– снова крикнул д’Артаньян.
– Он очень удачно отбивался от шестерых нападавших, – ответил трактирщик. – Но потом им на помощь подоспело подкрепление, и он… забаррикадировался в погребе…
Трактирщик кивнул на люк в полу, ведущий в подвал.
– И ты что, так и не выпустил его из погреба?! – прогремел Портос.
– Как вы могли подумать! – воскликнул трактирщик. – Осознав свою ошибку, я попытался открыть дверь, но господин Атос крикнул снизу, что всадит пулю в любого, кто попытается войти… Правда, я через отдушину спускал ему кое-какую еду в надежде загладить свою вину, но он так и не поддался на мои уговоры и не вышел.
– Ладно, не волнуйся, сейчас мы его оттуда выпустим, – рассмеялся Портос.
– Это было бы очень кстати, – сказал трактирщик. – Дело в том, что основная часть моих запасов хранится именно в погребе, так что с тех пор, как там засел месье Атос, я ничего не могу предложить своим клиентам, кроме хлеба и сыра. Да и сыр уже кончается…
Портос и д’Артаньян со смехом направились к подвалу.
– Атос! – крикнули они. – Эй, Атос! Пусти нас к себе в подземный дворец! Или, может, лучше выйдешь к нам?
– Ё-моё!.. – послышался глухой голос из подвала. – Ребята, вы, что ли?
– Это мы, Атос! – крикнул Арамис. – Открывай поскорей!
– Сейчас, – сказал Атос, и из подвала послышался грохот. – Я тут соорудил кое-какие баррикады…
– Слушай, как ты там протянул почти две недели? – спросил д’Артаньян.
– Тут полно жратвы, – ответил Атос. – По крайней мере, было полно. И вина было порядком! Кстати говоря, вы вовремя приехали, у меня почти закончилась еда.
– Как – почти закончилась? – испуганно пролепетал трактирщик. – Там же все мои запасы на зиму!!!
– Ничего, радуйся, парень, что кардинала посадили, – сказал Портос, похлопав трактирщика по плечу. – Теперь вас не будут душить налогами и прочей фигнёй.
– Как? – спросил из подвала Атос. – Кардинала посадили? За это надо выпить!
Из подвала снова послышался грохот.
– Чёрт побери, споткнулся! – пробормотал Атос. – Тут темно как в гробу!
Наконец, Атос снова зашевелился, и крышка люка, ведущего в подвал, сначала приподнялась, потом открылась и, наконец, из подвала показалась голова Атоса.
– Атос, ты не представляешь, как мы рады, что с тобой всё в порядке! – воскликнул д’Артаньян.
– Я тоже оч-чень рад! – сказал Атос. – Но для начала я хотел бы принять душ. Кстати, за что же посадили кардинала?
– За попытку украсть Жемчужину, – ответил д’Артаньян. – Там и без нас всё было хитро сработано.
– Да что вы? – спросил Атос. – Ну что ж, я рад, что всё так обернулось. И за это тоже надо выпить. Только, кажется, пить там уже нечего.
– Как так – нечего?! – воскликнул трактирщик, бросаясь в подвал. – Там же у меня был винный погреб!
Вслед за Атосом из подвала вылез его слуга, а уж потом в этот самый подвал кинулся трактирщик. Когда Атос уединился в душевой кабинке, из подвала донёсся душераздирающий крик.
Хорошееделобракомненазовут
Поутру Атос опохмелялся на свежем воздухе – в беседке, установленной неподалёку от трактира. Там его и нашёл д’Артаньян. Ему не спалось, терзали мысли о судьбе мадам Бонасье.
– Доброе утро, д’Артаньян, – сказал Атос, допивая очередной стакан вина. – Тебе налить?
– А чёрт с ним, наливай! – сказал д’Артаньян, садясь рядом с Атосом. – Я сейчас сплошной комок нервов, и мне надо успокоиться.
– Из-за чего же ты так нервничаешь? – спросил Атос, разливая вино по стаканам.
– Из-за мадам Бонасье, – ответил д’Артаньян. – Её похитили, и теперь мы поедем её освобождать… После завтрака, разумеется.
– Нашёл из-за чего волноваться, – усмехнулся Атос. – Совершенно незачем волноваться из-за женщин.
– Ты-то откуда знаешь? – спросил д’Артаньян. – Ты ж ни разу не был женат!
– Был, – сказал Атос. – Неудачно.
– Можешь не рассказывать, – вздохнул д’Артаньян, выпивая стакан вина.
– Не-е, я расскажу! – протянул Атос злорадно. – Я сейчас настолько пьян, что обязательно расскажу! Дело было так… Я был графом. Н-да! Встретил её – и влюбился. В неё было трудно не влюбиться… Звезда для обложки «Плэйбоя», одним словом. Ну, я – как дурак – и женился. Вместо того, чтобы оформить гражданский брак, как все нормальные люди делают. Или вообще можно было ничего не оформлять, как продвинутые дзен-буддисты делают! Нет, что ты, я ж тогда был образец морали и честности! Ну, и женился, как последний осёл!
– Почему же осёл, если ты любил её? – спросил д’Артаньян.
– А потому и осёл, что любил! – воскликнул Атос. – Я настолько в неё втюрился, что мы даже как-то зашли в Париже в салон татуировок и сделали себе татушки на плечах. Вот, видишь, у меня на плече роза? – спросил Атос, расстёгивая рубашку и показывая д’Артаньяну татуировку.
– Вижу, – кивнул д’Артаньян.
– А она захотела лилию, – продолжал Атос. – Ну, и нарисовали ей лилию. Вот до такой степени я был влюблён. А теперь эту дрянь ничем не сведёшь! – кивнул Атос в сторону татуировки, застёгивая рубашку. – Понимаешь? Теперь это на всю жизнь! Сенцей, правда, просветил меня – что бы мы ни делали, глупость ли, зло или добро, это остаётся с нами на всю жизнь, и с этим нужно мириться. Людям кажется, что это вот так легко – выкинул что-то из памяти и… Ан, нет! Наши дела остаются с нами и в этой жизни, и во всех следующих, напоминая каждый день о… Кажется, я потерял нить.
– Что же случилось с твоей женой? – спросил д’Артаньян.
– Она мне изменила, – ответил Атос. – Я застукал её прямо с любовником. Он был кардинальским священником. И кажется, её братом.
– Кошмар! – воскликнул потрясённый д’Артаньян, чуть не упав с табуретки. – И что же ты сделал?
– Того козла я проткнул шпагой прямо на месте, в кардинальском храме, построенном на мои же деньги! – воскликнул Атос, вспомнив о деньгах. – Я пришпилил его к стене шпагой как бабочку! А её… Её я приволок в свой сад рядом с замком, приказал слугам принести мне из конюшни хлыст и… одним словом, я так увлёкся, что дело чуть было не дошло до садо-мазо. Но потом я спохватился и повесил её на дереве. А сам достал пистолет, приставил к своему виску и прострелил себе череп.
– Как же ты до сих пор живой? – удивился д’Артаньян.
– Ну, ты же помнишь, что я – мастер смерти. Как их ещё называют… автакра, что ли? – спросил Атос. – Или автарка? Не помню. Одним словом, проснулся я на улицах Парижа, без дыры в голове, но всё ещё с пистолетом в руках. За время своего путешествия по коридорам смерти я побывал в удивительных местах… и рассказал всё это дзенским монахам, которые ради смеха сбросили меня в реку. Но, видимо, кто-то из них всё-таки разобрался в моём рассказе, и в итоге я стал мушкетёром, начисто забыв свой имя и прежнюю жизнь. А вот сейчас напился – и всё вспомнил!
– Какой кошмар! – воскликнул д’Артаньян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65