего? А синьора пьет?
— Синьора не пьет, Билль, по-старому! — отвечал мексиканец. — Ей рано еще пить! — прибавил он. — Ваше здоровье, джентльмены!
И мексиканец выцедил ром с наслаждением пьяницы.
— Еще, Диего?
— Можно и еще.
— Не много ли будет, Диего? — вдруг проговорила его жена, и темные ее глаза сверкнули холодным блеском.
— А ты еще здесь? Ты шла бы, Анита, отсюда. Не надо мешать джентльменам! — строго проговорил Диего.
— Синьора нам не мешает… Чайк! угостите синьору персиками, если она отказывается с нами пообедать.
Чайкин встал, чтобы поднести корзину, но мексиканка уже подошла и сама взяла несколько персиков, поблагодарив Чайкина ласковым взглядом, и присела в отдалении.
Диего между тем выпил второй стаканчик.
— Так кто такие проезжали, Диего?
— Фургон с пионерами…
— А еще?
— Верховой.
— Не знаете, кто такой?
— Видал где-то, а не знаю.
— Какой он из себя, Диего?
— Рыжеватый, среднего роста…
— Со шрамом на щеке?..
— Именно…
— А лошадь его вороная?
— Да. Я знаю эту лошадь, — это черная кобыла Джима.
— В котором часу он у вас был, Диего?
— В котором часу?.. В котором часу это было, Анита?.. Еще ты подавала тому джентльмену свинину, хлеб и кофе… И он так торопился ехать.
— Да так часа три тому назад…
— Это верно, синьора?
— Полагаю, что верно! — с достоинством отвечала мексиканка.
После этого Билль принялся есть. Не отставали от него и пассажиры, с особенным удовольствием напавшие на свежий мягкий хлеб, которого они давно не видали. После ветчины принялись за фазанов. Жаркое, приготовленное Дунаевым, оказалось превосходным.
— А что, Диего… Не пора ли и лошадей закладывать? — сказал Билль. — Только хороших дайте под почту.
— Дам лучших, Билль. Пойдем, Анита! — обратился Диего к жене.
— Еще персиков, синьора! — предложил Билль.
Анита отказалась.
— Бери, когда предлагают! — проговорил Диего и толкнул Аниту к столу.
Та вспыхнула и, словно бы извиняясь за грубость мужа и желая показать свою деликатность, взяла один персик. Но Билль заставил взять ее целый десяток. И тогда супруги ушли.
— Слышали, джентльмены… этот подлый товарищ Дэка опередил нас. Он будет в Сакраменто на день раньше нас, и, следовательно, они нас действительно могут встретить у Старого дуба, как предполагает Дэк. Но мы к Старому дубу не поедем.
— А как мы поедем, Билль?
— Я знаю старую, заброшенную дорогу, которая далеко в стороне от большой… Завтра на нее свернем, и, пока молодцы нас будут поджидать у Старого дуба, мы будем подъезжать к Сакраменто. Дорога, правда, скверная, но лучше ехать по скверной, чем по хорошей… Так мудрено или нет не встретиться с агентами? — шутливо промолвил Билль, обращаясь к Дунаеву.
— Не мудрено! Виноват, Билль! Я и забыл об этой дороге. Слышал только, что была дорога.
— А я по ней ездил и знаю ее хорошо! — сказал Билль, отхлебывая от кружки молоко. — Чайк прав, положившись на Билля! Агенты не увидят ни ваших денежек, Чайк, ни денежек Дуна…
Оба супруга вошли в комнату.
— Что, готовы лошади, Диего?
— Сейчас будут готовы.
— Что мы вам должны?
— Ничего, Билль! — отвечал Диего.
— А молоко и хлеб?
— Стоит ли говорить о таких пустяках. Зато вы меня угостили ромом, а Аниту персиками.
— Ну, как хочешь… Спасибо за угощенье… Да вот еще что: сегодня ночью, верно, к вам приедет один верховой на серой лошади. Зовут его Дэк… Не забудете?
— Я ему напомню, Билль! — сказала Анита.
— Так скажите Дэку, верховому на серой лошади, что Старый Билль и его пассажиры кланяются ему и благодарят.
— А за что благодарят? — спросила мексиканка.
— Он знает. А вам, синьора, знать этого не нужно!
— Да я и не желаю! — обидчиво промолвила Анита.
— Готовы лошади! — крикнул маленький негр, показываясь в дверях.
— Прощайте, синьоры!
— Прощайте, Билль! прощайте, джентльмены!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103