Десятки тысяч мелких диверсионно-разведывательных групп действуют в глубоком тылу российских войск вплоть до Урала и Поволжья, выводя из строя транспортные коммуникации…
Наступление идет по четырем основным направлениям. От Харбина — на Владивосток и Хабаровск с последующим выходом к Комсомольску-на-Амуре и побережью Охотского моря, чтобы разом отсечь от Большой земли Приморье и Сахалин. Из Маньчжурии в направлении озера Байкал и вдоль его побережья на север с целью перерезать и взять под контроль Транссиб, прикрыться от русских вытянутым, как крепостной ров, Байкалом. Вдоль линии железной дороги, с ходу проскакивая монгольские степи — на Улан-Батор и на Иркутск, чтобы окончательно закрепиться на восточном берегу Байкала. И с совершенно неожиданной для врага “бездорожной” стороны, из Джунгарии и Урумчи, таежными тропами через Алтайские хребты, отдельными легковооруженными дивизиями на Барнаул и Новосибирск, не для того чтобы их захватить, на что сил не хватит, но чтобы обозначить новое направление угрозы, оттянуть на себя, не дать прорваться на Дальний Восток свежим российским дивизиям, обеспечив своим армиям передышку и возможность закрепиться на завоеванных позициях, врыться в землю, перегруппироваться, подтянуть основные силы…
— Мы победим? — задал главный вопрос Президент.
— Это будет зависеть от многих обстоятельств — от масштабов агрессии, от позиций, которые займут Япония и США.
— Их позиция понятна — помогать и тем и этим, обескровливая обоих.
Я повторяю свой вопрос — мы можем победить в случае полномасштабной агрессии?..
— В состав сухопутных войск Китая входит семьдесят одна пехотная, одиннадцать танковых и три воздушно-десантные дивизии общей численностью в два миллиона человек. У нас на дальневосточных границах сто тысяч “штыков”. Оборонительные и фортификационные сооружения, возведенные во времена Советского Союза, частью демонтированы, частью разрушены…
— Мы выстоим или нет?!
— Если удержим железную дорогу и сможем в восемь-десять раз увеличить ее пропускную способность, чтобы перебросить из Западной Сибири, с Урала свежие части, то может быть… Но если они перережут Транссиб — нет. Мы потеряем маневр и время, они закрепятся по правому берегу Байкала и смогут спокойно, не торопясь, задавить отрезанное от России Приморье. А потом, расчистив тылы, двинуться дальше. Как минимум мы откатимся до Урала.
— А дальше?
— Дальше они, по всей вероятности, не пойдут, — представили свои выкладки мидовцы. — Потому что если пойдут, то забеспокоится Европа. Будут введены экономические санкции. В дело вступит НАТО, вследствие чего в драку будут втянуты Соединенные Штаты Америки. А это мировая война, которая никому не нужна.
Они остановятся на линии Урала, при посредничестве третьих стран начнут мирные переговоры и даже пойдут на некоторые уступки. Но все равно нам придется отдать весь Дальний Восток и часть Сибири. Возможно, на их месте образуются новые, под протекторатом Китая, государства.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Можно, — ответили генералы, — но только если задействовать ядерное оружие. Если нанести упреждающий термоядерный удар по скоплению их войск в приграничных районах Китая и нанести удар по Пекину, промышленным районам и городам-миллионникам.
— Но они тоже могут!
— Могут. В случае полномасштабного ядерного конфликта стороны реально смогут обменяться двумя-тремя тысячами ядерных зарядов.
— Но тогда… Тогда победителей не будет. Радиоактивное облако накроет не только их, но и весь наш Дальний Восток и всю Сибирь. Мы ничего не выиграем. Нам придется отселять из зон поражения население...
— Другого выхода нет. Если, конечно, они решатся на полномасштабную войну…
То есть получается, с Китаем предпочтительней дружить. Даже предпочтительнее, чем с Европой. Хотя бы потому, что Европа таких сил не имеет.
— Да бросьте вы, не будет никаких ядерных бомбежек. Они нас так возьмут, голыми руками, — сказал свое слово Директор ФСБ. — У вас устаревшие сведения. Война уже идет! Только ползучая и по этой причине не замеченная Генштабом. Они просачиваются на нашу территорию целыми дивизиями, просачиваются поодиночке, под видом торговцев и рабсилы. И остаются.
По самым скромным подсчетам, мы имеем на Дальнем Востоке и в Сибири более миллиона китайцев. Миллиона! И это лишь начало. Потому что каждый китаец, обжившись, тянет за собой двух-трех сородичей. Их скоро будет больше, чем коренного населения. Кое-где уже больше. Они активно ассимилируюся, заключая фиктивные браки, организуя совместные предприятия, беря в аренду землю и заводы. Имеют своих людей в милиции, погранслужбе, таможне. Продвигают в местные органы самоуправления лояльных к ним чиновников. А скоро будут ставить своих губернаторов, потому что у них есть деньги. Они смогли задавить даже нашу мафию. Их “Триады” подчинили местный криминалитет. При этом известно, что многие “Триады” контролируются и направляются Китайской госбезопасностью.
Война уже идет. И мы ее уже проигрываем.
Вот о чем надо говорить. А вы…
Ситуация вырисовывалась не лучшая. И стоило подумать, сто раз подумать, кому глазки строить — Западу или Востоку. Или всем подряд? Потому что выходит, что реальными силами Россия не обладает и держится лишь за счет былого военного авторитета Советского Союза. И если дойдет до драки…
— Меня интересуют долгосрочные прогнозы в отношении исламских фундаменталистов…
Глава 41
— Если дойдет до драки, то через четыре-пять недель Россия будет вынуждена капитулировать…
В “синем” кабинете Белого дома, в том, что стоит на Капитолийском холме, шло очередное совещание.
— Если говорить образно, то можно назвать Россию колоссом на глиняных ногах…
Кто-то так уже говорил. Полвека назад.
— Гитлер думал так же, как вы. И сломал себе шею.
— Гитлер имел дело с другой страной. С совсем другой страной. Та страна была империей, построенной на принципах единоначалия. Та страна сама была армией, с полувоенной управленческой иерархией, сильной идеологией, жесточайшей снизу доверху дисциплиной, созданным “под войну” промышленным потенциалом. Именно поэтому они смогли быстро перевести свою жизнь на военные рельсы. И смогли победить.
Нынешняя Россия ничего этого не имеет. У нее нет идеологии, почти нет промышленности, ее руководители не имеют реальной власти. В отличие от Советского Союза они не смогут быстро отмобилизовать экономику — ресурсы истощены, стратегические запасы распроданы, инженерные и рабочие кадры потеряли квалификацию.
— Почему же тогда она не разваливается?
— За счет остаточной централизации. Пока еще существующих общероссийских, подчиненных Москве структур — армии, Единого энергетического комплекса, железной дороги… И за счет атомного оружия и средств доставки…
Это верно, страна, обладающая атомными технологиями и межконтинентальными носителями, не может сбрасываться со счетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Наступление идет по четырем основным направлениям. От Харбина — на Владивосток и Хабаровск с последующим выходом к Комсомольску-на-Амуре и побережью Охотского моря, чтобы разом отсечь от Большой земли Приморье и Сахалин. Из Маньчжурии в направлении озера Байкал и вдоль его побережья на север с целью перерезать и взять под контроль Транссиб, прикрыться от русских вытянутым, как крепостной ров, Байкалом. Вдоль линии железной дороги, с ходу проскакивая монгольские степи — на Улан-Батор и на Иркутск, чтобы окончательно закрепиться на восточном берегу Байкала. И с совершенно неожиданной для врага “бездорожной” стороны, из Джунгарии и Урумчи, таежными тропами через Алтайские хребты, отдельными легковооруженными дивизиями на Барнаул и Новосибирск, не для того чтобы их захватить, на что сил не хватит, но чтобы обозначить новое направление угрозы, оттянуть на себя, не дать прорваться на Дальний Восток свежим российским дивизиям, обеспечив своим армиям передышку и возможность закрепиться на завоеванных позициях, врыться в землю, перегруппироваться, подтянуть основные силы…
— Мы победим? — задал главный вопрос Президент.
— Это будет зависеть от многих обстоятельств — от масштабов агрессии, от позиций, которые займут Япония и США.
— Их позиция понятна — помогать и тем и этим, обескровливая обоих.
Я повторяю свой вопрос — мы можем победить в случае полномасштабной агрессии?..
— В состав сухопутных войск Китая входит семьдесят одна пехотная, одиннадцать танковых и три воздушно-десантные дивизии общей численностью в два миллиона человек. У нас на дальневосточных границах сто тысяч “штыков”. Оборонительные и фортификационные сооружения, возведенные во времена Советского Союза, частью демонтированы, частью разрушены…
— Мы выстоим или нет?!
— Если удержим железную дорогу и сможем в восемь-десять раз увеличить ее пропускную способность, чтобы перебросить из Западной Сибири, с Урала свежие части, то может быть… Но если они перережут Транссиб — нет. Мы потеряем маневр и время, они закрепятся по правому берегу Байкала и смогут спокойно, не торопясь, задавить отрезанное от России Приморье. А потом, расчистив тылы, двинуться дальше. Как минимум мы откатимся до Урала.
— А дальше?
— Дальше они, по всей вероятности, не пойдут, — представили свои выкладки мидовцы. — Потому что если пойдут, то забеспокоится Европа. Будут введены экономические санкции. В дело вступит НАТО, вследствие чего в драку будут втянуты Соединенные Штаты Америки. А это мировая война, которая никому не нужна.
Они остановятся на линии Урала, при посредничестве третьих стран начнут мирные переговоры и даже пойдут на некоторые уступки. Но все равно нам придется отдать весь Дальний Восток и часть Сибири. Возможно, на их месте образуются новые, под протекторатом Китая, государства.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Можно, — ответили генералы, — но только если задействовать ядерное оружие. Если нанести упреждающий термоядерный удар по скоплению их войск в приграничных районах Китая и нанести удар по Пекину, промышленным районам и городам-миллионникам.
— Но они тоже могут!
— Могут. В случае полномасштабного ядерного конфликта стороны реально смогут обменяться двумя-тремя тысячами ядерных зарядов.
— Но тогда… Тогда победителей не будет. Радиоактивное облако накроет не только их, но и весь наш Дальний Восток и всю Сибирь. Мы ничего не выиграем. Нам придется отселять из зон поражения население...
— Другого выхода нет. Если, конечно, они решатся на полномасштабную войну…
То есть получается, с Китаем предпочтительней дружить. Даже предпочтительнее, чем с Европой. Хотя бы потому, что Европа таких сил не имеет.
— Да бросьте вы, не будет никаких ядерных бомбежек. Они нас так возьмут, голыми руками, — сказал свое слово Директор ФСБ. — У вас устаревшие сведения. Война уже идет! Только ползучая и по этой причине не замеченная Генштабом. Они просачиваются на нашу территорию целыми дивизиями, просачиваются поодиночке, под видом торговцев и рабсилы. И остаются.
По самым скромным подсчетам, мы имеем на Дальнем Востоке и в Сибири более миллиона китайцев. Миллиона! И это лишь начало. Потому что каждый китаец, обжившись, тянет за собой двух-трех сородичей. Их скоро будет больше, чем коренного населения. Кое-где уже больше. Они активно ассимилируюся, заключая фиктивные браки, организуя совместные предприятия, беря в аренду землю и заводы. Имеют своих людей в милиции, погранслужбе, таможне. Продвигают в местные органы самоуправления лояльных к ним чиновников. А скоро будут ставить своих губернаторов, потому что у них есть деньги. Они смогли задавить даже нашу мафию. Их “Триады” подчинили местный криминалитет. При этом известно, что многие “Триады” контролируются и направляются Китайской госбезопасностью.
Война уже идет. И мы ее уже проигрываем.
Вот о чем надо говорить. А вы…
Ситуация вырисовывалась не лучшая. И стоило подумать, сто раз подумать, кому глазки строить — Западу или Востоку. Или всем подряд? Потому что выходит, что реальными силами Россия не обладает и держится лишь за счет былого военного авторитета Советского Союза. И если дойдет до драки…
— Меня интересуют долгосрочные прогнозы в отношении исламских фундаменталистов…
Глава 41
— Если дойдет до драки, то через четыре-пять недель Россия будет вынуждена капитулировать…
В “синем” кабинете Белого дома, в том, что стоит на Капитолийском холме, шло очередное совещание.
— Если говорить образно, то можно назвать Россию колоссом на глиняных ногах…
Кто-то так уже говорил. Полвека назад.
— Гитлер думал так же, как вы. И сломал себе шею.
— Гитлер имел дело с другой страной. С совсем другой страной. Та страна была империей, построенной на принципах единоначалия. Та страна сама была армией, с полувоенной управленческой иерархией, сильной идеологией, жесточайшей снизу доверху дисциплиной, созданным “под войну” промышленным потенциалом. Именно поэтому они смогли быстро перевести свою жизнь на военные рельсы. И смогли победить.
Нынешняя Россия ничего этого не имеет. У нее нет идеологии, почти нет промышленности, ее руководители не имеют реальной власти. В отличие от Советского Союза они не смогут быстро отмобилизовать экономику — ресурсы истощены, стратегические запасы распроданы, инженерные и рабочие кадры потеряли квалификацию.
— Почему же тогда она не разваливается?
— За счет остаточной централизации. Пока еще существующих общероссийских, подчиненных Москве структур — армии, Единого энергетического комплекса, железной дороги… И за счет атомного оружия и средств доставки…
Это верно, страна, обладающая атомными технологиями и межконтинентальными носителями, не может сбрасываться со счетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91