Самым разумным было вскрыть конверт, прочитать письмо и таким образом прояснить эту маленькую тайну. Однако прагматизм не числился среди достоинств Джона Полидори. Любой пустяк становился для него поводом для сложнейших догадок и предположений, и он верил в осуществление самых мрачных предзнаменований. Он был не из тех, кого ужасает бессмысленность существования, напротив, его мучил другой недуг. Любому явлению он приписывал тайный смысл, мир представлялся ему враждебным заговором против его собственной персоны. Ему даже пришла в голову суеверная мысль не открывать конверт и немедленно бросить его в огонь. Это письмо, несомненно, было из числа самых черных знаков. Возможно, в первый и последний раз в своей жизни он не ошибался, и судьба Джона Уильяма Полидори сложилась бы иначе, если бы он так и не открыл этого зловещего черного конверта.
3
Женева , 15 июля 1816
Др. Джон Полидори:
Наверное , Вас удивит это письмо , вернее , то , что Вы получаете его сразу по приезде. Мне хотелось первой поприветствовать Вас. Не спешите заглядывать в конец послания , чтобы установить имя автора: Вы меня не знаете. Но Вы даже не догадываетесь , насколько хорошо Вас знаю я. Прежде чем читать дальше , поклянитесь никому не говорить о моем письме; отныне от Вашего молчания зависит моя жизнь. Я уверена , что Вы сохраните тайну , поскольку с той минуты , что Вы прочли даже эти первые строки , Ваша собственная жизнь полностью зависит от моей. Не подумайте , будто я Вам угрожаю , напротив , я намерена быть Вашим ангелом-хранителем в этих жутких местах. При других обстоятельствах я бы посоветовала Вам немедленно уехать. Но теперь слишком поздно. Я здесь против моей воли , и за те несколько месяцев , что я провела в этих краях , мне не было никакой радости , если не считать Вашего приезда. Нынешнее лето выдалось особенно мрачным , ни одного солнечного дня. Здесь никогда не было столь пустынно. Скоро Вы сами убедитесь в том , что даже птицы улетели отсюда. Меня стал преследовать страх. Даже я сама порой кажусь себе чужой и опасной. Я , которая – не сочтите за бахвальство – никогда ничего не боялась. Так вот , в последнее время стали происходить странные вещи. В округе воцарилась смерть: озеро превратилось в кровожадное животное. С начала лета оно безжалостно поглотило три баркаса , от которых не нашли ни единой щепки. Они буквально сгинули в его темной утробе , а об их пассажирах до сих пор ничего не известно. Три дня назад неподалеку от Шпионского замка обнаружили два изуродованных тела. Я видела их собственными глазами. Это были два молодых мужчины , почти Ваши ровесники , проживавшие неподалеку от Вашего нынешнего пристанища. Мне неведомо , были они живы или мертвы , когда оказались на противоположном берегу Женевского озера. Но более всего меня терзает подозрение о моей собственной причастности к этому ужасному происшествию. Впрочем , не волнуйтесь , я постепенно оправляюсь.
Ваш долгожданный приезд действует на меня успокаивающе. И не потому , что я возлагаю на Вас какие-то надежды (по крайней мере , не сейчас) , но потому , что сама мысль о том , что я могу предоставить Вам свою защиту – а она Вам без сомнения понадобится – возвращает мне толику собственного утраченного достоинства.
Если Вы сейчас оторвете взгляд от письма и посмотрите в окно , то увидите противоположный берег озера. Теперь попробуйте различить далекие трепещущие огоньки на вершине самой высокой горы. Там я сейчас и нахожусь. Когда Вы будете читать эти строки , я буду смотреть на Ваше окно.
Джон Полидори оторвался от письма. Последняя фраза привела его в дрожь. Он подошел к окну, протер рукой запотевшее стекло и посмотрел вдаль. За нависшей над озером пеленой косого дождя с трудом угадывались горы, вершины которых терялись в потемневшем небе. На другом берегу теплились два огонька. Полидори задул свечи, освещавшие письменный стол. Буря была столь сильной, что комната погрузилась почти в кромешную тьму. Взглянув еще раз в окно, он обнаружил, что один из огоньков уже погас. Некоторое время он стоял в полутьме, вглядываясь в непогоду. Затем он снова зажег свечи, и в ту же секунду, как по мановению его собственной руки, на противоположном берегу снова вспыхнул огонек. Этот первый, столь неожиданный диалог привел его в ужас. В Джоне Полидори поселилась тревожная уверенность в том, что за ним следят.
4
С нижнего этажа доносился приглушенный смех Мэри и Клер. Просачивался приторный аромат полыни, табачного дыма и турецких пряностей – смесь, от которой Полидори успел отвыкнуть и которая всегда вызывала у него непреодолимые приступы тошноты. Он машинально открыл окно, но под воздействием суеверного страха немедленно закрыл его. Внезапно весь царственный пейзаж по ту сторону окна, коронованный снежной вершиной Монблана, вся эта великолепная панорама, покрытая прозрачным саваном дождя, сжались до размеров маленького огонька, который, подобно глазу циклопа, наблюдал за ним с вершины горы. Словно вопреки своей воле, Полидори снова взялся за письмо.
Я расскажу Вам о себе. Но , прежде чем начать , должна предупредить , что , возможно , открою Вам тайну , к которой Вы не готовы. Надеюсь , что профессиональное хладнокровие врача возьмет верх над Вашей завидной молодостью. Вы не можете себе представить , как для меня важно то , что Вы сейчас читаете эти строки. И тем более не подозреваете , какой груз – довлевший надо мной всю мою долгую жизнь – снимаете с моих плеч. Вас , наверное , удивит , что Вы – кроме моей семьи , если ее позволительно так именовать , – первый и единственный , кто узнал о моем существовании. Впрочем , я до сих пор не представилась. Меня зовут Анетта Легран. И хотя Вы очень молоды , думаю , что не ошибусь , если предположу , что и до Вас дошли слухи о моих сестрах Бабетте и Колетте.
Действительно, Джон Полидори не только слышал о сестрах-близнецах Легран, но, насколько мог припомнить, имел возможность лично встретиться с ними в доме некой мисс Мардэн или – он не был уверен – на одном из тех скандальных приемов, которые давала подружка его Лорда, актриса труппы Drury Lane . В любом случае, сестер Легран он помнил совершенно отчетливо. Тогда на Джона Полидори эти две – к тому времени уже покинувшие сцену – актрисы произвели исключительное впечатление. Все отмечали не только их невероятное сходство, но и неправдоподобную синхронность всех их движений и реакций: они не отдалялись друг от друга больше, чем на шаг, смеялись над одними и теми же шутками и скучали во время одних и тех же разговоров; обе обладали врожденной способностью перебивать анекдоты в момент их кульминации и вообще, казалось, в них жила общая, единая душа. Но более всего в них поражало нескрываемое сладострастие, с которым они рассматривали любого мужчину, оказавшегося в их поле зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
3
Женева , 15 июля 1816
Др. Джон Полидори:
Наверное , Вас удивит это письмо , вернее , то , что Вы получаете его сразу по приезде. Мне хотелось первой поприветствовать Вас. Не спешите заглядывать в конец послания , чтобы установить имя автора: Вы меня не знаете. Но Вы даже не догадываетесь , насколько хорошо Вас знаю я. Прежде чем читать дальше , поклянитесь никому не говорить о моем письме; отныне от Вашего молчания зависит моя жизнь. Я уверена , что Вы сохраните тайну , поскольку с той минуты , что Вы прочли даже эти первые строки , Ваша собственная жизнь полностью зависит от моей. Не подумайте , будто я Вам угрожаю , напротив , я намерена быть Вашим ангелом-хранителем в этих жутких местах. При других обстоятельствах я бы посоветовала Вам немедленно уехать. Но теперь слишком поздно. Я здесь против моей воли , и за те несколько месяцев , что я провела в этих краях , мне не было никакой радости , если не считать Вашего приезда. Нынешнее лето выдалось особенно мрачным , ни одного солнечного дня. Здесь никогда не было столь пустынно. Скоро Вы сами убедитесь в том , что даже птицы улетели отсюда. Меня стал преследовать страх. Даже я сама порой кажусь себе чужой и опасной. Я , которая – не сочтите за бахвальство – никогда ничего не боялась. Так вот , в последнее время стали происходить странные вещи. В округе воцарилась смерть: озеро превратилось в кровожадное животное. С начала лета оно безжалостно поглотило три баркаса , от которых не нашли ни единой щепки. Они буквально сгинули в его темной утробе , а об их пассажирах до сих пор ничего не известно. Три дня назад неподалеку от Шпионского замка обнаружили два изуродованных тела. Я видела их собственными глазами. Это были два молодых мужчины , почти Ваши ровесники , проживавшие неподалеку от Вашего нынешнего пристанища. Мне неведомо , были они живы или мертвы , когда оказались на противоположном берегу Женевского озера. Но более всего меня терзает подозрение о моей собственной причастности к этому ужасному происшествию. Впрочем , не волнуйтесь , я постепенно оправляюсь.
Ваш долгожданный приезд действует на меня успокаивающе. И не потому , что я возлагаю на Вас какие-то надежды (по крайней мере , не сейчас) , но потому , что сама мысль о том , что я могу предоставить Вам свою защиту – а она Вам без сомнения понадобится – возвращает мне толику собственного утраченного достоинства.
Если Вы сейчас оторвете взгляд от письма и посмотрите в окно , то увидите противоположный берег озера. Теперь попробуйте различить далекие трепещущие огоньки на вершине самой высокой горы. Там я сейчас и нахожусь. Когда Вы будете читать эти строки , я буду смотреть на Ваше окно.
Джон Полидори оторвался от письма. Последняя фраза привела его в дрожь. Он подошел к окну, протер рукой запотевшее стекло и посмотрел вдаль. За нависшей над озером пеленой косого дождя с трудом угадывались горы, вершины которых терялись в потемневшем небе. На другом берегу теплились два огонька. Полидори задул свечи, освещавшие письменный стол. Буря была столь сильной, что комната погрузилась почти в кромешную тьму. Взглянув еще раз в окно, он обнаружил, что один из огоньков уже погас. Некоторое время он стоял в полутьме, вглядываясь в непогоду. Затем он снова зажег свечи, и в ту же секунду, как по мановению его собственной руки, на противоположном берегу снова вспыхнул огонек. Этот первый, столь неожиданный диалог привел его в ужас. В Джоне Полидори поселилась тревожная уверенность в том, что за ним следят.
4
С нижнего этажа доносился приглушенный смех Мэри и Клер. Просачивался приторный аромат полыни, табачного дыма и турецких пряностей – смесь, от которой Полидори успел отвыкнуть и которая всегда вызывала у него непреодолимые приступы тошноты. Он машинально открыл окно, но под воздействием суеверного страха немедленно закрыл его. Внезапно весь царственный пейзаж по ту сторону окна, коронованный снежной вершиной Монблана, вся эта великолепная панорама, покрытая прозрачным саваном дождя, сжались до размеров маленького огонька, который, подобно глазу циклопа, наблюдал за ним с вершины горы. Словно вопреки своей воле, Полидори снова взялся за письмо.
Я расскажу Вам о себе. Но , прежде чем начать , должна предупредить , что , возможно , открою Вам тайну , к которой Вы не готовы. Надеюсь , что профессиональное хладнокровие врача возьмет верх над Вашей завидной молодостью. Вы не можете себе представить , как для меня важно то , что Вы сейчас читаете эти строки. И тем более не подозреваете , какой груз – довлевший надо мной всю мою долгую жизнь – снимаете с моих плеч. Вас , наверное , удивит , что Вы – кроме моей семьи , если ее позволительно так именовать , – первый и единственный , кто узнал о моем существовании. Впрочем , я до сих пор не представилась. Меня зовут Анетта Легран. И хотя Вы очень молоды , думаю , что не ошибусь , если предположу , что и до Вас дошли слухи о моих сестрах Бабетте и Колетте.
Действительно, Джон Полидори не только слышал о сестрах-близнецах Легран, но, насколько мог припомнить, имел возможность лично встретиться с ними в доме некой мисс Мардэн или – он не был уверен – на одном из тех скандальных приемов, которые давала подружка его Лорда, актриса труппы Drury Lane . В любом случае, сестер Легран он помнил совершенно отчетливо. Тогда на Джона Полидори эти две – к тому времени уже покинувшие сцену – актрисы произвели исключительное впечатление. Все отмечали не только их невероятное сходство, но и неправдоподобную синхронность всех их движений и реакций: они не отдалялись друг от друга больше, чем на шаг, смеялись над одними и теми же шутками и скучали во время одних и тех же разговоров; обе обладали врожденной способностью перебивать анекдоты в момент их кульминации и вообще, казалось, в них жила общая, единая душа. Но более всего в них поражало нескрываемое сладострастие, с которым они рассматривали любого мужчину, оказавшегося в их поле зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29