Моему взору открылось сокровище , ослепительнее которого мне не доводилось видеть: сотни тысяч рукописей от пола до потолка. Я не сразу осознала их ценность. Вы ошибаетесь , если думаете , что это были оригиналы , которые появились на свет в виде книг и снискали бессмертную славу; этим манускриптам был вынесен самый жестокий из всех приговоров , какой только возможен в отношении литературного творения: на каждой обложке стояла красная печать с кратким приговором – НЕ ПУБЛИКОВАТЬ. Если бы я только могла поведать Вам о всех чудесах , которые открылись мне на страницах , обреченных на смерть еще до рождения... уверяю Вас , история европейской литературы могла бы быть совсем иной , куда более славной , если бы хоть некоторые из них , взамен других , прославленных , признанных и почитаемых , увидели свет.
Задавшись целью узнать , кто же был тот неведомый судья , вершивший суд над литературой , что дерзнул определять наше , читателей , будущее , равно как и судьбы еще не написанных книг и их авторов , я познакомилась с самым зловещим и невероятным из всех обитателей подземного мира.
Человек , выносивший приговор рукописям , жил в грязной комнате , располагавшейся под библиотекой. За его спиной высилась гигантских размеров машина , занимавшая почти все помещение. Этот безымянный судья создал в своем роде уникальную классификацию всех великих романов. Он тщательно пересчитал в них все слова с первого до последнего , выделил и пронумеровал каждую синтаксическую и грамматическую конструкцию , начав с древних восточных писаний , таких , как Гэндзи-моногатари Сикибу Мурасаки , Калила и Димна, не пропустив Сатирикон Петрония , Книгу о рыцаре Сифаре, Кихота и Назидательные новеллы и конечно же Боккаччо , Кеведо , Копе де Бегу , Кефо , Свифта , Л есажа , Л афайета и Дидро. Пользуясь подобным методом , он разложил каждый роман на исчислимые элементы – страницы и слова , артикли , существительные , прилагательные , наречия , союзы , вес и т.д. , и т.д. – и в каждом случае вывел средние величины. Не было оставлено без внимания и то , что не поддается счету , то , что сам он несколько расплывчато называл духовными составляющими, заключенными под переплетами книг. Он уверил себя в том , что подобные субстанции также подлежат объективному изучению при помощи различных методов. Так , например , он подвергал их воздействию тяжелых грузов , высоких температур , пара , резких ударов и тому подобное и таким путем пришел к открытию , что непостижимым образом именно те книги , которые дольше всего живут в памяти человечества , не меняют своего веса после вышеупомянутых экспериментов. В озведя эту особенность в ранг всемирного закона , он изобрел конструкцию , которой дал название читающая машина.
Основу машины составлял большой котел , под которым располагалась топка с пылающими углями.. Аве гигантские трубы насквозь пронзали здание и выходили на крышу. Конструкция была снабжена маленькой дверкой , через которую , собственно , в нее и помещалась рукопись. Первым делом произведение взвешивалось. Бели вес соответствовал средним показателям , сочинение перемещалось в устройство для подсчета страниц , представлявшее собой вал , на котором последовательно крепились зубцы в соответствии с предполагаемым количеством страниц. Ес ли «положенных» зубцов не хватало , рукопись отправлялась в «камеру сущностей» , где подвергалась исследованию с целью объективировать ее духовное содержание. В том случае , если экземпляр проходил все проверки , на нем автоматически ставилась голубая печать ПУБЛИКОВАТЬ, и он завершал свое странствие в длинной трубе , которая вела в типографию. Если же , напротив , рукопись не соответствовала одному из параметров , она , получив красный штамп НЕ ПУБЛИКОВАТЬ, исчезала в черной пасти трубопровода , который заканчивался в самых глубоких подвалах.
В действительности , неизвестный судья изобрел свою машину единственно с целью сэкономить время и таким образом избежать изнурительного чтения. Конечно же , не лень была его вдохновительницей; наоборот , он ставил перед собой задачу освободить как можно больше времени для того , чтобы приблизиться к осуществлению своей заветной мечты , осуществить предприятие , которое должно было оправдать все его мрачное существование: написать совершенный роман. А именно он и никто другой знал формулу. Д есятъ лет у него ушло на редактирование романа , который он назвал Ключ к секрету. В тот достославный день , когда он поставил последнюю точку , ему оставалось сделать совсем немного – взять новоиспеченное произведение подмышку и лично отнести его в типографию. Ведь , в конечном счете , он был сам себе судья. Однако , ему не удалось устоять перед соблазном. Он открыл дверку своей машины и с довольной улыбкой предоставил книге следовать законным путем. К его ужасу изобретенный им самим артефакт с решительным презрением изрыгнул из себя рукопись и отправил ее в преисподнюю библиотеки.
Кочегар ничего не успел сделать , чтобы помешать судье решительным шагом войти внутрь своей ма ши ны.
Исполненная , ужаса , я смотрела на труп , который лежал на собственной рукописи в глубоком подземелье библиотеки. Как и на первой странице манускрипта , на лбу судьи алело несколько букв: НЕ ПУБЛИКОВАТЬ.
4
Первые годы своей жизни я провела в умиротворенном затворничестве. Но я была счастлива. У меня был мой собственный рай. Все необходимое находилось рядом , под рукой. Во время моих ночных вылазок я могла проникнуть в любую библиотеку Парижа и полакомиться самыми экзотическими книгами , написанными на диковинных языках , которые со временем я научилась понимать. Я не нуждалась ни в чьем обществе. Однако приближалось то время , когда мне предстояло с т ать женщиной , и нечто ужасное должно было войти в мою жизнь.
В одну ночь мне предстояло пережить некую ужасающую перемену , подобную внезапному и неотвратимому превращению гусеницы в бабочку. Нежданно негаданно мне пришлось распрощаться со своим счастливым одиночеством , в котором я чувствовала себя так уютно , ради того , чтобы впасть в обременительную зависимость от «себе подобных». В тот самый день , когда я стала женщиной , меня , охватила срочная , нестерпимая и невыносимая потребность познать – в самом чистом , библейском смысле слова – познать мужчину. Это не было похоже на те приступы возбуждения , которые так часто меня беспокоили; речь идет не о влажных выделениях , которые вызывали у меня некоторые книги. В конце концов , я прекрасно знала , как можно себя утешить. Эти порывы я могла усмирить сама и даже предпочитала свои собственные , уже проверенные ласки – никто не мог знать мою анатомию лучше меня самой – одной мысли о том , что ко мне может прикоснуться мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Задавшись целью узнать , кто же был тот неведомый судья , вершивший суд над литературой , что дерзнул определять наше , читателей , будущее , равно как и судьбы еще не написанных книг и их авторов , я познакомилась с самым зловещим и невероятным из всех обитателей подземного мира.
Человек , выносивший приговор рукописям , жил в грязной комнате , располагавшейся под библиотекой. За его спиной высилась гигантских размеров машина , занимавшая почти все помещение. Этот безымянный судья создал в своем роде уникальную классификацию всех великих романов. Он тщательно пересчитал в них все слова с первого до последнего , выделил и пронумеровал каждую синтаксическую и грамматическую конструкцию , начав с древних восточных писаний , таких , как Гэндзи-моногатари Сикибу Мурасаки , Калила и Димна, не пропустив Сатирикон Петрония , Книгу о рыцаре Сифаре, Кихота и Назидательные новеллы и конечно же Боккаччо , Кеведо , Копе де Бегу , Кефо , Свифта , Л есажа , Л афайета и Дидро. Пользуясь подобным методом , он разложил каждый роман на исчислимые элементы – страницы и слова , артикли , существительные , прилагательные , наречия , союзы , вес и т.д. , и т.д. – и в каждом случае вывел средние величины. Не было оставлено без внимания и то , что не поддается счету , то , что сам он несколько расплывчато называл духовными составляющими, заключенными под переплетами книг. Он уверил себя в том , что подобные субстанции также подлежат объективному изучению при помощи различных методов. Так , например , он подвергал их воздействию тяжелых грузов , высоких температур , пара , резких ударов и тому подобное и таким путем пришел к открытию , что непостижимым образом именно те книги , которые дольше всего живут в памяти человечества , не меняют своего веса после вышеупомянутых экспериментов. В озведя эту особенность в ранг всемирного закона , он изобрел конструкцию , которой дал название читающая машина.
Основу машины составлял большой котел , под которым располагалась топка с пылающими углями.. Аве гигантские трубы насквозь пронзали здание и выходили на крышу. Конструкция была снабжена маленькой дверкой , через которую , собственно , в нее и помещалась рукопись. Первым делом произведение взвешивалось. Бели вес соответствовал средним показателям , сочинение перемещалось в устройство для подсчета страниц , представлявшее собой вал , на котором последовательно крепились зубцы в соответствии с предполагаемым количеством страниц. Ес ли «положенных» зубцов не хватало , рукопись отправлялась в «камеру сущностей» , где подвергалась исследованию с целью объективировать ее духовное содержание. В том случае , если экземпляр проходил все проверки , на нем автоматически ставилась голубая печать ПУБЛИКОВАТЬ, и он завершал свое странствие в длинной трубе , которая вела в типографию. Если же , напротив , рукопись не соответствовала одному из параметров , она , получив красный штамп НЕ ПУБЛИКОВАТЬ, исчезала в черной пасти трубопровода , который заканчивался в самых глубоких подвалах.
В действительности , неизвестный судья изобрел свою машину единственно с целью сэкономить время и таким образом избежать изнурительного чтения. Конечно же , не лень была его вдохновительницей; наоборот , он ставил перед собой задачу освободить как можно больше времени для того , чтобы приблизиться к осуществлению своей заветной мечты , осуществить предприятие , которое должно было оправдать все его мрачное существование: написать совершенный роман. А именно он и никто другой знал формулу. Д есятъ лет у него ушло на редактирование романа , который он назвал Ключ к секрету. В тот достославный день , когда он поставил последнюю точку , ему оставалось сделать совсем немного – взять новоиспеченное произведение подмышку и лично отнести его в типографию. Ведь , в конечном счете , он был сам себе судья. Однако , ему не удалось устоять перед соблазном. Он открыл дверку своей машины и с довольной улыбкой предоставил книге следовать законным путем. К его ужасу изобретенный им самим артефакт с решительным презрением изрыгнул из себя рукопись и отправил ее в преисподнюю библиотеки.
Кочегар ничего не успел сделать , чтобы помешать судье решительным шагом войти внутрь своей ма ши ны.
Исполненная , ужаса , я смотрела на труп , который лежал на собственной рукописи в глубоком подземелье библиотеки. Как и на первой странице манускрипта , на лбу судьи алело несколько букв: НЕ ПУБЛИКОВАТЬ.
4
Первые годы своей жизни я провела в умиротворенном затворничестве. Но я была счастлива. У меня был мой собственный рай. Все необходимое находилось рядом , под рукой. Во время моих ночных вылазок я могла проникнуть в любую библиотеку Парижа и полакомиться самыми экзотическими книгами , написанными на диковинных языках , которые со временем я научилась понимать. Я не нуждалась ни в чьем обществе. Однако приближалось то время , когда мне предстояло с т ать женщиной , и нечто ужасное должно было войти в мою жизнь.
В одну ночь мне предстояло пережить некую ужасающую перемену , подобную внезапному и неотвратимому превращению гусеницы в бабочку. Нежданно негаданно мне пришлось распрощаться со своим счастливым одиночеством , в котором я чувствовала себя так уютно , ради того , чтобы впасть в обременительную зависимость от «себе подобных». В тот самый день , когда я стала женщиной , меня , охватила срочная , нестерпимая и невыносимая потребность познать – в самом чистом , библейском смысле слова – познать мужчину. Это не было похоже на те приступы возбуждения , которые так часто меня беспокоили; речь идет не о влажных выделениях , которые вызывали у меня некоторые книги. В конце концов , я прекрасно знала , как можно себя утешить. Эти порывы я могла усмирить сама и даже предпочитала свои собственные , уже проверенные ласки – никто не мог знать мою анатомию лучше меня самой – одной мысли о том , что ко мне может прикоснуться мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29