В престижной — в Матросской Тишине. Компания подобралась замечательная — один задолжавший государству пару миллиардов долларов олигарх, один вор в законе, серийный маньяк, людоед и убийца, и он — Herr Kuznezov.
Herr Kuznezov уже успел сознаться в совершении трех десятков особо опасных преступлений, отчего сокамерники его уважали. И не обижали.
— Ты, главное, все отрицай! — учил его олигарх. — Тверди, что никаких противозаконных деяний не совершал и никаких умыслов не имел.
— А я и не имел. И не совершал, — говорил Кузнецов.
— Молодец! — хвалил его вор в законе. — Иди в глухой отказ, лепи горбатого, требуй «очников» и адвокатов, не то тебе легавые четвертак намотают.
— Я и так отказываюсь, потому что ничего не сделал!
— Я тоже ничего, — подсаживался к нему, заглядывал в глаза и тихо говорил маньяк. — Я их пальцем не тронул.
И верно, пальцем никого не трогал, только ножичком.
— Я людей люблю.
И точно — любил. По-своему...
— За что они меня здесь держат?..
— Кончай гнилой базар! — недовольно кричал вор в законе. — Пошли играть!
Зеки играли в «Монополию», которую прислали с передачкой олигарху. Олигарх обыгрывал всех, как-то незаметно скупая все участки и строя на них предприятия.
Но потом их скупал вор в законе, потому что у него откуда-то появлялись деньги.
Которые пропадали у олигарха.
Маньяк проигрывал все подряд и скоро начинал нервничать, скрипеть зубами, дергать головой, пускать изо рта пену и недобрым глазом поглядывать на игроков. Поэтому ему давали отыграться.
В результате проигрывал всегда Herr Kuznezov.
— Не бери в голову, — успокаивал его вор в законе. — Теперь не подфартило, после масть пойдет! Давай лучше в очко сыграем.
И вытаскивал колоду самодельных карт.
Играть с ним в карты никакого смысла не имело, потому что у него всегда выпадало очко.
Но отказать было нельзя.
— Что ставишь? — спрашивал, тасуя колоду, вор в законе.
Ставить было уже нечего.
И не только ему — олигарх, тот тоже уже семь нефтяных скважин проиграл.
— У меня ничего нет.
— А там, за бугром?
Цацки есть?
А «котлы»?
«Котлы» были — неплохие, швейцарские.
— Ну давай тогда ставь их. Я после приеду их заберу.
— Когда после? — пугался Herr Kuznezov.
— Потом, позже... Лет через пятнадцать, — прикидывал вор в законе.
Herr Kuznezov, конечно, проигрывал.
— Не повезло, — вздыхал более удачливый игрок. — Нет тебе фарту!
Хотя на самом деле Herr Kuznezov считал себя везучим человеком. Одним — на миллион! Потому что стал миллионным переселенцем. И выиграл сто тысяч! Которые не успел получить.
Но обязательно получит. Когда следователи во всем разберутся. Скоро...
Лет через десять...
Глава 41
Приговор был вынесен. Не здесь — в Москве.
Меч правосудия занесен. Здесь — в Германии...
Потому что нет прощения предателям. И не может быть!..
Это шпионов, которые шарят по чужим сейфам ради процветания своего государства и пусть даже убивают, еще можно понять и простить. Потому что они чужие, и то, что делают, делают из чувства патриотизма. К своим странам. Что достойно понимания и, наверное, даже похвалы.
Их — помиловать допустимо!
Своих, ставших чужими, — нет! Они не только Родину предали, они присягу нарушили, они своих сослуживцев, друзей и родственников подставили, они память своих предков осквернили!
Их нужно убивать, как бешеных псов!
Надо!..
И уже натянут на голову жертвы мешок, и горит в руке палача зажигалка — будто поминальная по чужой неправедной душе свеча! Осталось лишь поднести ее к фитилю...
Но!..
Но отчего тогда медлит «чистильщик»?..
Что ему мешает исполнить свой долг?..
Да то, что он не «чистильщик». Вернее — не в чистом виде «чистильщик», а еще и разведчик, который приучен не только людей убивать, но еще и думать. Вернее — больше думать, чем убивать! И шевелить извилинами, а не только пистолетом! И слышать то, что другие пропускают мимо ушей. И сопоставлять. И делать выводы!..
Вот что удерживает его занесенную для последнего удара руку! И никогда бы не удержало руку «чистильщика», потому что тот лишь выполняет приказ, сосредотачиваясь на нем одном, а все остальное ему фиолетово! Чем они и хороши!
Так в чем же, черт возьми, дело?..
Что мешает ему ткнуть зажигалкой в фитиль?
Что он такое узнал?
И откуда узнал?
Увидел?..
Да ни хрена он сверх того, что уже видел, — не увидел!
Может, услышал?..
Но он сто лет ни с кем не разговаривал — только с предателем!..
Да, верно, — с ним...
И что тотему сказал?.. Ничего особенного — только крыл его распоследними словами.
Разогнулась рука, придвинулось пламя к фитилю. Уже совсем-совсем близко.
И вновь остановилось!
Ну же!!.
Горит газ, вытекающий из зажигалки...
Да что же это такое делается-то?! Ну сказал и сказал!.. Какое ему дело до то го, что он сказал, — не за этим он сюда послан. Совсем за другим! Ну так и делай, что надлежит!..
Нет, но ведь что-то такое он сказал!.. Тогда, когда пытался зарезать его кухонным ножом!.. Что такое важное, что теперь вертится в голове, мешая привести справедливый приговор в исполнение! Что-то, что он не уловил в пылу борьбы...
Что?!
Он сказал: «Падла» — и еще ругался матом...
Но это к делу не относится, это так — лирика.
Что еще?..
Еще он сказал: «Я знал, что ты придешь!.. И немцы знали!»
Да — так и сказал:
— Я — знал!.. И немцы — знали!..
Вот!..
А ведь верно — знали!.. Заранее! Отчего и нагнали сюда столько людей и охраняли его, будто премьер-министра!
Ах ты черт тебя раздери!
Вот в чем суть и объяснение противоречиям, мучившим его все это время, — несовпадению значимости предателя масштабам охранных мероприятий! Пешку охраняли не по чину, охраняли — как короля, ну или, в крайнем случае, как ферзя!
Теперь это ясно. Как божий день! И ясно — почему!
Они просто знали, что за ним придут!
Знали и готовились к встрече!
Не охранники это были, а — ловцы! На которых зверь бежит! Вернее, прибежал уже!
Вот в чем дело!
И это многое меняет! Вернее, все меняет! Все ставит с ног на голову!
И зажигалка погасла!.. Не потому, что обожгла пальцы, совсем по другой причине!
Из-за вопросов. Которые появились за мгновенье до того, как упал меч! Очень неудобные вопросы, на которые не было ответа.
Если они знали — то откуда узнали?
Вернее — от кого узнали?!
Из каких источников они могли получить информацию об операции, о которой были поставлены в известность — должны были быть поставлены — далеко не все, но лишь единицы?
Откуда?!
И единственно возможный ответ — только оттуда, из Москвы.
Из — нее!..
Потухла зажигалка, так и не найдя фитиля...
Опустился карающий меч...
Вот потому-то не хватающие звезд с неба «чистильщики» сто крат лучше перепрофилированных в убийцы разведчиков. Тем — что не думают, а дело делают!
Вот и ему бы не думать — многих бы бед тогда он избежал сам и многих людей от беды уберег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Herr Kuznezov уже успел сознаться в совершении трех десятков особо опасных преступлений, отчего сокамерники его уважали. И не обижали.
— Ты, главное, все отрицай! — учил его олигарх. — Тверди, что никаких противозаконных деяний не совершал и никаких умыслов не имел.
— А я и не имел. И не совершал, — говорил Кузнецов.
— Молодец! — хвалил его вор в законе. — Иди в глухой отказ, лепи горбатого, требуй «очников» и адвокатов, не то тебе легавые четвертак намотают.
— Я и так отказываюсь, потому что ничего не сделал!
— Я тоже ничего, — подсаживался к нему, заглядывал в глаза и тихо говорил маньяк. — Я их пальцем не тронул.
И верно, пальцем никого не трогал, только ножичком.
— Я людей люблю.
И точно — любил. По-своему...
— За что они меня здесь держат?..
— Кончай гнилой базар! — недовольно кричал вор в законе. — Пошли играть!
Зеки играли в «Монополию», которую прислали с передачкой олигарху. Олигарх обыгрывал всех, как-то незаметно скупая все участки и строя на них предприятия.
Но потом их скупал вор в законе, потому что у него откуда-то появлялись деньги.
Которые пропадали у олигарха.
Маньяк проигрывал все подряд и скоро начинал нервничать, скрипеть зубами, дергать головой, пускать изо рта пену и недобрым глазом поглядывать на игроков. Поэтому ему давали отыграться.
В результате проигрывал всегда Herr Kuznezov.
— Не бери в голову, — успокаивал его вор в законе. — Теперь не подфартило, после масть пойдет! Давай лучше в очко сыграем.
И вытаскивал колоду самодельных карт.
Играть с ним в карты никакого смысла не имело, потому что у него всегда выпадало очко.
Но отказать было нельзя.
— Что ставишь? — спрашивал, тасуя колоду, вор в законе.
Ставить было уже нечего.
И не только ему — олигарх, тот тоже уже семь нефтяных скважин проиграл.
— У меня ничего нет.
— А там, за бугром?
Цацки есть?
А «котлы»?
«Котлы» были — неплохие, швейцарские.
— Ну давай тогда ставь их. Я после приеду их заберу.
— Когда после? — пугался Herr Kuznezov.
— Потом, позже... Лет через пятнадцать, — прикидывал вор в законе.
Herr Kuznezov, конечно, проигрывал.
— Не повезло, — вздыхал более удачливый игрок. — Нет тебе фарту!
Хотя на самом деле Herr Kuznezov считал себя везучим человеком. Одним — на миллион! Потому что стал миллионным переселенцем. И выиграл сто тысяч! Которые не успел получить.
Но обязательно получит. Когда следователи во всем разберутся. Скоро...
Лет через десять...
Глава 41
Приговор был вынесен. Не здесь — в Москве.
Меч правосудия занесен. Здесь — в Германии...
Потому что нет прощения предателям. И не может быть!..
Это шпионов, которые шарят по чужим сейфам ради процветания своего государства и пусть даже убивают, еще можно понять и простить. Потому что они чужие, и то, что делают, делают из чувства патриотизма. К своим странам. Что достойно понимания и, наверное, даже похвалы.
Их — помиловать допустимо!
Своих, ставших чужими, — нет! Они не только Родину предали, они присягу нарушили, они своих сослуживцев, друзей и родственников подставили, они память своих предков осквернили!
Их нужно убивать, как бешеных псов!
Надо!..
И уже натянут на голову жертвы мешок, и горит в руке палача зажигалка — будто поминальная по чужой неправедной душе свеча! Осталось лишь поднести ее к фитилю...
Но!..
Но отчего тогда медлит «чистильщик»?..
Что ему мешает исполнить свой долг?..
Да то, что он не «чистильщик». Вернее — не в чистом виде «чистильщик», а еще и разведчик, который приучен не только людей убивать, но еще и думать. Вернее — больше думать, чем убивать! И шевелить извилинами, а не только пистолетом! И слышать то, что другие пропускают мимо ушей. И сопоставлять. И делать выводы!..
Вот что удерживает его занесенную для последнего удара руку! И никогда бы не удержало руку «чистильщика», потому что тот лишь выполняет приказ, сосредотачиваясь на нем одном, а все остальное ему фиолетово! Чем они и хороши!
Так в чем же, черт возьми, дело?..
Что мешает ему ткнуть зажигалкой в фитиль?
Что он такое узнал?
И откуда узнал?
Увидел?..
Да ни хрена он сверх того, что уже видел, — не увидел!
Может, услышал?..
Но он сто лет ни с кем не разговаривал — только с предателем!..
Да, верно, — с ним...
И что тотему сказал?.. Ничего особенного — только крыл его распоследними словами.
Разогнулась рука, придвинулось пламя к фитилю. Уже совсем-совсем близко.
И вновь остановилось!
Ну же!!.
Горит газ, вытекающий из зажигалки...
Да что же это такое делается-то?! Ну сказал и сказал!.. Какое ему дело до то го, что он сказал, — не за этим он сюда послан. Совсем за другим! Ну так и делай, что надлежит!..
Нет, но ведь что-то такое он сказал!.. Тогда, когда пытался зарезать его кухонным ножом!.. Что такое важное, что теперь вертится в голове, мешая привести справедливый приговор в исполнение! Что-то, что он не уловил в пылу борьбы...
Что?!
Он сказал: «Падла» — и еще ругался матом...
Но это к делу не относится, это так — лирика.
Что еще?..
Еще он сказал: «Я знал, что ты придешь!.. И немцы знали!»
Да — так и сказал:
— Я — знал!.. И немцы — знали!..
Вот!..
А ведь верно — знали!.. Заранее! Отчего и нагнали сюда столько людей и охраняли его, будто премьер-министра!
Ах ты черт тебя раздери!
Вот в чем суть и объяснение противоречиям, мучившим его все это время, — несовпадению значимости предателя масштабам охранных мероприятий! Пешку охраняли не по чину, охраняли — как короля, ну или, в крайнем случае, как ферзя!
Теперь это ясно. Как божий день! И ясно — почему!
Они просто знали, что за ним придут!
Знали и готовились к встрече!
Не охранники это были, а — ловцы! На которых зверь бежит! Вернее, прибежал уже!
Вот в чем дело!
И это многое меняет! Вернее, все меняет! Все ставит с ног на голову!
И зажигалка погасла!.. Не потому, что обожгла пальцы, совсем по другой причине!
Из-за вопросов. Которые появились за мгновенье до того, как упал меч! Очень неудобные вопросы, на которые не было ответа.
Если они знали — то откуда узнали?
Вернее — от кого узнали?!
Из каких источников они могли получить информацию об операции, о которой были поставлены в известность — должны были быть поставлены — далеко не все, но лишь единицы?
Откуда?!
И единственно возможный ответ — только оттуда, из Москвы.
Из — нее!..
Потухла зажигалка, так и не найдя фитиля...
Опустился карающий меч...
Вот потому-то не хватающие звезд с неба «чистильщики» сто крат лучше перепрофилированных в убийцы разведчиков. Тем — что не думают, а дело делают!
Вот и ему бы не думать — многих бы бед тогда он избежал сам и многих людей от беды уберег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56