Мне стало стыдно. До чего же все-таки наше сознание замусорено штампами! Я и сама думала о Лане в точности, как Марина.
Попенхайен была блистательна. Она выжала из двухминутной съемки все, рассказала о неземной любви Никиты и Лики, причем так проникновенно, что даже у меня появились сомнения: а вдруг так и есть?
Марина же глубоко вздохнула и вытерла ладонью набежавшую слезу умиления.
– Вот живут же люди! – вздохнула она. – Влюбляются, женятся, чувства друг к другу испытывают. А у нас с Вовкой последнее время – стоячее болото. Я его знаете, как называю? Водитель дивана!
Я хмыкнула про себя. Это у них-то стоячее болото? Николай Иванович рассказывал. Марина, начитавшись любовных романов, стоит на кухне в неоправданных надеждах, что муж сейчас домой придет не через дверь, а через окно по веревочной лестнице. Володька является уставший, чем супругу разочаровывает и злит. Заглянет на кухню – жена не в духе. Думает, устала, и, чтобы не мешать, идет тихонечко в комнату, ложится на диван. Марина становится чернее тучи. Так и получается, она от него ждет подвигов и признаний, а он и рад бы, но…
Тут мне пришла в голову хорошая идея.
– Слушай, а если он в этой Екатерине Львовне разочаруется? Представляешь, он же ее помнит такой гранд-дамой, всю из себя… Генеральша, одним словом…
И я рассказала Марине про встречу с Гусаковой возле магазина «Низкие цены». Та слушала, напряженно поджав губы.
– Если твой папа осознает, что Гусаков уже умер и его вдова не та, что раньше, он сразу к ней охладеет! И еще важно, чтобы он понял, что генерал никогда не узнает, что Николай Иванович женился на его вдове.
– Кстати, мне мама рассказывала, будто генерала Гусакова на Екатерине Львовне КГБ женило. Он ей всю жизнь изменял и развестись мечтал, но тогда было нельзя. А когда на пенсию вышел, разводиться не было резона. Квартиру ему дали в Пскове, пришлось у тещи жить. Он и помер так рано, потому что эти бабы его извели.
– Вот бы Николаю Ивановичу поговорить со свидетелями, – я заговорщицки посмотрела на Марину.
У той заблестели глаза.
– Точно! Мама знает одну бывшую любовницу Гусакова. Надо как-то так подстроить, чтобы она папе все рассказала!
– Без проблем, пусть она позвонит по поводу деликатного семейного дела. Явится как клиентка и под эту марку расскажет Николаю Ивановичу трогательную историю.
– Александра Александровна! Ты гений! – завизжала Марина.
Вот бы с Домовыми все было так в масть!
СВАДЬБА, КОТОРАЯ НИКАК НЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ
Грянул день свадьбы. Накануне мы суетились с приготовлениями, ожидая, что Эля Гаврилова заявит свои права на Шерера, – но напрасно. Настроение у меня было паршивое. Хотелось забраться под одеяло, воткнуть в магнитофон кассету и есть шоколадные конфеты из коробки.
– Не расстраивайтесь, – утешала меня Лика, сидя куклой между бегающими вокруг нее стилистами. Те махали кисточками со скоростью крыльев колибри. – Вы сделали все, что могли, и даже то, чего от вас никто не ожидал! Сами подумайте, раскрыли два убийства! Шутка ли! Папа до сих пор в шоке!
Только сегодня мне стала ясна вся грандиозность предстоящей свадьбы. Сначала – регистрация на Английской набережной. Шикарный белый лимузин дежурил у подъезда. Прочие машины мыли, полировали, украшали ленточками и цветами. Затем венчание в Александро-Невской лавре. Жорж хотел организовать прибытие на пароходе, но навигация, к сожалению, еще не открылась. Грандиозный ужин в «Европе», фейерверк, голуби, симфонический оркестр Мариинского театра… Не хватало только, чтобы фонтаны в парке Домового забили коньяком и шампанским. Более дорогого и бесполезного зрелища мне не приходилось видеть.
Мы с Николасм Ивановичем сидели на скамеечке в парке. Бронс изрыл весь английский газон перед нами мелкими ямками. Под землей явно прятались какие-то зверьки, и боксер пытался до них добраться… Садовник с немым ужасом смотрел на уничтожение жемчужины ландшафтного дизайна.
– Да ладно тебе, Сан Саныч! – пытался меня успокоить помощник. – Деньги нам заплатили! Наплюй ты на эту свадьбу. Они сами во всем разберутся. Если такой человек, – младший детектив обвел широким жестом усадьбу Домового, – хочет выдать дочку замуж именно за Никиту, значит, в этом есть резон. У него свои соображения.
– У меня не получилось, – я чувствовала себя пионером, подведшим звено. – Лика меня нанимала, чтобы предотвратить свадьбу и найти Элю… Кстати, а как твои приготовления к женитьбе?
– Ой, Сан Саныч, лучше не вспоминать, – помощник нахмурился.
– А чего так? – притворилась я. Людочка уже позвонила мне и сообщила о визите некой барышни бальзаковского возраста, которая сильно удивилась, застав Николая Ивановича в роли детектива. Они, старые знакомые, долго разговаривали, и младший детектив после разговора резко повеселел.
Натянув на себя черное платье от Шанель, уложив подарок в специальную коробку и вытащив букет из вазы, я приготовилась ехать на ужин в «Европу». Николай Иванович с Бронсом уже сидели в машине. На сей раз пришлось впихнуть их на заднее сиденье в моем «Мини Купере». Приезжать на свадьбу к Домовому на «Ниве» не «политкорректно».
Жених должен был прибыть с минуту на минуту. О свадьбе снимали фильм, причем работали профессиональные режиссеры, операторы, осветители, а позже предполагалось его монтировать и озвучивать. Марго сразу предложила выпустить ограниченное количество копий в прокат.
Сопровождающие машины и автомобили гостей построились кавалькадой за лимузином. Гости прогуливались вокруг, курили, обменивались впечатлениями. Я уже хотела выйти и сесть в машину. Надо узнать, собирается ли Николай Иванович еще жениться на Гусаковой. Но вспомнив, что Бронс сотворил с моим пальто, решила повременить. Чем меньше боксер меня обслюнявит и испачкает, тем лучше.
Лика сидела в гостиной, нервно теребя в руках перчатки. Я заглянула внутрь. Из угла в угол носился Жорж, оравший в мобильник.
– Где он?! Телефон не отвечает? Еще десять минут, и пополз весь график! Ты понимаешь, что в пять будет уже темно и голубей, к примеру, никто не увидит! На хрен я тогда их заказывал?!
– А тебе говорили! – всунула свои «пять копеек» Марго. На ней было длинное черное платье чулком, едва прикрывавшее тощую грудь и абсолютно не скрывавшее ног. Разрезы до пояса открывали малюсенькие атласные трусики и сетчатые чулки. Сегодня она курила через очень длинный мундштук.
– Щас, подожди, – бросил Жорж своему собеседнику и резко повернулся к Мирзоян. – Если ты еще хоть слово, хоть шепотом, хоть как скажешь!..
– То что будет? – Марго затянулась и выпустила дым в лицо церемониймейстеру.
– Я ее убью! – взвизгнул тот. – Не будь она свидетельницей, прямо сейчас придушил бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55