От того Бог и ума нам не дает; от того и будущее
висит у нас у всех точно на воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо, благодаря
некоторым передовым людям, которые тоже услышали его чутьем и еще не проверили
законным арифметическим выводом; но как достигнуть до этого будущего никто не
знает..."
"Безделицу позабыли: позабыли, что пути и дороги к этому светлому
будущему сокрыты именно в этом темном и запутанном настоящем, которого никто не
хочет узнавать; всяк считает его низким и недостойным своего внимания и даже
сердится если его выставляют на вид всем".
XXXII
Вместе с Павлом I умерла и идея создания в России духовно-политического
Ордена, который возглавил бы духовно-политическую борьбу с масонами,
вольтерьянцами, со всеми врагами Православия и Самодержавия. Орден Мальтийских
Рыцарей, с разрешения Павла I, после захвата Мальты Наполеоном, а затем
англичанами, обосновавшийся в России, после убийства Павла I масонами постепенно
захирел.
Из важного и нужного замысла Павла I ничего не вышло. А нужда в создании
религиозно-политической организации которая объединяла бы всех кто стремился бы
положить в основу исторического развития России чисто русские политические
традиции была велика. Только организация, ведущая непрерывную борьбу за
возрождение самобытных русских традиций, то есть за возрождение идей Третьего
Рима — могла создать почву для возникновения вновь настоящего
национально-консервативного слоя. Но такой организации, после того, как в силу
разнообразных причин. Орден Мальтийских Рыцарей не выполнил возлагавшихся на
него Павлом надежд, создано не было ни Александром I, ни Николаем I.
Запрещение масонства Николаем I значительно оздоровляло духовную
атмосферу в России, но не означало конца идейной борьбы. На запрещение масонства
европеизировавшиеся окончательно слои дворянства ответили созданием Ордена
Русской Интеллигенции. А Ордену Русской Интеллигенции не было противопоставлено
никакой политической национально-консервативной организации.
В результате царская власть, имела опору только в лице бюрократии,
которой она тоже не могла, как мы это увидим дальше, всецело доверять. В силу
указанных выше причин, ни в царствование Николая I, ни в следующие царствования,
не было настоящего национально-консервативного лагеря. Были только отдельные
консерваторы, более или менее приближавшиеся к подлинному национальному
мировоззрению и, в большей или меньшей степени, понимавшие какие проблемы
необходимо разрешить, чтобы вернуться на национальный путь развития. И таких
было мало.
В сложнейшей политической обстановке, возникнувшей после петровской
революции, не всякий кто стоял за "старину", мог считаться представителем
национально-консервативного лагеря. Возникал вопрос — "за какую старину он
ратует? За русскую старину? или за "старину петровскую?". Европейские новшества,
насильно навязанные России Петром, давно уже для многих стали "русской
стариной". И тот, кто охранял возникнувшие после Петра I не русские традиции мог
искренне причислять себя к стану бойцов национально-консервативного лагеря. Но
это были лже-консерваторы охранявшие не русские традиции, а состарившиеся
европейские принципы вколоченные Петровской дубинкой в русскую жизнь. В
консервативные догматы были зачислены догматы полученные в наследство после
Петровской революции, цель которой была — уничтожение самобытных идейных основ
русской культуры.
Мы знаем какого низкого мнения был Александр I о русском высшем обществе,
развращенном политически и нравственно. Не лучше, а еще хуже стало это общество
в царствование самого Александра (см. Башилов. Александр I и его время.) в
результате дальнейшего развития масонства, европейского мистицизма, усвоения
европейской философии.
А вот как расценивает Пушкин высшее общество Николаевской эпохи. В 1832
году Пушкин упрекал князя П. Вяземского, одного из далеко не худших людей
Николаевской эпохи, в том, что он принадлежит к все растущему слою людей не
любящих Россию и "стоящих в оппозиции не к правительству, а к России". В данном
случае, Пушкин первый из современников подметил самую характерную черту
зарождавшейся в сороковые годы интеллигенции. Прошло три года после того, как
Пушкин отметил что характерной чертой членов формировавшегося Ордена Русской
Интеллигенции является оппозиция не к русскому правительству, а к самой России,
как жизнь дала яркое подтверждение правильности жуткого диагноза Пушкина.
В 1835 году добровольно покинул Россию доцент Московского университета
Печорин. Принадлежавший к страшной категории русских идеалистов, Печорин написал
заграницей следующее стихотворение:
Как сладостно отчизну ненавидеть,
И жадно ждать ее уничтоженья,
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницы пробужденья.
Печориным начинается та страшная плеяда русских европейцев, которые во
имя будущей, построенной по их политическим рецептам России, учили ненавидеть
существующую Россию и русских иностранцев.
Знаменитое письмо Пушкина Чаадаеву кончается следующей оценкой
образованного русского общества: "Надо было сказать, — и у вас это сказано, —
что наше нынешнее общество настолько же презренно, как и глупо, что у него нет
собственного мнения, что оно равнодушно к долгу, к справедливости, к правде, ко
всему, что не есть простая потребность, что в нем циническое презрение к мыслям,
к человеческому достоинству".
Какими выдающимися личными качествами ни обладал бы царь трудно в
короткое время было достичь положительных результатов, черпая себе помощников из
подобного общества. А ведь это общество не только не желало помогать Николаю I,
но в лице членов возникнувшего Ордена Русской Интеллигенции всячески старалось
помешать ему. При чем на путь борьбы члены Ордена встали совсем не потому, что
увидели невозможность содействовать прогрессу России мирным путем. С самого
начала возникновения Орден решил пойти не за Николаем I, а за масонскими
заговорщиками, Утверждение членов Ордена, что основоположники его вступили на
путь революционной борьбы только после того как убедились что Николай I не хочет
идти по пути прогресса — лживое утверждение. Каких идейных уступок ни сделал бы
Николай I Герцену, Белинскому или Бакунину — они никогда бы не стали на путь
сотрудничества с ним. Все они, как позже все члены Ордена, всегда находились в
оппозиции не к правительству, а к... России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
висит у нас у всех точно на воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо, благодаря
некоторым передовым людям, которые тоже услышали его чутьем и еще не проверили
законным арифметическим выводом; но как достигнуть до этого будущего никто не
знает..."
"Безделицу позабыли: позабыли, что пути и дороги к этому светлому
будущему сокрыты именно в этом темном и запутанном настоящем, которого никто не
хочет узнавать; всяк считает его низким и недостойным своего внимания и даже
сердится если его выставляют на вид всем".
XXXII
Вместе с Павлом I умерла и идея создания в России духовно-политического
Ордена, который возглавил бы духовно-политическую борьбу с масонами,
вольтерьянцами, со всеми врагами Православия и Самодержавия. Орден Мальтийских
Рыцарей, с разрешения Павла I, после захвата Мальты Наполеоном, а затем
англичанами, обосновавшийся в России, после убийства Павла I масонами постепенно
захирел.
Из важного и нужного замысла Павла I ничего не вышло. А нужда в создании
религиозно-политической организации которая объединяла бы всех кто стремился бы
положить в основу исторического развития России чисто русские политические
традиции была велика. Только организация, ведущая непрерывную борьбу за
возрождение самобытных русских традиций, то есть за возрождение идей Третьего
Рима — могла создать почву для возникновения вновь настоящего
национально-консервативного слоя. Но такой организации, после того, как в силу
разнообразных причин. Орден Мальтийских Рыцарей не выполнил возлагавшихся на
него Павлом надежд, создано не было ни Александром I, ни Николаем I.
Запрещение масонства Николаем I значительно оздоровляло духовную
атмосферу в России, но не означало конца идейной борьбы. На запрещение масонства
европеизировавшиеся окончательно слои дворянства ответили созданием Ордена
Русской Интеллигенции. А Ордену Русской Интеллигенции не было противопоставлено
никакой политической национально-консервативной организации.
В результате царская власть, имела опору только в лице бюрократии,
которой она тоже не могла, как мы это увидим дальше, всецело доверять. В силу
указанных выше причин, ни в царствование Николая I, ни в следующие царствования,
не было настоящего национально-консервативного лагеря. Были только отдельные
консерваторы, более или менее приближавшиеся к подлинному национальному
мировоззрению и, в большей или меньшей степени, понимавшие какие проблемы
необходимо разрешить, чтобы вернуться на национальный путь развития. И таких
было мало.
В сложнейшей политической обстановке, возникнувшей после петровской
революции, не всякий кто стоял за "старину", мог считаться представителем
национально-консервативного лагеря. Возникал вопрос — "за какую старину он
ратует? За русскую старину? или за "старину петровскую?". Европейские новшества,
насильно навязанные России Петром, давно уже для многих стали "русской
стариной". И тот, кто охранял возникнувшие после Петра I не русские традиции мог
искренне причислять себя к стану бойцов национально-консервативного лагеря. Но
это были лже-консерваторы охранявшие не русские традиции, а состарившиеся
европейские принципы вколоченные Петровской дубинкой в русскую жизнь. В
консервативные догматы были зачислены догматы полученные в наследство после
Петровской революции, цель которой была — уничтожение самобытных идейных основ
русской культуры.
Мы знаем какого низкого мнения был Александр I о русском высшем обществе,
развращенном политически и нравственно. Не лучше, а еще хуже стало это общество
в царствование самого Александра (см. Башилов. Александр I и его время.) в
результате дальнейшего развития масонства, европейского мистицизма, усвоения
европейской философии.
А вот как расценивает Пушкин высшее общество Николаевской эпохи. В 1832
году Пушкин упрекал князя П. Вяземского, одного из далеко не худших людей
Николаевской эпохи, в том, что он принадлежит к все растущему слою людей не
любящих Россию и "стоящих в оппозиции не к правительству, а к России". В данном
случае, Пушкин первый из современников подметил самую характерную черту
зарождавшейся в сороковые годы интеллигенции. Прошло три года после того, как
Пушкин отметил что характерной чертой членов формировавшегося Ордена Русской
Интеллигенции является оппозиция не к русскому правительству, а к самой России,
как жизнь дала яркое подтверждение правильности жуткого диагноза Пушкина.
В 1835 году добровольно покинул Россию доцент Московского университета
Печорин. Принадлежавший к страшной категории русских идеалистов, Печорин написал
заграницей следующее стихотворение:
Как сладостно отчизну ненавидеть,
И жадно ждать ее уничтоженья,
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницы пробужденья.
Печориным начинается та страшная плеяда русских европейцев, которые во
имя будущей, построенной по их политическим рецептам России, учили ненавидеть
существующую Россию и русских иностранцев.
Знаменитое письмо Пушкина Чаадаеву кончается следующей оценкой
образованного русского общества: "Надо было сказать, — и у вас это сказано, —
что наше нынешнее общество настолько же презренно, как и глупо, что у него нет
собственного мнения, что оно равнодушно к долгу, к справедливости, к правде, ко
всему, что не есть простая потребность, что в нем циническое презрение к мыслям,
к человеческому достоинству".
Какими выдающимися личными качествами ни обладал бы царь трудно в
короткое время было достичь положительных результатов, черпая себе помощников из
подобного общества. А ведь это общество не только не желало помогать Николаю I,
но в лице членов возникнувшего Ордена Русской Интеллигенции всячески старалось
помешать ему. При чем на путь борьбы члены Ордена встали совсем не потому, что
увидели невозможность содействовать прогрессу России мирным путем. С самого
начала возникновения Орден решил пойти не за Николаем I, а за масонскими
заговорщиками, Утверждение членов Ордена, что основоположники его вступили на
путь революционной борьбы только после того как убедились что Николай I не хочет
идти по пути прогресса — лживое утверждение. Каких идейных уступок ни сделал бы
Николай I Герцену, Белинскому или Бакунину — они никогда бы не стали на путь
сотрудничества с ним. Все они, как позже все члены Ордена, всегда находились в
оппозиции не к правительству, а к... России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36