Просто какая-то научная фантастика. Может, он, подлец, туфту гонит для объема?
Правда, в тексте мелькают вполне реальные персонажи — Губа, Миша Фартовый, еще несколько воров в законе...
Ну и что со всем этим делать?
Написать как есть?
Или отредактировать?
Он бы, конечно, отредактировал, но Петровка... Такую ссылку пропускать мимо ушей нельзя.
Нет, надо писать все. И пометить, что информация может представлять интерес для Министерства внутренних дел. И пусть они там сами разбираются...
Отчет пошел по инстанциям. И на каждом столе, каждый более высокий начальник, отсмотрев полученную от сексота информацию, спотыкался на мобильных телефонах и Петровке.
И, чтобы не оказаться крайним, тоже делал пометку — информация может представлять интерес для Министерства внутренних дел. Только добавлял слово «большой» — большой интерес. Или слово «особый» — особый интерес. Чтобы показать, что он не зря казенный хлеб ест.
В рамках еженедельного отчета информация сексота ушла в Москву. И была в Москве замечена благодари пометке: «Может представлять особый интерес для Министерства внутренних дел».
Но в Безопасности не стали спешить делиться оперативными сведениями с коллегами по цеху. Потому что ФСБ и МВД были конкурирующими фирмами и не упускали возможность утереть друг другу нос.
Подполковник Максимов оставил полученные материалы и вызвал дежурного.
— Капитана Егорушкина ко мне... Капитан явился через десять минут.
— Вот что капитан, смотайся-ка ты на место и посмотри, что у них там случилось. Что это за сходки и за мобильники такие и чем они могут представлять большой, — выделил он слово «большой», — интерес для Министерства внутренних дел.
Все понял?
— Так точно!
Пришедшее от капитана первое сообщение успокаивало и... обескураживало.
Там действительно все умерли. Но почти все умерли ненасильственной смертью. Вор в законе Губа от передозировки героина. Его шестерка, вместе со своей любовницей, угорел в своем гараже в машине. Уголовный авторитет Сивый, перепив водки, отравился бытовым газом. Причем он умер дважды, так как принятая им доза алкоголя была сама по себе смертельна. Рваного убили в его квартире, предварительно перерыв все вещи. Мелкие уголовники Ноздря и Харя пропали при невыясненных обстоятельствах, вместе со своими приятелями. То есть все в точности соответствовало тому, что рассказал сексот.
Капитан испрашивал разрешение на проведение дополнительного расследования совместно с местным управлением внутренних дел.
Для официального взаимодействия работника ФСБ с милицией необходимо было выйти на аппарат Министерства внутренних дел с официальным письмом...
И ждать ответа на него в лучшем случае несколько недель. Потому что в стране такой бардак...
Но это для официального. А если не для официального...
Полковник пододвинул к себе телефон.
— Здорово, Паша. Как личная жизнь?
— Какая может быть жизнь у опера? Никакой.
— Не прибедняйся. Какой ты опер — ты теперь кабинетный работник. Канцелярская крыса. С мозолью... знаешь где?
— Знаю. Чего тебе от меня нужно?
— Любви. Желательно до гроба.
— А помимо любви?
— Так, маленькое одолжение.
— Если прислать взвод СОБРа вскопать тебе на огороде грядки — не проси. Все просят.
— Не надо мне твоих собровцев, они у меня в деревне всех девок в плен возьмут.
— Ну ладно, тогда говори, что нужно?
— Хочу к твоим орлам на местах своего сокола подослать. Так, чтобы его не погнали.
— Без письма?
— А зачем письмо, если ты есть?
— Дело с моим контингентом связано?
— С твоим.
— Серьезное или так?
— Если выйдет серьезное, я с тобой результатами поделюсь.
— Да? Не обманешь?
Тогда ладно. Тогда говори, в какие края звонить...
Личные просьбы московских начальников к периферийным подчиненным зачастую имеют действие лучшее, чем гербовые, за подписью министров бумаги.
Оперативники обрадовались капитану как родному.
— Чем мы можем помочь?
— Мне нужно встретиться с осведомителями, которые водили дружбу с Сивым, Рваным или кем-нибудь из шайки Ноздри. Возможно такое?
— Сделаем...
Местные оперативники перед встречей со столичным гостем накрутили сексотам хвосты, так, что те распелись соловьями.
— Да, Ноздря какие-то трубки толкал. Мне не предлагал, но я слышал. Какие-то особенные.
— Почему особенные?
— Ну навороченные, что ли. Потому что он их за какие-то бешеные бабки гнал.
— За какие?
— Тоже не знаю. Просто говорили что дорого, а сколько — не говорили...
— Про мобильник? Слышал я про мобильник.
— От кого?
— От Хрипатого. Ну который под Харей ходил. Он хвастался, что ему Ноздря классный мобильник подарил.
— Где этот Хрипатый?
— — Там, — ткнул сексот пальцем в потолок.
— Где там?
— На небе. Ему в квартиру гранату кинули, и все. И аллес капут Хрипатому!
— Так это что получается, — тот список не полный?
— А кто Хрипатого взорвал?
— А черт его знает! Он вроде никому не нужен был. Капитан попросил дать ему дело по взрыву в девятиэтажке. Дело было тонкое, в три листа.
— А где протоколы допросов? 3аключение экспертизы?
— А черт его знает! Наверное, еще не сделали.
— Как так, не сделали?
— У нас криминалистическая лаборатория одна, и та едва наполовину укомплектована. А это дело ясное как божий день — криминальные разборки. Хрипатый — шестерка, ради него никто следствие толкать не будет. Вот его дело и откладывают.
— А можно экспертизу убыстрить?
— Можно; раз нужно...
Сексоты выводили на новых потенциальных свидетелей.
— Ну да, предлагал. Только слишком дорого.
— А где он их взял?
— Откуда я знаю.
— Он что, ничего тебе не говорил?
— Не говорил.
— А вот сейчас тебе лет пять намотаю за твои художества, — грозил местный, оперативник. — И пойдешь ты у меня, голубь, в северные края лес валить.
— А чего я сделал-то?
— Много чего.
И оперативник начинал загибать пальцы.
— Раньше нам с тобой возиться было неохота, а теперь нам на таких, как ты, план спустили. Так что давай собирай вещички...
— А, вспомнил я. Ноздря намекал, что вроде как они с Харей какого-то фраера урыли. Так, может, они у него были?
— Какого фраера?
— Не знаю...
— Какие бандитские нападения и убийства были зарегистрированы в последнее время?
— Надо поглядеть...
Убийств и нападений было много. Но одно было странным — у неустановленного, с липовыми документами, потерпевшего преступники отрубили левую руку.
— Где находится потерпевший? — спросил капитан.
— Тут такое дело... Нигде.
— Как так нигде?
— Пропал потерпевший. Из морга пропал. При невыясненных обстоятельствах.
— А следователь, который вел это дело? С ним можно побеседовать?
— Нельзя. Нет следователя.
— Он что, в командировке? Или уволился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85