.. Тайного сыска...
Что капля — нынче вон уже мух с тараканами приспосабливают к тому, чтобы они таскали на себе шпионскую аппаратуру, протискиваясь в любые щели. Беда лишь одна — запустишь такого напичканного дорогушей электроникой супершпиона в жилище к «объекту», а тот его, не разобравшись — р-раз! — тапочком или мухобойкой, да прямо по микрофону!.. Он же считает, что это просто таракан! Отсюда неизбежен перерасход финансовых средств. И микрофонов. Но, говорят, теперь с этой напастью станут бороться, одевая мух и тараканов в кевларовые бронежилетики...
Трех дней не прошло, как подходы к дому «объекта» были обложены «жучками» и «клопами».
Но техника техникой, а есть еще глаза. Которые будут надежней всякой электроники. Тем более если их вооружить сорокакратной цейсовской оптикой. Да забраться куда повыше. Например, на чердак...
Да не близко, а подальше...
А?..
Правда, есть одно неудобство — в Германии чердаки не те, что в России. В Германии они хуже не придумать, потому что все ухожены и поделены меж жильцами — в одной стороне белье на веревки развешивают, каждый — на своей, другая разгорожена на клетушки, где разная рухлядь хранится. Попробуй на таком чердаке укрыться.
Дома — милое дело — зарылся поглубже в шлак, залег, прикинувшись какой-нибудь ветошью, набросал сверху ломаной мебели или шифера и лежи сколь твоей душе угодно. Хоть год! Никто тебе не помешает, разве только пацаны дворовые или бомжи. Но они — не в счет. На них можно при случае и шикнуть...
А на этих не шикнешь — этих оберегает немецкая полиция с армией!
Ну и как тут быть?
Может, использовать чью-нибудь бесхозную клетушку? Но как узнать, что она бесхозная?..
Это как раз просто — нужно отследить окна. Ночью. Там, где свет не зажигается, — там никого нет. И, значит, в клетушке никто незваного гостя не потревожит.
Утром в подъезд вошел слесарь.
Ну или человек в униформе слесаря.
Он открыл замок отмычкой и не спеша, потому что спешка всегда привлекает внимание, поднялся на чердак.
Там было пусто и тихо, лишь пыль плавала в ярких солнечных лучах, падающих из слуховых окошек и перерезающих полумрак чердака.
Туда, где сушилось белье, он не пошел. Пошел налево.
Нашел нужную клетушку — с номером квартиры (слава немецкому порядку!), — легко открыл навесной замочек, зашел внутрь и закрыл его. Стараясь ничего не менять в порядке вещей, лишь чуть смещая их, он начал сооружать логово. Сдвинул несколько коробок, на них в качестве несущих балок положил старые горные лыжи, которые прикрыл другими коробками и чемоданом. Внутри образовалась небольшая, но где можно было улечься во весь рост, ниша. Туда он и забрался, задвинув вход старым телевизором и на всякий случай накрывшись каким-то старым одеялом.
Здесь ему предстояло провести день, а может, и не один!
Поэтому все свое он принес с собой — бутылку воды, резиновый мешок с завязкой, который мысленно обозвал «парашей», несколько плиток шоколада, который при максимальной калорийности дает минимальное количество «отходов».
Амбразуру в своем импровизированом доте он сделал, приподняв одну из черепиц так, чтобы образовалась небольшая, незаметная с земли щель. Против нее установил раскладной фотоштатив, на который поставил сорокакратную подзорную трубу. Против еще трех отверстий — веб-камеры, подсоединив их к ноутбуку. На голову нацепил наушники, которые принимали сигнал с микрофонов.
Ну что — все? Вроде — да... Жарковато, конечно, но тут уж ничего не попишешь — «кондишен» с собой на чердак не затащишь, придется терпеть!
Он припал глазом к окуляру подзорной трубы, поведя ею в стороны. Выдать себя предательскими бликами он не опасался, надев на объектив противосолнечную бленду.
Ну и что там видно?
Видна была стена противоположного дома. Нет, не того, где жил «объект», — совсем другого, стоящего против его дома. Потому что следить надлежало не за «объектом», а за подходами к его жилищу!
А как иначе? Это лишь дурак прет на рожон — умный действует подобно саперу, прежде обшаривая окружающую местность. По сантиметру. Дабы выявить возможные сюрпризы.
«Объект» что, его дело последнее, он как на ладони от него гадостей ждать не приходится, приходится от его охраны — явной и скрытой. Коли заранее их не вычислить, то в самый неподходящий момент они могут повылезти из своих нор и ударить в спину.
Ну так что — есть они или нет?..
Так сразу сказать невозможно, потому что телохранители — они ребята скромные и из своих убежищ лишний раз не высовываются. Увидеть их практически невозможно, но можно попробовать вычислить по косвенным признакам.
Например, по опущенным жалюзи и задернутым шторам.
Вон в той квартире...
И еще в той...
И той...
Все эти окошки надо взять под самое пристальное наблюдение. Люди редко живут с задернутыми наглухо окнами... А эти, кажется, живут...
Третий час наблюдения...
Жалюзи на одном из окон поползли вверх. В окне мелькнул силуэт молодой женщины. Совершенно обнаженной. Она быстро отшатнулась назад, в комнату, где мелькнул чей-то загорелый торс.
Ну-ка, ну-ка...
Два человека — мужчина и женщина — торопливо натягивали на себя одежду.
Ну тут все ясно — парочка занималась в послеобеденное время любовью, для чего и шторы задернули, враз задернули, значит, их любовь ворованная.
Если так, то скоро кто-то из них выйдет вон.
И точно — через несколько минут из подъезда вышел жгучий мужчина восточного типа, по всей видимости — турок. А белокурая, с внешностью стопроцентной арийки, дама прильнула к окну, быстро махнув ему.
Налицо был адюльтер. Причем межнациональный.
Еще через полчаса в подъезд вошел представительный немец, который скоро возник в том самом окне, где сбросил пиджак и поцеловал в щечку свою «гретхен».
Эх, дядя, знал бы ты, что здесь было с полчаса назад...
Эту квартиру можно вычеркивать. Филеры дам на конспиративные квартиры не таскают.
Что там в следующей?
Объектив подзорной трубы скользнул влево...
Жалюзи... Неподвижные...
Дальше...
Шторы...
Еще шторы...
Седьмой час наблюдения...
На экране ноутбука, на общем плане, идет человек. По улице.
Куда он идет?
Мимо идет...
Ну и пусть себе идет!
Одиннадцатый час...
Едет машина. Во двор не заворачивает, останавливается на улице. Из нее выбирается мужчина, серый, как мышка, и устремляется в подъезд. При этом машина его не ждет, а сразу уезжает.
Интересно.
Мужчина подходит к подъезду, открывает его своим ключом. Но что интересно, перед почтовым ящиком не останавливается, хотя, по идее, должен был, коли он жилец.
Вот его силуэт мелькает в узких окнах подъезда.
Второй этаж, третий...
Теперь — внимание!
Объектив подзорной трубы переместился с подъезда на зашторенные окна. Если он зайдет именно туда, то есть шанс, хоть и небольшой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Что капля — нынче вон уже мух с тараканами приспосабливают к тому, чтобы они таскали на себе шпионскую аппаратуру, протискиваясь в любые щели. Беда лишь одна — запустишь такого напичканного дорогушей электроникой супершпиона в жилище к «объекту», а тот его, не разобравшись — р-раз! — тапочком или мухобойкой, да прямо по микрофону!.. Он же считает, что это просто таракан! Отсюда неизбежен перерасход финансовых средств. И микрофонов. Но, говорят, теперь с этой напастью станут бороться, одевая мух и тараканов в кевларовые бронежилетики...
Трех дней не прошло, как подходы к дому «объекта» были обложены «жучками» и «клопами».
Но техника техникой, а есть еще глаза. Которые будут надежней всякой электроники. Тем более если их вооружить сорокакратной цейсовской оптикой. Да забраться куда повыше. Например, на чердак...
Да не близко, а подальше...
А?..
Правда, есть одно неудобство — в Германии чердаки не те, что в России. В Германии они хуже не придумать, потому что все ухожены и поделены меж жильцами — в одной стороне белье на веревки развешивают, каждый — на своей, другая разгорожена на клетушки, где разная рухлядь хранится. Попробуй на таком чердаке укрыться.
Дома — милое дело — зарылся поглубже в шлак, залег, прикинувшись какой-нибудь ветошью, набросал сверху ломаной мебели или шифера и лежи сколь твоей душе угодно. Хоть год! Никто тебе не помешает, разве только пацаны дворовые или бомжи. Но они — не в счет. На них можно при случае и шикнуть...
А на этих не шикнешь — этих оберегает немецкая полиция с армией!
Ну и как тут быть?
Может, использовать чью-нибудь бесхозную клетушку? Но как узнать, что она бесхозная?..
Это как раз просто — нужно отследить окна. Ночью. Там, где свет не зажигается, — там никого нет. И, значит, в клетушке никто незваного гостя не потревожит.
Утром в подъезд вошел слесарь.
Ну или человек в униформе слесаря.
Он открыл замок отмычкой и не спеша, потому что спешка всегда привлекает внимание, поднялся на чердак.
Там было пусто и тихо, лишь пыль плавала в ярких солнечных лучах, падающих из слуховых окошек и перерезающих полумрак чердака.
Туда, где сушилось белье, он не пошел. Пошел налево.
Нашел нужную клетушку — с номером квартиры (слава немецкому порядку!), — легко открыл навесной замочек, зашел внутрь и закрыл его. Стараясь ничего не менять в порядке вещей, лишь чуть смещая их, он начал сооружать логово. Сдвинул несколько коробок, на них в качестве несущих балок положил старые горные лыжи, которые прикрыл другими коробками и чемоданом. Внутри образовалась небольшая, но где можно было улечься во весь рост, ниша. Туда он и забрался, задвинув вход старым телевизором и на всякий случай накрывшись каким-то старым одеялом.
Здесь ему предстояло провести день, а может, и не один!
Поэтому все свое он принес с собой — бутылку воды, резиновый мешок с завязкой, который мысленно обозвал «парашей», несколько плиток шоколада, который при максимальной калорийности дает минимальное количество «отходов».
Амбразуру в своем импровизированом доте он сделал, приподняв одну из черепиц так, чтобы образовалась небольшая, незаметная с земли щель. Против нее установил раскладной фотоштатив, на который поставил сорокакратную подзорную трубу. Против еще трех отверстий — веб-камеры, подсоединив их к ноутбуку. На голову нацепил наушники, которые принимали сигнал с микрофонов.
Ну что — все? Вроде — да... Жарковато, конечно, но тут уж ничего не попишешь — «кондишен» с собой на чердак не затащишь, придется терпеть!
Он припал глазом к окуляру подзорной трубы, поведя ею в стороны. Выдать себя предательскими бликами он не опасался, надев на объектив противосолнечную бленду.
Ну и что там видно?
Видна была стена противоположного дома. Нет, не того, где жил «объект», — совсем другого, стоящего против его дома. Потому что следить надлежало не за «объектом», а за подходами к его жилищу!
А как иначе? Это лишь дурак прет на рожон — умный действует подобно саперу, прежде обшаривая окружающую местность. По сантиметру. Дабы выявить возможные сюрпризы.
«Объект» что, его дело последнее, он как на ладони от него гадостей ждать не приходится, приходится от его охраны — явной и скрытой. Коли заранее их не вычислить, то в самый неподходящий момент они могут повылезти из своих нор и ударить в спину.
Ну так что — есть они или нет?..
Так сразу сказать невозможно, потому что телохранители — они ребята скромные и из своих убежищ лишний раз не высовываются. Увидеть их практически невозможно, но можно попробовать вычислить по косвенным признакам.
Например, по опущенным жалюзи и задернутым шторам.
Вон в той квартире...
И еще в той...
И той...
Все эти окошки надо взять под самое пристальное наблюдение. Люди редко живут с задернутыми наглухо окнами... А эти, кажется, живут...
Третий час наблюдения...
Жалюзи на одном из окон поползли вверх. В окне мелькнул силуэт молодой женщины. Совершенно обнаженной. Она быстро отшатнулась назад, в комнату, где мелькнул чей-то загорелый торс.
Ну-ка, ну-ка...
Два человека — мужчина и женщина — торопливо натягивали на себя одежду.
Ну тут все ясно — парочка занималась в послеобеденное время любовью, для чего и шторы задернули, враз задернули, значит, их любовь ворованная.
Если так, то скоро кто-то из них выйдет вон.
И точно — через несколько минут из подъезда вышел жгучий мужчина восточного типа, по всей видимости — турок. А белокурая, с внешностью стопроцентной арийки, дама прильнула к окну, быстро махнув ему.
Налицо был адюльтер. Причем межнациональный.
Еще через полчаса в подъезд вошел представительный немец, который скоро возник в том самом окне, где сбросил пиджак и поцеловал в щечку свою «гретхен».
Эх, дядя, знал бы ты, что здесь было с полчаса назад...
Эту квартиру можно вычеркивать. Филеры дам на конспиративные квартиры не таскают.
Что там в следующей?
Объектив подзорной трубы скользнул влево...
Жалюзи... Неподвижные...
Дальше...
Шторы...
Еще шторы...
Седьмой час наблюдения...
На экране ноутбука, на общем плане, идет человек. По улице.
Куда он идет?
Мимо идет...
Ну и пусть себе идет!
Одиннадцатый час...
Едет машина. Во двор не заворачивает, останавливается на улице. Из нее выбирается мужчина, серый, как мышка, и устремляется в подъезд. При этом машина его не ждет, а сразу уезжает.
Интересно.
Мужчина подходит к подъезду, открывает его своим ключом. Но что интересно, перед почтовым ящиком не останавливается, хотя, по идее, должен был, коли он жилец.
Вот его силуэт мелькает в узких окнах подъезда.
Второй этаж, третий...
Теперь — внимание!
Объектив подзорной трубы переместился с подъезда на зашторенные окна. Если он зайдет именно туда, то есть шанс, хоть и небольшой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56