Двадцать загрузили, три сгинули, один был списан на стеклобой.
Торговля шла бойко. Семен Петрович богател, конкуренты терпели серьезные убытки — товар стоял вмертвую, несколько магазинов расторгли ранее заключенные договоры, отказавшись от продолжения поставок. Все предпочитали дешевую и качественную водку — паленой и дорогой.
Пришлось идти на мировую.
Конкуренты вышли на Семена Петровича с предложением, от которого он не мог отказаться — покупать у него готовую продукцию по оптовым, но равным отпускным для магазинов ценам. Семен Петрович с радостью согласился. Продавец — нет!
— Я не могу нарушать условия нашего с вами договора, — напомнил он пункты договора. — Я — поставляю продукцию, вы — организуете мелкооптовую реализацию.
— Зачем мелкооптовую, если можно крупно? — горячился Семен Петрович. — Зачем нам эта возня с магазинами и кафешками, если можно их обойти? Не все ли вам равно? Вы гоните мне товар, я сбрасываю его оптом по практически розничным ценам — и дело в шляпе!
Но поставщик — уперся. Что за дурак!
— Ну неужели вы не понимаете нашей выгоды? — пытался его урезонить Семен Петрович.
Поставщик не понимал. Он чем больше и успешней продавал, тем быстрее у него кончались деньги.
— Если вас чем-то не устраивает качество поставляемого мною товара... — мягко намекал поставщик.
— Да что вы, что вы, — пугался до колик Семен Петрович.
Он бы, конечно, послал этого барыгу куда подальше, но он не знал, откуда тот гонит такую дешевую и такую приличную водку.
— Ладно, давайте торговать как торговали... На станцию прибыл новый, за вычетом четырех вагонов и еще двух, состав...
Водка ушла в магазины, откуда ушла в три дня... Поставщик убыл за новым, для продолжения вагонных поставок, кредитом...
Конкуренты подсчитывали убытки, хватаясь за головы...
Рыбка трепыхалась на крючке, активно шевеля плавниками и хвостом. Рыбка выглядела весьма и весьма аппетитно...
Глава 8
Сегодня управляющий банком “Российский национальный кредит” порнуху не смотрел. А зачем? Сегодня он ночевал не один, а с доставленными ему охраной девицами — сразу с четырьмя. Сегодня все, что бы он хотел увидеть, ему могли показать вживую, тем более что коллектив подобрался примерно такой же, как на кассете, интернациональный: одна девица была из наших, из российских, пышнотелая и белокожая, другая — смугленькая и шустрая хохлушка, еще одна — черная как смоль негритянка и последняя то ли китаянка, то ли вьетнамка. Ну любил банкир цветовые контрасты, и все тут!
Девицы ползали по огромной, как футбольное поле, кровати, по подушкам и по банкиру, мелькая перед его лицом бело-черно-желтыми телами. И мелькая в зрачках наблюдателя. Если бы банкир знал, что в организованной им оргии участвуют не пять, а шесть, с учетом невидимого соглядатая, партнеров, он бы сильно удивился. Возможно — еще больше возбудился. Но что более вероятно — испугался.
И правильно бы сделал...
Но банкир о присутствии шестого участника не подозревал, с удовольствием занимаясь, не побоюсь этого слова, икебаной. Нанятые за две штуки оптом девицы были профессионалками и старались изо всех сил, создавая уникальные цветовые композиции.
“Во дает! — молча ахал и вздыхал припавший к окулярам бинокля соглядатай. — Ну дает!..”
Сегодня он делал свою работу почти с удовольствием.
Через пару часов все цветовые комбинации были перебраны, все возможные “букеты” составлены и палитры употреблены в дело. Банкир вызвал охрану, и стайку разноцветных девиц как есть, голыми, погнали к двери.
Банкир почистил зубы и лег спать.
В три пятьдесят пять он заворочался и проснулся. Как просыпался всегда. Такая у него была привычка.
Банкир встал и прошаркал в туалет.
В четыре ноль три он снова лег, чтобы не вставать уже до самого утра.
Без пятнадцати четыре на перекрестке улиц Правды и Интернациональной притормозила раскрашенная оранжевыми полосами машина — аварийка городских электрических сетей. В хвост ей встал принадлежащий той же организации подъемник. Из машин вылезли водители, одетые в яркие, со светоотражающими полосами жилеты, покурили, посмеялись и поехали дальше. Поехали по улице Интернациональной. Но проехали недалеко, потому что возле первого же фонарного столба остановились.
Подъемник сдал задом к самому столбу, водитель вылез из кабины и, управляя тумблерами, стал поднимать вверх люльку, в которой стоял электрик с плоскогубцами наготове.
— Вира, еще вира...
Люлька замерла возле самого плафона. Электрик недолго поковырялся в проводах, что-то откусил, чего-то перемотал и крикнул:
— Все, шабаш!
Люлька плавно пошла вниз. Но до самого конца не дошла, замерев на высоте примерно трех метров.
— Ну ты как там? — крикнул водитель.
— Да нормально все! — ответил электрик. — Давай, поехали.
Водитель забрался в кабину, и машина тронулась вперед на самом малом ходу до следующего фонаря.
Что было прямым нарушением техники безопасности, так как находиться в неопущенной люльке на ходу было категорически запрещено. Но не опускать же ее до земли каждый раз ради того, чтобы проехать двадцать метров до следующего столба! Днем еще понятно — днем ты на виду, а ночью можно и так.
На скорости десять километров в час машина подкатила к другому столбу, и люлька вновь поползла вверх...
В пять пятнадцать охранник, сидящий за мониторами видеонаблюдения, потянулся и встал. Пришло время утреннего кофе. Который он пил каждый раз в одно и то же время.
Охранник сжевал бутерброд и открыл термос... После бутербродов и кофе должна была последовать традиционная сигарета.
— Он открыл термос, — тихо сказал наблюдатель в закрепленный микрофон.
Следующие два столба аварийщики пропустили, так как с ними, по всей видимости, все было в порядке. У третьего вновь остановились.
Электрик в люльке положил в карман плоскогубцы и, нагнувшись, открыл стоящую в ногах рабочую сумку с инструментами.
Кофе был душистым и еще горячим. Охранник сделал глоток и откусил от куска бутерброда. Его смена уже почти заканчивалась, осталось потерпеть совсем немного...
Электрик вытащил из сумки струбцину и прикрутил ее к металлическому ограждению люльки. Фонарь он даже не посмотрел.
— Все, поехали, — крикнул он вниз.
Люлька приспустилась вниз и, замерев на трехметровой высоте, поплыла по воздуху к следующему фонарю...
В пять двадцать кофе кончился. Охранник сделал последний глоток и не без сожаления заткнул горловину пробкой. С этим удовольствием было покончено. Но это не последнее на сегодня удовольствие — впереди его ждала “послеобеденная” сигарета.
Охранник достал из кармана пачку сигарет и зажигалку...
— Он достал сигареты, — тихо, ни к кому не обращаясь, сказал наблюдатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77