— Нет.
— То-то и видать! Судно, к примеру, наше, — это ж целый город, его чтобы обыскать — полгода убить нужно. И один хрен — ничего не найдешь! Там знаешь, сколько закутков, куда ни одна сволочь нос не сует? Кроме боцмана.
— Не знаю!
Но хотел бы узнать. И поподробней...
— К примеру, твою коробку можно в якорный ящик затырить. Или в машинное отделение сволочь. Там сам черт ногу сломит, не то что таможня... Или в мачту, она ж, зараза, пустая... Или вдвойную обшивку заварить, а после обратно выварить. А то еще — в груз зарыть. А что?.. Вот мы, к примеру, теперь зерно везем — пятьдесят тысяч тонн — кто его ворошить станет? А коли станет — разве докопается! Хошь, мы так, в трюме, тебе «мерс» «шестисотый» отсюда прикатим?.. Хоть автобус!.. Как два пальца в клюз!
Ну хочешь?
— Не-а — не хочу!..
Хотя хотел!.. Но не «мерс». И не с этими. И не на этом судне, потому что договариваться с компанией — дело гиблое. Обязательно кто-нибудь проговорится или прихвастнет. Посвященных должно быть не больше двух человек.
Других.
И один из них, желательно, боцман...
И уже не в этом, в другом кабачке, в другом порту, к другим матросам подсел гражданин никакой наружности.
— Есть дело. На десять тысяч. Каждому!
— Евро?
Ну конечно, евро, раз разговор идет в еврозоне.
— Чего надо?
— Груз в Россию доставить.
— Мимо таможни?
— Точно так.
— Большой?
— Да нет — так себе, холодильник.
— Пятнадцать. Каждому.
Потому что на названную цену всегда имеет смысл накинуть половину. А после уж начать торговаться.
— Нет, пятнадцать не пойдет — пятнадцать много!..
— Много?.. Ну ты сам подумай, куда мы такую дуру сунем?
— Как куда? Например, в якорный ящик. Или в мачту. Или в переборку вварить, а после выварить. А лучше всего в трюм и сверху грузом присыпать, — ответил проситель.
Дьявола морского такого обманешь!
— Ладно, доставим в лучшем виде!
Скажи только — кому груз передать.
— Тому, кто за ним придет...
Глава 53
Российский сухогруз «Академик Михайлов» шел полным грузом, рекомендованным курсом по Балтийскому морю. Из Германии — в порт приписки, в Калининград. Штормило. Но не так чтобы очень — баллов на пять, не больше. Команда, сменяясь, несла вахты рулевой — рулил, штурман прокладывал курс, механики скребли мазут в машинном отделении, палубная команда — драила палубу и медяшки, кок — кошеварил, капитан нес груз ответственности... Все были на своих местах, и были при деле.
Узнать, кто конкретно протащил на судно контрабанду, было невозможно. Потому что каждый протащил — но все по мелочи, а кто-то — по-крупному! Но даже он не знал, что он протащил!..
В трюме, на глубине двух метров, если мерить от палубы, утопленный в насыпной груз, стоял ящик. Картонный. Перехваченный капроновыми обручами. Обмотанный несколькими слоями звукоизолирующего материала. С холодильником внутри. Немаленьким. Двухкамерным.
В холодильнике был человек.
Тоже не крохотный.
Живой.
Пока...
Нет, задохнуться он не мог, потому что внутрь холодильника была воткнута трубка, через которую поступал свежий воздух. Таково было условие отправителя груза.
И получателя. В одном лице. Хотя и с разными лицами.
Холодильник был хоть большой — но тесный. Без всяких удобств — без душа, гальюна, кухни и бара.
Но его постояльцу все эти роскошества были ни к чему — ему и так было хорошо. Он спал. Неправедным сном. И должен был проспать еще двое суток. Как раз до прихода в порт приписки.
Но даже когда он спал — он мучился от морской болезни. Потому что его качало.
Вверх-вниз-вверх-вниз-вверх-вниз!..
И мутило. Сильно!
Отчего несчастный стонал. Во сне!
Спал — и стонал!
— М-м!.. Ох!.. М-м!.. Ох!..
И хоть стонал он в закрытом холодильнике, обмотанном в несколько слоев звукоизоляционным материалом и зарытом в сыпучий груз, его все равно было слышно!
Отчего к боцману явился палубный матрос.
— Слышь, боцман, там в трюме какие-то звуки.
— Какие?
— Навроде мычания. Будто мычит кто. Или воет. Или рычит. Жуть.
Может, это привидение?
Вообще-то моряки — ребята суеверные, во всякую мистику верят — в Летучих Голландцев, в огни Святого Эльма, в крыс, бегущих с корабля. Но на этот раз матрос точно что-то слышал.
И боцман догадывался, что.
Потому что понял, с чем связался.
И дал себе зарок — что в последний раз!..
— Иди — проспись! — шуганул боцман матроса. — Салага! Все тебе что-то мерещится!
А сам пошел послушать.
Точно — воет! Похоже, эти паразиты набили ящик ворованными породистыми собаками! Или макаками.
Или еще чем! Кабы в другую сторону плыли, в Германию, он бы заподозрил, что это воют русские проститутки. Или вьетнамцы — которых в такую коробку человек двадцать набить можно. Но они плыли в Россию где эмигрантам делать было нечего! Ну не немцы же туда без виз в ящике пробираются!
Значит — собаки.
Или — макаки...
Но это были не собаки — это был полковник Городец!
Который выл, как целая стая макак!
— М-м!.. Ох!.. М-м!.. — доносились глухие стенания из-под палубы, будто там черти кого на масле жарили.
Лучше бы они жарили, чем качали!
— М-м!.. Ох!..
Ну ничего — двое суток не вся жизнь — как-нибудь перетерпит! В смысле — перебьется!
Точно — макаки! — окончательно решил боцман...
Но чем бы они тот ящик не набили, лучше побыстрее доставить его на место, чтобы избавиться от опасного груза и получить остаток денег. Немаленьких!
В конце концов, даже если ящик найдут — он ничем не рискует, потому никто не сможет доказать, чей это груз!
И корабль — плыл...
Или, если сказать по-морскому, — судно шло. В порт приписки. В Калининград. До которого осталось всего-то двести миль...
Глава 54
Осмотр судов пограничниками и таможенниками — дело ответственное. Судно с закрытой границей встает на внешний рейд. К нему подваливает катер. Воет сирена. С судна сбрасывают сходни. По которым на борт ловко карабкается пограничная стража. По судовой трансляции звучит:
— Команде разойтись по своим каютам. Никому не выходить, приготовиться к пограничному и таможенному контролю.
После чего начинается осмотр судна!
Пограничники и таможенники идут в кают-компанию, где кок тащит на стол фирменный пирог. И фирменное спиртное. И ставит какую-нибудь расслабляющую музычку.
Пограничники с таможенниками сидят на диванах, пьют, едят и смотрят видюшник, послав на проверку документов и осмотр помещений каких-нибудь, каким за стол садиться пока еще рано, нижних чинов.
А сами строго спрашивают:
— Контрабанду — оружие, драгоценности, наркотики — везем?
— Нет! — отвечает капитан. И смотрит честными глазами. — Только немного незадекларированной валюты.
— Сколько?! — настораживаются таможенники.
— Точно не помню. Вот — сами посчитайте, — винится капитан, протягивая конверт.
Таможенники пересчитывают незадекларированные доллары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56