Его рукой!
Анатолий, закрутив ручку, опустил стекло. Схватил труп за рукав и, приподняв руку, слегка высунул ее в окно.
— Кажется, Витек, — сказал водитель встречной машины.
— Где?
— На водительском сиденье.
— А что он за баранкой делает? Он же рулит как сапожник. И почему не на «рафике»? Где «рафик» — то?
— Это ты его спроси.
— А рядом кто?
— Кажется, Серый. Точно — Серый! Видишь, он вперед подался. Что-то они вялые какие-то.
— Ну-ка, подъезжай поближе. Мы с ними потолкуем.
— Сейчас подъеду. Да убери ты автомат.
Семен отпустил безжизненное тело Серого, и он отпал от ветрового стекла обратно на сиденье.
— Что ж они, сволочи, не могли по рации с нами связаться. Заставляют машину гонять! Ну, задаст им шеф…
Машины поравнялись. Борт в борт.
— Эй, Сема, вы где пропадали? — закричал водитель. И тут же:
— Это не Сема… Мужики, они убиты!
И сразу же длинная дробь автоматной очереди. И брызги разлетающегося стекла.
И встречная дробь. И смачные шлепки пуль в тело.
Крепкие оказались бандиты. По крайней мере один. Успел в последний момент сориентироваться, взвести и пустить в ход автомат.
Секунды длилась автоматная дуэль. «АКМ» замолчал первым. «ППШ» стучал еще секунд десять, пока не лязгнул пустой затвор.
Тишина. И сизый пороховой дым.
Абсолютная тишина.
Мертвая тишина.
— Как ты? — напряженно спросил, боясь не услышать ответа, Анатолий. — Живой?
— Вроде живой. Хотя, кажется, немного зацепило. А тебя?
— Вроде нет. Меня «напарник» спас. Прикрыл своим телом. В него раза два точно попало.
— Ну вот видишь, а ты его на коленки сажать не хотел. Девку требовал.
— Да, девка была бы похуже. Потому что поменьше. Кажется, я пересмотрю свое отношение к стокилограммовым мужчинам. Чем-то они мне стали симпатичны. Ну что, вылазим?
— Вылазим. Ой, нет, не могу.
— Ранен?
— Да. В ногу и еще, кажется, в плечо. Я же говорю — зацепило.
— Не двигайся. Я помогу, — приказал Анатолий, скинул с колен мертвеца и, освободившись, встал с сиденья.
Вначале он подошел к встречной машине. Аккуратно подошел, со взведенным в боевое положение револьвером. В салоне, в лужах еще парящей крови лежали бандиты. Мертвые. Все.
Анатолий сильно ткнул каждого стволом револьвера. Он не любил случайностей, не любил подлые выстрелы в спину. Нет, все в порядке — мертвее не бывает. За тылы можно было не беспокоиться.
Среди мертвецов, залитая кровью, валялась рация. Мигающий индикатор показывал, что она работает. Анатолий поднял ее и переключил на прием.
— Эй, что там у вас случилось? Какая машина? Что за стрельба? Отзовитесь! Вы слышите нас?
Это было плохо. Это было очень плохо, что рация была включена. До последнего мгновения она транслировала все, что происходило в машине. Теперь там, в лагере, наверняка догадались, что случилось худшее. Что посланные в помощь бандиты попали в засаду. Теперь они будут настороже, и вряд ли удастся проскочить за ворота безнаказанно. Эффект неожиданности утрачен.
Анатолий выключил радиостанцию и вернулся к иномарке.
Семен, лежа на заднем сиденье, скрипел зубами. Шок начинал проходить. Взамен него приходила боль.
— На что жалуется больной? — попробовал пошутить Толя, но, увидев густо сочащуюся по плечу и ноге товарища кровь, замолк. — Ладно, закатывай штанину, будем смотреть.
— Погоди штанину. Скажи, как там в машине?
— Хреново в машине. Эти все трупы. Но рация работала на передачу.
— Вот так-так. Получается, они обо всем узнали, что называется, из первых уст?
— Получается так. Если не еще хуже, — ответил Анатолий, осторожно ощупывая раны.
— Ох! — не сдержавшись, вскрикнул Семен.
— Больно?
— Приятно. Ты лучше скажи, кость задета или нет?
— Нет, кажется, повезло. Только мышцы. Если потерпишь, скажу точнее.
— Давай злодействуй, — кивнул Семен, стискивая челюсти.
И Анатолий, и Семен много на своем веку видели ран. Огнестрельных в том числе. Опытом наблюдения растерзанной плоти они обладали ничуть не меньшим, чем квалифицированные хирурги. И диагнозы ставили не хуже.
— Ну?
— Нормально. Считай, в кальсонах родился.
— Почему в кальсонах?
— Потому что в ногу попало. А плечо так — царапина. Через пару деньков заживет. Теперь еще немного потерпи. Бинтовать буду.
— Погоди бинтовать. Не до медицины сейчас. В лагерь тебе надо. Немедленно. Там наши наверняка на исходные вытянулись, если мы… — Семен осекся. — Если ты не прибудешь к назначенному сроку, их могут прищучить. Тогда им никакие бинты не помогут. Время на секунды пошло.
— Ты же кровью истечешь.
— Не истеку. Сам перебинтуюсь как-нибудь. Мужиков спасать надо. Ты, если хочешь мне помочь, дело быстрее доделай. Если они по моей вине погибнут, моя жизнь спасенная мне же поперек горла встанет. Действуй.
— Как же я тебя оставлю? Одного. Здесь.
— Как раньше оставляли. Когда на задание шли. Дело важнее. Ты же меня не насовсем оставляешь. Управишься — на обратном пути подберешь. Не первый раз.
— Ладно. Тогда я по-быстрому отстреляюсь и обратно. Где-нибудь через часик. Дотерпишь?
— Дотерплю. Делов-то — две сквозных дырки.
— Ну, тогда держись!
Анатолий осторожно вытянул раненого товарища из машины и волоком оттащил до ближайших деревьев. Прислонил головой к стволу.
— Все. Не тяни время. Оставляй меня здесь. Мне здесь нравится. Пейзаж здесь хороший.
— Вот бинты. Вот вата. Если не хватит — рви исподнее. Ну я пошел?
— Погоди. Оружие притащи. Автомат мой. И гранату.
— Зачем тебе оружие? Ты на бюлютне.
— Без оружия я не могу. Без оружия я оставаться не согласен. Мало ли как у вас там сложится…
Анатолий сбегал к машине, принес все лишнее оружие.
— Вот теперь хорошо, — сказал удовлетворенно Семен, поглаживая свой автомат. — Теперь иди.
Анатолий развернулся и резко шагнул прочь. Словно какую-то черту переступил.
— Толя! — крикнул вдогонку Семен.
— Что?
— Вы поосторожней там. С внучкой. И сами тоже.
— Ладна. Не дрейфь, не впервой! Прорвемся! — ответил Анатолий, отворачиваясь.
Прошел шагов десять и снова обернулся. Семен, чуть приподняв корпус и стараясь не застонать от боли, запихивал под себя гранату. Как на фронте. Не желает живым в руки врага попадать. А граната-то — противотанковая. Как раз по его нынешним габаритам.
Смешно.
И страшно.
В машине за баранкой Анатолий успокоился. И постарался забыть о Семене. Теперь, когда решение было принято, оглядываться назад было нельзя. Семен сам взял на себя заботу о себе. Анатолию надо было думать о будущем. Об очень скором будущем.
Он остался один. Старый план — лихого подъезда к гаражам — теперь исключался. Доехать до них ему не дадут. Расстреляют на дальних подступах. Единственно, что он мог реально сделать, — это заблокировать ворота. Закрыть единственный путь преступникам к отступлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Анатолий, закрутив ручку, опустил стекло. Схватил труп за рукав и, приподняв руку, слегка высунул ее в окно.
— Кажется, Витек, — сказал водитель встречной машины.
— Где?
— На водительском сиденье.
— А что он за баранкой делает? Он же рулит как сапожник. И почему не на «рафике»? Где «рафик» — то?
— Это ты его спроси.
— А рядом кто?
— Кажется, Серый. Точно — Серый! Видишь, он вперед подался. Что-то они вялые какие-то.
— Ну-ка, подъезжай поближе. Мы с ними потолкуем.
— Сейчас подъеду. Да убери ты автомат.
Семен отпустил безжизненное тело Серого, и он отпал от ветрового стекла обратно на сиденье.
— Что ж они, сволочи, не могли по рации с нами связаться. Заставляют машину гонять! Ну, задаст им шеф…
Машины поравнялись. Борт в борт.
— Эй, Сема, вы где пропадали? — закричал водитель. И тут же:
— Это не Сема… Мужики, они убиты!
И сразу же длинная дробь автоматной очереди. И брызги разлетающегося стекла.
И встречная дробь. И смачные шлепки пуль в тело.
Крепкие оказались бандиты. По крайней мере один. Успел в последний момент сориентироваться, взвести и пустить в ход автомат.
Секунды длилась автоматная дуэль. «АКМ» замолчал первым. «ППШ» стучал еще секунд десять, пока не лязгнул пустой затвор.
Тишина. И сизый пороховой дым.
Абсолютная тишина.
Мертвая тишина.
— Как ты? — напряженно спросил, боясь не услышать ответа, Анатолий. — Живой?
— Вроде живой. Хотя, кажется, немного зацепило. А тебя?
— Вроде нет. Меня «напарник» спас. Прикрыл своим телом. В него раза два точно попало.
— Ну вот видишь, а ты его на коленки сажать не хотел. Девку требовал.
— Да, девка была бы похуже. Потому что поменьше. Кажется, я пересмотрю свое отношение к стокилограммовым мужчинам. Чем-то они мне стали симпатичны. Ну что, вылазим?
— Вылазим. Ой, нет, не могу.
— Ранен?
— Да. В ногу и еще, кажется, в плечо. Я же говорю — зацепило.
— Не двигайся. Я помогу, — приказал Анатолий, скинул с колен мертвеца и, освободившись, встал с сиденья.
Вначале он подошел к встречной машине. Аккуратно подошел, со взведенным в боевое положение револьвером. В салоне, в лужах еще парящей крови лежали бандиты. Мертвые. Все.
Анатолий сильно ткнул каждого стволом револьвера. Он не любил случайностей, не любил подлые выстрелы в спину. Нет, все в порядке — мертвее не бывает. За тылы можно было не беспокоиться.
Среди мертвецов, залитая кровью, валялась рация. Мигающий индикатор показывал, что она работает. Анатолий поднял ее и переключил на прием.
— Эй, что там у вас случилось? Какая машина? Что за стрельба? Отзовитесь! Вы слышите нас?
Это было плохо. Это было очень плохо, что рация была включена. До последнего мгновения она транслировала все, что происходило в машине. Теперь там, в лагере, наверняка догадались, что случилось худшее. Что посланные в помощь бандиты попали в засаду. Теперь они будут настороже, и вряд ли удастся проскочить за ворота безнаказанно. Эффект неожиданности утрачен.
Анатолий выключил радиостанцию и вернулся к иномарке.
Семен, лежа на заднем сиденье, скрипел зубами. Шок начинал проходить. Взамен него приходила боль.
— На что жалуется больной? — попробовал пошутить Толя, но, увидев густо сочащуюся по плечу и ноге товарища кровь, замолк. — Ладно, закатывай штанину, будем смотреть.
— Погоди штанину. Скажи, как там в машине?
— Хреново в машине. Эти все трупы. Но рация работала на передачу.
— Вот так-так. Получается, они обо всем узнали, что называется, из первых уст?
— Получается так. Если не еще хуже, — ответил Анатолий, осторожно ощупывая раны.
— Ох! — не сдержавшись, вскрикнул Семен.
— Больно?
— Приятно. Ты лучше скажи, кость задета или нет?
— Нет, кажется, повезло. Только мышцы. Если потерпишь, скажу точнее.
— Давай злодействуй, — кивнул Семен, стискивая челюсти.
И Анатолий, и Семен много на своем веку видели ран. Огнестрельных в том числе. Опытом наблюдения растерзанной плоти они обладали ничуть не меньшим, чем квалифицированные хирурги. И диагнозы ставили не хуже.
— Ну?
— Нормально. Считай, в кальсонах родился.
— Почему в кальсонах?
— Потому что в ногу попало. А плечо так — царапина. Через пару деньков заживет. Теперь еще немного потерпи. Бинтовать буду.
— Погоди бинтовать. Не до медицины сейчас. В лагерь тебе надо. Немедленно. Там наши наверняка на исходные вытянулись, если мы… — Семен осекся. — Если ты не прибудешь к назначенному сроку, их могут прищучить. Тогда им никакие бинты не помогут. Время на секунды пошло.
— Ты же кровью истечешь.
— Не истеку. Сам перебинтуюсь как-нибудь. Мужиков спасать надо. Ты, если хочешь мне помочь, дело быстрее доделай. Если они по моей вине погибнут, моя жизнь спасенная мне же поперек горла встанет. Действуй.
— Как же я тебя оставлю? Одного. Здесь.
— Как раньше оставляли. Когда на задание шли. Дело важнее. Ты же меня не насовсем оставляешь. Управишься — на обратном пути подберешь. Не первый раз.
— Ладно. Тогда я по-быстрому отстреляюсь и обратно. Где-нибудь через часик. Дотерпишь?
— Дотерплю. Делов-то — две сквозных дырки.
— Ну, тогда держись!
Анатолий осторожно вытянул раненого товарища из машины и волоком оттащил до ближайших деревьев. Прислонил головой к стволу.
— Все. Не тяни время. Оставляй меня здесь. Мне здесь нравится. Пейзаж здесь хороший.
— Вот бинты. Вот вата. Если не хватит — рви исподнее. Ну я пошел?
— Погоди. Оружие притащи. Автомат мой. И гранату.
— Зачем тебе оружие? Ты на бюлютне.
— Без оружия я не могу. Без оружия я оставаться не согласен. Мало ли как у вас там сложится…
Анатолий сбегал к машине, принес все лишнее оружие.
— Вот теперь хорошо, — сказал удовлетворенно Семен, поглаживая свой автомат. — Теперь иди.
Анатолий развернулся и резко шагнул прочь. Словно какую-то черту переступил.
— Толя! — крикнул вдогонку Семен.
— Что?
— Вы поосторожней там. С внучкой. И сами тоже.
— Ладна. Не дрейфь, не впервой! Прорвемся! — ответил Анатолий, отворачиваясь.
Прошел шагов десять и снова обернулся. Семен, чуть приподняв корпус и стараясь не застонать от боли, запихивал под себя гранату. Как на фронте. Не желает живым в руки врага попадать. А граната-то — противотанковая. Как раз по его нынешним габаритам.
Смешно.
И страшно.
В машине за баранкой Анатолий успокоился. И постарался забыть о Семене. Теперь, когда решение было принято, оглядываться назад было нельзя. Семен сам взял на себя заботу о себе. Анатолию надо было думать о будущем. Об очень скором будущем.
Он остался один. Старый план — лихого подъезда к гаражам — теперь исключался. Доехать до них ему не дадут. Расстреляют на дальних подступах. Единственно, что он мог реально сделать, — это заблокировать ворота. Закрыть единственный путь преступникам к отступлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73