Жаль, она «Кулинарную книгу каннибала»
Не написала.
Ну и юмор у Домового! Разозлившись, я глубоко вздохнула и выложила версию Инги. Василий Петрович слушал с интересом.
– Вот такой художественный вымысел, – закончила я свой рассказ.
Домовой помолчал, потер лоб и рассмеялся:
– Я нанял этот ходячий манекен, чтобы убрать лучшего друга? Сильная идея! Ты хоть знаешь, что мы с Ленькой как братья были? Служили вместе, границу охраняли. Потом разбежались, а как вся эта шняга с перестройкой началась – снова встретились. Время было такое, что страшно вспоминать. Если бы не Ленька, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали.
Далее последовал красочный и эмоциональный рассказ, как Гаврилов вытащил Домового из горящего джипа.
– Если выяснится, что Леню убили! – Василий Петрович сжал в руке тонкий бокал с такой силой, что тот треснул.
– Ой! Не поранились? – испугалась я.
– Нет, – Василий Петрович осторожно стряхнул с ладони осколки. – Ладно… Не обращайте внимания. Столько всего свалилось в последнее время, и столько всего еще будет. Верите? Я Леньке иногда завидую. Ну ничего, вот пристрою Лику – и на покой. Пойду в прокуратуру, во всем признаюсь… – Мечтательно вздохнув, Домовой поднялся из-за стола. – Спокойной ночи…
– Извините, последний вопрос, – я поразилась собственной смелости, – почему Никите так быстро выдали свидетельство о смерти?
Василий Петрович зевнул.
– Забашлял кому надо, вот и выдали! Ему же на Лике теперь жениться надо. Столько добра, и к рукам не прибрано. Ради этого можно потратиться. Брак, если я правильно понял философию этого гражданина, должен быть максимально кратким и финансово эффективным. Годы уходят, долго одним… кхм… торговать не будешь.
– И вас не волнует, что Никита женится на Лике по расчету?! – ужаснулась я.
– Браки по расчету, дорогая дстективша, самые крепкие, – вздохнул Василий Петрович. – Я вот женился по любви, и что? И ничего. А отец мой женился на матери по расчету, причем не своему, а родительскому. Всю жизнь их благодарил потом. Бекет!
– Да, Василий Петрович? – отозвался дворецкий.
– У нас есть эта Вербицкая?
– Разумеется, – кивнул Бекетов, – для вас покупают все детективные новинки.
– Принеси мне в спальню, почитаю перед сном. Хе! Я завалил Леню при помощи Шерера! Юмористка, однако!
С этими словами Василий Петрович удалился, напевая «Ушаночку».
– Извините, – я обратилась к официанту, стоявшему у меня за спиной, как каменное изваяние. – Покажете мне, где библиотека?
– Вас проводят, – отозвалась Люся. Интересно, давно она здесь?
Доев свой кусок поросенка с салатом из огурцов, я встала. Не люблю есть на ночь, тем более мясо. Тяжело переваривается, сны дурацкие снятся…
Библиотека Домового напоминала торговый зал книжного супермаркета. В высоких шкафах стояло немыслимое количество книг. В глаза бросалась яркость корешков. Подойдя к одному из шкафов, я поняла, что предо мной, наверное, самое полное собрание детективов в мире.
– Как же мне найти Вербицкую? – вопрос прозвучал риторически.
– Вербицкую? – откликнулся тихий женский голос.
Инстинктивно я поняла, что предо мной стоит библиотекарь. Волосы, стянутые в пучок на макушке, очки с толстыми линзами, строгая белая блузка и черная юбка. Дама словно сошла с фотографий начала двадцатого века… Домашний библиотекарь! Мне это показалось чем-то сродни туалету на шесть посадочных мест в частной квартире.
– Только что Юрий Михайлович спрашивал, – сказала женщина, подставляя специальную стремянку к шкафу. – Вам какой номер?
– Простите? – не поняла я.
– У нее все по номерам, – спокойно объяснила библиотекарша, – «Идеальное убийство № 1», «№ 2», «№ 3» и так далее.
– А сколько всего? – машинально уточнила я.
– Двадцать восемь.
– Можно мне самой взглянуть, посмотреть аннотации.
– Пожалуйста, – дама спустилась, освободив мне стремянку.
Я принялась читать многообещающие текстовки на оборотной стороне обложки. Последнюю книгу забрал Василий Петрович. На «Идеальном убийстве № 16» я чуть не вскрикнула. Текст гласил: «Она ненавидит своих родителей и брата, он – хочет получить ее деньги. Она надевает красное, как кровь, платье, он ведет ее в этом платье к алтарю. Один за одним она убьет всех, кто ее любит и кого она ненавидит. Он поможет ей, но только затем, чтобы сделать брачную ночь последней в ее жизни».
В ушах отчетливо прозвучал голос Жоржа: «То, что невеста была в красном платье, – это еще можно понять и простить! Но весь ужас, который творился дальше!..» Эля Гаврилова выходила замуж в красном платье! Она ненавидела родителей и брата! И все они вполне могли погибнуть на ее свадьбе в результате несчастных случаев!
– Я беру эту! – воскликнула я так громко, что библиотекарша вздрогнула.
– Хорошо, – вежливо отозвалась она.
Перепрыгивая через ступеньку, я понеслась к себе в комнату. Обнаглев, вызвала горничную, несмотря на поздний час, и потребовала себе чашку кофе, бутылку минералки, пару бутербродов, шоколадных конфет, чипсов и мандаринов – все, что нужно для ночного чтения книжки. Быстренько умывшись, переоделась в ночнушку.
Горничная принесла все желаемое на специальном «кроватном» столике. Такие показывают в кино, когда какой-нибудь любящий мужчина подает кофе в постель с утра пораньше. Чушь несусветная. Вспомните, что вы делаете сразу после пробуждения? Правильно! Посещаете «уголок задумчивости». Теперь представьте, что некий субъект намертво пригвоздит вас столиком к постели непосредственно после пробуждения.
Перелистывая страницу за страницей, я испытывала ощущение странного ужаса. Перед, глазами стояли Эля и Никита, которые прячут пчелиный рой в корзинке для пикника, подкладывают гадюку в сумочку ничего не подозревающей Кристины Федоровны, закладывают среди пиротехнических устройств противопехотную мину времен Второй мировой. Друг за другом погибают родители, брат Эли, случайные жертвы среди гостей, и вот, наконец, когда молодожены-убийцы празднуют победу и Эля лежит в ванной с бокалом шампанского, Никита, зло улыбаясь, говорит ей: «Прощай, любимая». И девушка видит, что у нее на плече сидит смертельно ядовитый тарантул. В эпилоге Никита, оставшийся безнаказанным, говорит: «Это злой рок. Самый торжественный день в жизни моей супруги обернулся трагедией. Может быть, вы не верите в проклятие феи, что принцесса должна была умереть в день своей свадьбы, но моя жена и есть эта принцесса, и она умерла». Героев романа, разумеется, звали по-другому, но мне было ясно, кто их реальные прототипы.
Машинально перевернув последнюю страницу, я оторопела. Книга подписана в печать в двухтысячном году! То есть за год до бракосочетания Шерера и Гавриловой! Пожалуй, завтра стоит встретиться с Ингой еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Не написала.
Ну и юмор у Домового! Разозлившись, я глубоко вздохнула и выложила версию Инги. Василий Петрович слушал с интересом.
– Вот такой художественный вымысел, – закончила я свой рассказ.
Домовой помолчал, потер лоб и рассмеялся:
– Я нанял этот ходячий манекен, чтобы убрать лучшего друга? Сильная идея! Ты хоть знаешь, что мы с Ленькой как братья были? Служили вместе, границу охраняли. Потом разбежались, а как вся эта шняга с перестройкой началась – снова встретились. Время было такое, что страшно вспоминать. Если бы не Ленька, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали.
Далее последовал красочный и эмоциональный рассказ, как Гаврилов вытащил Домового из горящего джипа.
– Если выяснится, что Леню убили! – Василий Петрович сжал в руке тонкий бокал с такой силой, что тот треснул.
– Ой! Не поранились? – испугалась я.
– Нет, – Василий Петрович осторожно стряхнул с ладони осколки. – Ладно… Не обращайте внимания. Столько всего свалилось в последнее время, и столько всего еще будет. Верите? Я Леньке иногда завидую. Ну ничего, вот пристрою Лику – и на покой. Пойду в прокуратуру, во всем признаюсь… – Мечтательно вздохнув, Домовой поднялся из-за стола. – Спокойной ночи…
– Извините, последний вопрос, – я поразилась собственной смелости, – почему Никите так быстро выдали свидетельство о смерти?
Василий Петрович зевнул.
– Забашлял кому надо, вот и выдали! Ему же на Лике теперь жениться надо. Столько добра, и к рукам не прибрано. Ради этого можно потратиться. Брак, если я правильно понял философию этого гражданина, должен быть максимально кратким и финансово эффективным. Годы уходят, долго одним… кхм… торговать не будешь.
– И вас не волнует, что Никита женится на Лике по расчету?! – ужаснулась я.
– Браки по расчету, дорогая дстективша, самые крепкие, – вздохнул Василий Петрович. – Я вот женился по любви, и что? И ничего. А отец мой женился на матери по расчету, причем не своему, а родительскому. Всю жизнь их благодарил потом. Бекет!
– Да, Василий Петрович? – отозвался дворецкий.
– У нас есть эта Вербицкая?
– Разумеется, – кивнул Бекетов, – для вас покупают все детективные новинки.
– Принеси мне в спальню, почитаю перед сном. Хе! Я завалил Леню при помощи Шерера! Юмористка, однако!
С этими словами Василий Петрович удалился, напевая «Ушаночку».
– Извините, – я обратилась к официанту, стоявшему у меня за спиной, как каменное изваяние. – Покажете мне, где библиотека?
– Вас проводят, – отозвалась Люся. Интересно, давно она здесь?
Доев свой кусок поросенка с салатом из огурцов, я встала. Не люблю есть на ночь, тем более мясо. Тяжело переваривается, сны дурацкие снятся…
Библиотека Домового напоминала торговый зал книжного супермаркета. В высоких шкафах стояло немыслимое количество книг. В глаза бросалась яркость корешков. Подойдя к одному из шкафов, я поняла, что предо мной, наверное, самое полное собрание детективов в мире.
– Как же мне найти Вербицкую? – вопрос прозвучал риторически.
– Вербицкую? – откликнулся тихий женский голос.
Инстинктивно я поняла, что предо мной стоит библиотекарь. Волосы, стянутые в пучок на макушке, очки с толстыми линзами, строгая белая блузка и черная юбка. Дама словно сошла с фотографий начала двадцатого века… Домашний библиотекарь! Мне это показалось чем-то сродни туалету на шесть посадочных мест в частной квартире.
– Только что Юрий Михайлович спрашивал, – сказала женщина, подставляя специальную стремянку к шкафу. – Вам какой номер?
– Простите? – не поняла я.
– У нее все по номерам, – спокойно объяснила библиотекарша, – «Идеальное убийство № 1», «№ 2», «№ 3» и так далее.
– А сколько всего? – машинально уточнила я.
– Двадцать восемь.
– Можно мне самой взглянуть, посмотреть аннотации.
– Пожалуйста, – дама спустилась, освободив мне стремянку.
Я принялась читать многообещающие текстовки на оборотной стороне обложки. Последнюю книгу забрал Василий Петрович. На «Идеальном убийстве № 16» я чуть не вскрикнула. Текст гласил: «Она ненавидит своих родителей и брата, он – хочет получить ее деньги. Она надевает красное, как кровь, платье, он ведет ее в этом платье к алтарю. Один за одним она убьет всех, кто ее любит и кого она ненавидит. Он поможет ей, но только затем, чтобы сделать брачную ночь последней в ее жизни».
В ушах отчетливо прозвучал голос Жоржа: «То, что невеста была в красном платье, – это еще можно понять и простить! Но весь ужас, который творился дальше!..» Эля Гаврилова выходила замуж в красном платье! Она ненавидела родителей и брата! И все они вполне могли погибнуть на ее свадьбе в результате несчастных случаев!
– Я беру эту! – воскликнула я так громко, что библиотекарша вздрогнула.
– Хорошо, – вежливо отозвалась она.
Перепрыгивая через ступеньку, я понеслась к себе в комнату. Обнаглев, вызвала горничную, несмотря на поздний час, и потребовала себе чашку кофе, бутылку минералки, пару бутербродов, шоколадных конфет, чипсов и мандаринов – все, что нужно для ночного чтения книжки. Быстренько умывшись, переоделась в ночнушку.
Горничная принесла все желаемое на специальном «кроватном» столике. Такие показывают в кино, когда какой-нибудь любящий мужчина подает кофе в постель с утра пораньше. Чушь несусветная. Вспомните, что вы делаете сразу после пробуждения? Правильно! Посещаете «уголок задумчивости». Теперь представьте, что некий субъект намертво пригвоздит вас столиком к постели непосредственно после пробуждения.
Перелистывая страницу за страницей, я испытывала ощущение странного ужаса. Перед, глазами стояли Эля и Никита, которые прячут пчелиный рой в корзинке для пикника, подкладывают гадюку в сумочку ничего не подозревающей Кристины Федоровны, закладывают среди пиротехнических устройств противопехотную мину времен Второй мировой. Друг за другом погибают родители, брат Эли, случайные жертвы среди гостей, и вот, наконец, когда молодожены-убийцы празднуют победу и Эля лежит в ванной с бокалом шампанского, Никита, зло улыбаясь, говорит ей: «Прощай, любимая». И девушка видит, что у нее на плече сидит смертельно ядовитый тарантул. В эпилоге Никита, оставшийся безнаказанным, говорит: «Это злой рок. Самый торжественный день в жизни моей супруги обернулся трагедией. Может быть, вы не верите в проклятие феи, что принцесса должна была умереть в день своей свадьбы, но моя жена и есть эта принцесса, и она умерла». Героев романа, разумеется, звали по-другому, но мне было ясно, кто их реальные прототипы.
Машинально перевернув последнюю страницу, я оторопела. Книга подписана в печать в двухтысячном году! То есть за год до бракосочетания Шерера и Гавриловой! Пожалуй, завтра стоит встретиться с Ингой еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55