но чтобы не зазнавался и помнил, что он – творение земли, летом заяц-беляк должен одеваться коричневым мехом земляного цвета и держаться ближе к земле, которая всегда защитит его.
– А нет у тебя мужских историй? – спросил кто-то из узников. – Эти сказки, конечно, приятно послушать, но они не больно-то трогают нас, мужчин!
Керидвэн засмеялась, и Халь позволил сдержанной улыбке тронуть его уста, хотя и помирал от голода. Уж сейчас Керидвэн удивит этот народ! Халь знал, что она хранит в памяти множество историй про рыцарей с острыми мечами и длинными щитами, какие и Кеовульфу не под силу. Но улыбка Халя вскоре увяла: все без исключения герои Керидвэн разъезжали в сверкающих доспехах.
На миг забыв, где находится, юноша насупился в обиде на Бранвульфа. Это был их вечный камень преткновения: старший брат отказывался купить Халю такие доспехи, отговариваясь тем, что нужно перестраивать замок, и это очень дорого стоит. А Халь был просто уверен, что никто не окажет ему должного уважения, не обзаведись он доспехами!
Истории Керидвэн увлекли всех узников без исключения. Если бы не голод и жажда, да не цепи на руках, Халь мог бы закрыть глаза и представить, что он дома, в Торра-Альте, в каминном зале, и сейчас – время зимнего праздника. Слушатели сочувственно вздыхают над словами рассказчика, который не прервется, пока все гости не заснут; желудки у всех отяжелели, а в головах приятный туман от выпитого эля…
Керидвэн заслушались даже стражники у дверей. Она была очень талантлива, рассказывала хорошо поставленным голосом, но главное достоинство было не в этом. Просто Керидвэн умела подобрать историю на вкус каждого. Вскоре даже старуха с бородавками, которая не желала ее слушать, начала улыбаться. До Халя дошло, что рассказчица специально вовлекает стражников в компанию, заставляя их смеяться вместе со всеми и даже самих что-то рассказывать. Каждая новая сказка Керидвэн как будто превращала того, кто о ней просил, в главного героя – будь то заяц или великий рыцарь, совершающий подвиги доблести. Слушатели словно видели дождь стрел, летящих в синем небе, и земля содрогалась под копытами тяжелых боевых коней. Все слышали звон металла о металл, чувствовали в воздухе пьянящий запах крови.
Эти истории напомнили Халю о Кеовульфе, где он сейчас? Конечно же, друг не мог бросить их в беде; может быть, он собирает баронов Старой Веры им в поддержку? Хотя после нашествия волков Халь не был уверен, что даже Бульбак захочет говорить с ними.
Дни проходили за днями, и его все больше тревожило здоровье Бранвульфа. Тот начал тяжело кашлять. Керидвэн не спускала с мужа глаз, хотя и остальных узников не обходила своим вниманием. Не ограничиваясь одними историями, она проповедовала учение Великой Матери и равновесия Природы. К изумлению Халя, мельники и пахари жадно впитывали каждое слово жрицы, и каждое утро все больше народу присоединялось к ней во время молитвы. Покоренные прекрасными историями, узники подпали под обаяние Керидвэн и жаждали ее слов, безгранично им доверяя.
Однажды утром молитва жрицы едва дошла до середины, но тут ее грубо прервали стражи. Они волокли за собой новых узников, которые громко ругались, кричали и брыкались, как мулы. Один, судя по богатой одежде, купец, возглашал на всю темницу, что если кто-нибудь попробует присвоить хоть кусочек его шелков, на него падет страшное проклятие. И Дети его, и внуки будут страдать от вросшего ногтя, а жены завшивеют и будут чесаться, как последние нищенки, до конца своих дней. Высокий и дородный, купец до крайности нелепо смотрелся здесь в своем золотом халате и красных туфлях с загнутыми кверху носами. Голос его казался слишком тонким для человека такого сложения.
– Как ни посмотри, воришка, все одно это не твои шелка, – отвечал стражник.
Купца сопровождала юная девушка, одетая в похожем стиле – только у нее лицо было закутано специальным покрывалом. Даже в тусклом освещении темницы было видно множество блесток на их одежде. Высокими возмущенными голосами они проклинали стражников, призывая на их головы гнев бога Торговиуса, покровителя всех торговцев. Халь что-то никогда не слышал о таком боге и дивился, из какой кабалланской дали, занесло эту ярко разодетую пару. Говорили они с цветистым офидийским акцентом, хотя это звучало как-то слегка неестественно. Халя немало развлекло такое прибавление в компании; он созерцал их с интересом, пока девушка не сняла свое покрывало. Ярко блеснули огромные зеленые глаза.
Халь едва удержался, чтобы не вскрикнуть от изумления. Это была Брид.
Он мгновенно догадался, кто такой ее спутник – конечно, Кеовульф! Халь никак не мог поверить в реальность происходящего. Керидвэн, однако, не выказала ни малейшего удивления, и юноша догадался, что она, должно быть, чувствовала приближение Брид. Он постарался скрыть беспокойство и хранил молчание, пока стражники не ушли. Только тогда Халь глубоко вдохнул, собираясь заговорить, – но Бранвульф сильно пнул его в бок, понуждая молчать, и тяжело закашлял, сплевывая мокроту. Успокоив дыхание, барон поднял глаза на Кеовульфа.
– Расскажи нам свою повесть, чужестранец. Мы тут жадны до новостей.
Кеовульф сдвинул густые брови.
– Не твое это дело, бельбидиец. Да постигнет твои портянки проклятие вечных дыр, а у ботинок да оторвутся подошвы! Я не разговариваю с людьми этой проклятой страны.
Халь встретился взглядом с Брид. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, не смея выказать любовь в открытую; но Халь почувствовал живую и сильную связь меж ними – крепче, чем стальная цепь.
Кеовульфа и Брид приковали к стене как раз рядом с Керидвэн. Единственное, что от них было слышно, – так это жалобы на злобные нравы Фароны; так продолжалось, пока все узники не отошли ко сну. Только тогда Кеовульф шепотом поведал друзьям свою повесть.
– Я купил эти потешные одежки за потешную сумму денег в одной лавчонке, а потом мы пошли на рынок и в открытую украли кусок шелка, чтобы нас отвели сюда.
– Но как ты мог свалять такого дурака? – гневным шепотом возопил Халь. – И как ты мог втянуть в это Брид? Подвергнуть ее опасности!
Кеовульф смешно задвигал бровями и продолжал:
– Ну, план, конечно, был мой, и я его придумал только для себя. Но Брид каким-то образом нашла меня, когда я был на рынке, и уговорила взять ее с собой. Она приехала из самой Торра-Альты, потому что волновалась о тебе, Халь. О тебе ведь ни слуху ни духу не было.
– Это была моя идея, – отрезала Брид, – так что отстань от него. Мы поняли, что должны вас отсюда вытащить. Говорят, король Дагонет с армией уже на подходе и жаждет крови. Мы должны вас спасти и найти принцессу Кимбелин, пока не стало слишком поздно.
– Вытащить нас отсюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
– А нет у тебя мужских историй? – спросил кто-то из узников. – Эти сказки, конечно, приятно послушать, но они не больно-то трогают нас, мужчин!
Керидвэн засмеялась, и Халь позволил сдержанной улыбке тронуть его уста, хотя и помирал от голода. Уж сейчас Керидвэн удивит этот народ! Халь знал, что она хранит в памяти множество историй про рыцарей с острыми мечами и длинными щитами, какие и Кеовульфу не под силу. Но улыбка Халя вскоре увяла: все без исключения герои Керидвэн разъезжали в сверкающих доспехах.
На миг забыв, где находится, юноша насупился в обиде на Бранвульфа. Это был их вечный камень преткновения: старший брат отказывался купить Халю такие доспехи, отговариваясь тем, что нужно перестраивать замок, и это очень дорого стоит. А Халь был просто уверен, что никто не окажет ему должного уважения, не обзаведись он доспехами!
Истории Керидвэн увлекли всех узников без исключения. Если бы не голод и жажда, да не цепи на руках, Халь мог бы закрыть глаза и представить, что он дома, в Торра-Альте, в каминном зале, и сейчас – время зимнего праздника. Слушатели сочувственно вздыхают над словами рассказчика, который не прервется, пока все гости не заснут; желудки у всех отяжелели, а в головах приятный туман от выпитого эля…
Керидвэн заслушались даже стражники у дверей. Она была очень талантлива, рассказывала хорошо поставленным голосом, но главное достоинство было не в этом. Просто Керидвэн умела подобрать историю на вкус каждого. Вскоре даже старуха с бородавками, которая не желала ее слушать, начала улыбаться. До Халя дошло, что рассказчица специально вовлекает стражников в компанию, заставляя их смеяться вместе со всеми и даже самих что-то рассказывать. Каждая новая сказка Керидвэн как будто превращала того, кто о ней просил, в главного героя – будь то заяц или великий рыцарь, совершающий подвиги доблести. Слушатели словно видели дождь стрел, летящих в синем небе, и земля содрогалась под копытами тяжелых боевых коней. Все слышали звон металла о металл, чувствовали в воздухе пьянящий запах крови.
Эти истории напомнили Халю о Кеовульфе, где он сейчас? Конечно же, друг не мог бросить их в беде; может быть, он собирает баронов Старой Веры им в поддержку? Хотя после нашествия волков Халь не был уверен, что даже Бульбак захочет говорить с ними.
Дни проходили за днями, и его все больше тревожило здоровье Бранвульфа. Тот начал тяжело кашлять. Керидвэн не спускала с мужа глаз, хотя и остальных узников не обходила своим вниманием. Не ограничиваясь одними историями, она проповедовала учение Великой Матери и равновесия Природы. К изумлению Халя, мельники и пахари жадно впитывали каждое слово жрицы, и каждое утро все больше народу присоединялось к ней во время молитвы. Покоренные прекрасными историями, узники подпали под обаяние Керидвэн и жаждали ее слов, безгранично им доверяя.
Однажды утром молитва жрицы едва дошла до середины, но тут ее грубо прервали стражи. Они волокли за собой новых узников, которые громко ругались, кричали и брыкались, как мулы. Один, судя по богатой одежде, купец, возглашал на всю темницу, что если кто-нибудь попробует присвоить хоть кусочек его шелков, на него падет страшное проклятие. И Дети его, и внуки будут страдать от вросшего ногтя, а жены завшивеют и будут чесаться, как последние нищенки, до конца своих дней. Высокий и дородный, купец до крайности нелепо смотрелся здесь в своем золотом халате и красных туфлях с загнутыми кверху носами. Голос его казался слишком тонким для человека такого сложения.
– Как ни посмотри, воришка, все одно это не твои шелка, – отвечал стражник.
Купца сопровождала юная девушка, одетая в похожем стиле – только у нее лицо было закутано специальным покрывалом. Даже в тусклом освещении темницы было видно множество блесток на их одежде. Высокими возмущенными голосами они проклинали стражников, призывая на их головы гнев бога Торговиуса, покровителя всех торговцев. Халь что-то никогда не слышал о таком боге и дивился, из какой кабалланской дали, занесло эту ярко разодетую пару. Говорили они с цветистым офидийским акцентом, хотя это звучало как-то слегка неестественно. Халя немало развлекло такое прибавление в компании; он созерцал их с интересом, пока девушка не сняла свое покрывало. Ярко блеснули огромные зеленые глаза.
Халь едва удержался, чтобы не вскрикнуть от изумления. Это была Брид.
Он мгновенно догадался, кто такой ее спутник – конечно, Кеовульф! Халь никак не мог поверить в реальность происходящего. Керидвэн, однако, не выказала ни малейшего удивления, и юноша догадался, что она, должно быть, чувствовала приближение Брид. Он постарался скрыть беспокойство и хранил молчание, пока стражники не ушли. Только тогда Халь глубоко вдохнул, собираясь заговорить, – но Бранвульф сильно пнул его в бок, понуждая молчать, и тяжело закашлял, сплевывая мокроту. Успокоив дыхание, барон поднял глаза на Кеовульфа.
– Расскажи нам свою повесть, чужестранец. Мы тут жадны до новостей.
Кеовульф сдвинул густые брови.
– Не твое это дело, бельбидиец. Да постигнет твои портянки проклятие вечных дыр, а у ботинок да оторвутся подошвы! Я не разговариваю с людьми этой проклятой страны.
Халь встретился взглядом с Брид. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, не смея выказать любовь в открытую; но Халь почувствовал живую и сильную связь меж ними – крепче, чем стальная цепь.
Кеовульфа и Брид приковали к стене как раз рядом с Керидвэн. Единственное, что от них было слышно, – так это жалобы на злобные нравы Фароны; так продолжалось, пока все узники не отошли ко сну. Только тогда Кеовульф шепотом поведал друзьям свою повесть.
– Я купил эти потешные одежки за потешную сумму денег в одной лавчонке, а потом мы пошли на рынок и в открытую украли кусок шелка, чтобы нас отвели сюда.
– Но как ты мог свалять такого дурака? – гневным шепотом возопил Халь. – И как ты мог втянуть в это Брид? Подвергнуть ее опасности!
Кеовульф смешно задвигал бровями и продолжал:
– Ну, план, конечно, был мой, и я его придумал только для себя. Но Брид каким-то образом нашла меня, когда я был на рынке, и уговорила взять ее с собой. Она приехала из самой Торра-Альты, потому что волновалась о тебе, Халь. О тебе ведь ни слуху ни духу не было.
– Это была моя идея, – отрезала Брид, – так что отстань от него. Мы поняли, что должны вас отсюда вытащить. Говорят, король Дагонет с армией уже на подходе и жаждет крови. Мы должны вас спасти и найти принцессу Кимбелин, пока не стало слишком поздно.
– Вытащить нас отсюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149