— Слушай мою команду!..
Пальцы на спусковых крючках окрепли.
— Огонь!
Пистолеты разом изрыгнули огонь. Пули ударили в жертвы, ударили в упор, дырявя и раздирая их тела.
— Разрядить и проверить оружие!
Обоймы выпали в подставленные ладони.
— Сдать пистолеты.
И пистолеты сдали.
— Нале-во!
Все разом повернулись.
Группа лиц вновь стала армейским подразделением.
— Ну вот и все. Все позади, — сказал руководивший расстрелом полковник. — Теперь, надеюсь, вы понимаете, что пути назад нет. Пули мы оставим в телах, с пистолетов снимем отпечатки ваших пальцев и вместе с видеозаписью всего этого, — кивнул на трупы, — приобщим к делу. И если что…
Дальше можно было ничего не объяснять. Дальше любому дураку должно было быть ясно, что, если только дернешься, все эти отпечатки пальцев, видеокассеты и протоколы допросов лягут на стол Прокурора…
Но, скорее всего, не лягут, потому что до Прокурора дело вряд ли дойдет, а просто еще одно полуразложившееся, без головы и рук тело выловят из какого-нибудь безымянного пруда, оформят как неопознанку и закопают в братской могиле вместе с бомжами. Как закапывают тысячами…
— Да, чуть не забыл. Вам теперь по десять тысяч баксов причитается. Можете считать их нашим извинением. Или авансом. И давайте постараемся обо всем забыть. Нам теперь вместе лямку тянуть.
И полковник запросто подошел к спецназовцем и похлопал их по плечам. Как своих. Как уже своих.
— А теперь пошли, примем по двести граммов. После такого и вам и нам не помешает.
Они выпили по двести и еще по двести. Они чокались, о чем-то говорили, спорили, знакомились друг с другом.
— Ты в Кандагаре бывал?
— Бывал.
— Когда?
— В семьдесят седьмом.
— А я в семьдесят восьмом.
— На караваны ходил?
— Ходил.
— Тогда давай за наших, которые там остались…
Водка разливалась по стаканам, и все было более-менее нормально. А трупы… трупы — что, трупов они в своей жизни повидали немало и чужих и своих. И если на все оглядываться, то шею свернешь.
Мертвым — пусть будет земля пухом. А живым надо жить. Тем более что другого выхода нет. Другой выход равен смерти!
Глава 29
В небольшом западноевропейском городке, а по масштабам России так просто деревне, проходил очередной экономический форум. Со всего мира съехалась разношерстная публика, которая желала обсудить насущные проблемы мировой экономики в деловой, но тем не менее непринужденной обстановке.
В зале, слушая очередного докладчика, с важным видом сидели не самые первые в мировой табеле о рангах политики и бизнесмены. Но и не последние.
Докладчик рассказывал о существующих тенденциях в построении единого экономического пространства и политике, проводимой в связи с этими крупнейшими международными общественными и финансовыми институтами…
Его слушали, но не так чтобы очень. Потому что все это звучало, конечно, здорово, но к реальной жизни отношение имело отдаленное. В реальной жизни все происходило проще и грубее. В реальной жизни одни уважаемые всеми люди пытались ясным днем, при стечении журналистов и прочего праздного люда придушить и ограбить других, не менее уважаемых людей, выказывая при этом хорошие манеры, присущее им чувство юмора и высочайший интеллект. И те, кого душили, лягаясь, кусаясь и норовя пырнуть противника чем-нибудь острым в живот, тоже умудрялись сохранять хорошую мину при плохой игре и лобызались со своими, с которыми сцепились в смертельной схватке, врагами. Со стороны все выглядело вполне пристойно — смертные хрипы заглушались благообразными рассуждениями об общечеловеческих ценностях, неблаговидные поступки оправдывались экономической целесообразностью, трупы жертв засыпались венками и телеграммами искренних соболезнований.
Все были улыбчивы, были в смокингах и источали елей.
Хотя на самом деле шла полномасштабная война, которая не ослабевала ни на мгновенье. И банки, корпорации, фонды вели разведку, разрабатывали планы стратегических наступлений, разворачивали боевые порядки, атакуя другие банки, корпорации и фонды или объединяясь с ними и маневрируя финансовыми потоками, а порой и авианосцами и ракетами класса “воздух — земля”, завоевывали целые государства, получая контрибуции в виде новых рынков сбыта, сырья и дешевой рабочей силы. А жертвой этих войн, как водится, становилось не участвующее в боевых действиях “мирное население”.
Шла война. Нормальная война. Масштабная война. Третья мировая война. Начало которой, по странному недоразумению, никто не заметил.
На трибуну поднимались и с трибуны спускались докладчики… Но главное происходило не здесь, не в зале заседаний, главное происходило в кулуарах. Где заинтересованные друг в друге лица сбивались кучками и оживленно болтали о насущных проблемах. Здесь тоже все было очень культурно, никто не говорил — у тебя кистень, у нас финка, подкараулим его в темном переулке, оглушим, пырнем в бок ножом, вывернем карманы и честно поделим барыш, — но все равно говорили о чем-то похожем. Мы сбрасываем акции, вы играете на понижение, обваливаем рынок, после чего мы… короче, выворачиваем у жертвы карманы.
Немалого внимания на этом форуме удостаивалась российская делегация. Ее обихаживала группа известных западных экономистов и политологов.
— Рыночные отношения не могут совмещаться с привычным вам командно-административным стилем руководства. Вы пытаетесь соединить невозможное — лед и пламень. Хотите командовать рынком, который по сути своей есть свобода! Разве можно командовать свободой? Абсурд! Именно поэтому ваша экономика пробуксовывает на месте.
— Нет, это не так! Это раньше экономикой страны единолично руководила партия, теперь тысячи собственников!
— Да бросьте вы! То, что у вас теперь нет Госплана, ничего не меняет. Вопрос не в названии, а в сути. Суть — попытка тотального контроля государства через механизм естественных монополий. Что с того, что вы отпустили цены, если можете продолжать влиять на них, используя политику энергетических и транспортных тарифов? Пока государство монополист в энергетике и транспорте, пока владеет землей, вы не застрахованы от отката назад в ваше коммунистическое прошлое.
— Вы зря пугаетесь, это невозможно, так как частный капитал владеет значительной частью основных фондов и так просто отказаться от приобретенных капиталов не пожелает.
— А если тарифы вырастут втрое? Или в десять раз? Как вы будете конкурировать с западным производителем? А если в сто? И почему бы государству не поднять цены в сто раз? Ведь оно монополист.
— Типун вам на язык! С наших точно станется…
— Единственная возможность продолжить реформу и укрепить положение вашего среднего класса — это заставить государство отказаться от поддержки так называемых естественных, а на самом деле неестественных монополий… — втолковывали экономисты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91