!
Все это очень походит на “обрубание хвостов”, когда выбивается главное, связующее заказчика и исполнителя звено. Которым в этой цепи был Гоша. Гоша вышел на киллеров, сделал им несколько заказов, расплатился и благополучно утонул в ванне, унеся с собой в могилу заветный телефон.
Кто-то очень ловко обтяпал это дело, набрав чужими руками заказы, получив за свою работу хорошие деньги и при этом оставшись в тени!
Теперь сомневаться не приходилось... В том, что ДТП — хорошо спланированное и виртуозно исполненное убийство. Приходилось сомневаться в себе. В своих способностях!
Как же так получилось, что он не заметил слежки?
Как?!
Резидент снова и снова проматывал видеозаписи.
Окна, в окнах — жильцы, их дети, их гости... На улице — снова жильцы, их дети, их гости, продавцы, лоточники, дворники... Хорошо знакомые и уже осточертевшие лица. Все те же самые лица! И больше никого!
Тупик!..
А что, если зайти с другой стороны... Со стороны преступления...
Причиной гибели потерпевшего стал... Стал неизвестный водитель, сидевший за рулем “КамАЗа”-цементовоза, который протаранил выехавший из ворот “Мерседес” и столкнул его в канаву...
Значит, еще канава... Потому что, если бы не было канавы, “Мерседес” просто отбросило бы на несколько метров, и Семен Петрович мог остаться в живых.
То есть убийцы очень удачно рассчитали место действия, увязав сценарий покушения с рельефом окружающей местности. Связав с канавой. Именно она позволила им закамуфлировать убийство под дорожно-транспортное происшествие.
Но тогда они тем более не могли действовать спонтанно, тогда тем более они должны были появиться здесь заранее, чтобы как минимум увидеть эту канаву!
А они не появились!
Но как-то о ней узнали! И ее использовали!
Откуда она, эта чертова яма, здесь вообще взялась?!
А действительно... откуда?..
Резидент позвонил в теплосети.
— Сколько, понимаешь, можно так издеваться над людями? — недовольно ворчал он в трубку. — Нарыли тут кругом канав — ни пройти, ни проехать, сплошная грязь, а людей, которые тут, можно сказать, всю жизнь живут, хоть бы кто спросил! Так нельзя, понимаешь! Мы вот напишем в Кремль жалобу, что у нас непонятно для чего канавы роют, чтобы население свои ноги ломало!..
Ах, понятно для чего — для смены труб? Значит, для смены...
Дальше недовольный жилец позвонил в городскую архитектуру.
— Сколько, понимаешь, можно... Канав понакопали... Ни пройти и ни проехать...
— Вот вы жалуетесь, а другие жильцы годами ждут! — справедливо возмутились в архитектуре. —
Мы вам, может быть, трубы на пять лет раньше сменили, чем по плану положено!..
Ах, даже так? Тогда интересно, очень интересно... У нас редко когда раньше, у нас обычно позже, когда уже невмоготу!..
А вот мы поинтересуемся, почему раньше. Причем так поинтересуемся, чтобы отказать нельзя было...
Резидент спустился в ближайший переход, где купил красные, картонные, с российским гербом корочки и зашел в магазин канцтоваров, где приобрел чернила и клей. В купленное удостоверение он вклеил свой портрет, написав, что тот принадлежит майору Пашину А.С. — старшему следователю ОБЭП. Старшему — для солидности, а отдела по борьбе с экономическими преступлениями — для пущего страха. Получилось очень даже ничего. Но для полноты картины чего-то не хватало...
Ах да — печати!
Когда штампов требовалось много и хорошего качества, Резидент отправлялся куда-нибудь поближе к краю света, где по объявлению в газете находил гравера-надомника, готового за пару сотен долларов “изобразить” что угодно — хоть даже личную печать президента России. А если набросить еще сотню, то и президента США в придачу. Он получал печать, шлепал ее на нужные бумаги и выбрасывал.
Но в данном случае много оттисков не требовалось — требовался один, и он просто пошел в обувную лавку, где купил подметку. Не абы какую, а натурального, мягкого, средней пористости каучука.
— Вах, какая подметка! Прелесть что за подметка! — ахал, нахваливая свой товар, обувной мастер, почуяв в покупателе знатока. — Вы, я вижу, понимаете в нашем деле толк. Сто лет носиться будет — не износится!
Сто лет покупателю было много — ему достаточно час.
Дома он взял подметку, размерил штангенциркулем, разлиновал, взял остро заточенный скальпель и стал вырезать герб. Потому что любая печать “танцуется” от наиболее сложных элементов к простым. Скальпель мягко входил в резину, вырезая из нее “лишние” лоскуты.
На самом деле резьба по резине не такое уж сложное дело, главное, чтобы рука была поставлена. Резиденту руку поставили еще тогда, еще в Первой Учеб-ке, где его готовили для подпольной работы в тылу врага, в той, в будущей войне.
Вначале у него, как и у всех, получалось не очень — вначале он, как и все, резал не столько буквы, сколько пальцы.
— Как вы держите инструмент! — хватался за голову гравер-преподаватель с пятнадцатилетним тюремным стажем. — Это же вам не долото и не топор!
— А как надо?
— Нежно! Зафиксируйте локоть на опоре. Теперь зажмите инструмент большим, указательным и средним пальцами левой руки лезвием к себе, — вдалбливал им преподаватель граверные истины. — Слегка нажмите сверху... Я же сказал — слегка!.. И начинайте подрезать материал легкими нажимами среднего пальца правой руки в торец лезвия... Ну как?..
И действительно, так скальпель направлять было гораздо легче, чем если действовать одной рукой.
— А для чего нам эти печати нужны? — ворчали курсанты, сопя над бесконечными “подошвами”.
— Для аусвайсов, юноши! Вот схватят вас полицаи за одно интересное место и в околоток поволокут, а вы им документ со штемпелями... И тем живы останетесь! Так что старайтесь. Бумажка, она за линией фронта важнее автомата. Без бумажки вы что там, что здесь — букашка...
Они и старались...
А их поправляли...
— Не пытайтесь вырезать букву целиком — срезайте микропластинки, постепенно приближаясь к границе черты.
Теперь — стоп! Начинайте шлифовку...
Ну, и что у вас получилось?
Какая-то галиматья получилась!
— Ха-ха! — от души веселился гравер. — Буквы-то нужно резать в зеркальном отражении, чтобы на бумаге они “перевернулись” и выглядели естественно! Эх вы — дурачье...
Те уроки не прошли даром.
Аусвайсы Резиденту рисовать, слава богу, не пришлось, а вот ксивы — случалось. И случалось частенько. Как и теперь...
Еще штришок.
Еще.
И еще...
Вот так славно будет.
Сильно Резидент не усердствовал — не тот случай. В лупу эту печать изучать никто не будет, здесь важно не столько качество исполнения печати, сколько сопутствующий ей антураж...
Теперь подправить...
Подшлифовать...
Еще чуть-чуть...
И можно предъявлять...
— Майор Пашин! Мы с вами здесь будем разговаривать? Или в другом месте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Все это очень походит на “обрубание хвостов”, когда выбивается главное, связующее заказчика и исполнителя звено. Которым в этой цепи был Гоша. Гоша вышел на киллеров, сделал им несколько заказов, расплатился и благополучно утонул в ванне, унеся с собой в могилу заветный телефон.
Кто-то очень ловко обтяпал это дело, набрав чужими руками заказы, получив за свою работу хорошие деньги и при этом оставшись в тени!
Теперь сомневаться не приходилось... В том, что ДТП — хорошо спланированное и виртуозно исполненное убийство. Приходилось сомневаться в себе. В своих способностях!
Как же так получилось, что он не заметил слежки?
Как?!
Резидент снова и снова проматывал видеозаписи.
Окна, в окнах — жильцы, их дети, их гости... На улице — снова жильцы, их дети, их гости, продавцы, лоточники, дворники... Хорошо знакомые и уже осточертевшие лица. Все те же самые лица! И больше никого!
Тупик!..
А что, если зайти с другой стороны... Со стороны преступления...
Причиной гибели потерпевшего стал... Стал неизвестный водитель, сидевший за рулем “КамАЗа”-цементовоза, который протаранил выехавший из ворот “Мерседес” и столкнул его в канаву...
Значит, еще канава... Потому что, если бы не было канавы, “Мерседес” просто отбросило бы на несколько метров, и Семен Петрович мог остаться в живых.
То есть убийцы очень удачно рассчитали место действия, увязав сценарий покушения с рельефом окружающей местности. Связав с канавой. Именно она позволила им закамуфлировать убийство под дорожно-транспортное происшествие.
Но тогда они тем более не могли действовать спонтанно, тогда тем более они должны были появиться здесь заранее, чтобы как минимум увидеть эту канаву!
А они не появились!
Но как-то о ней узнали! И ее использовали!
Откуда она, эта чертова яма, здесь вообще взялась?!
А действительно... откуда?..
Резидент позвонил в теплосети.
— Сколько, понимаешь, можно так издеваться над людями? — недовольно ворчал он в трубку. — Нарыли тут кругом канав — ни пройти, ни проехать, сплошная грязь, а людей, которые тут, можно сказать, всю жизнь живут, хоть бы кто спросил! Так нельзя, понимаешь! Мы вот напишем в Кремль жалобу, что у нас непонятно для чего канавы роют, чтобы население свои ноги ломало!..
Ах, понятно для чего — для смены труб? Значит, для смены...
Дальше недовольный жилец позвонил в городскую архитектуру.
— Сколько, понимаешь, можно... Канав понакопали... Ни пройти и ни проехать...
— Вот вы жалуетесь, а другие жильцы годами ждут! — справедливо возмутились в архитектуре. —
Мы вам, может быть, трубы на пять лет раньше сменили, чем по плану положено!..
Ах, даже так? Тогда интересно, очень интересно... У нас редко когда раньше, у нас обычно позже, когда уже невмоготу!..
А вот мы поинтересуемся, почему раньше. Причем так поинтересуемся, чтобы отказать нельзя было...
Резидент спустился в ближайший переход, где купил красные, картонные, с российским гербом корочки и зашел в магазин канцтоваров, где приобрел чернила и клей. В купленное удостоверение он вклеил свой портрет, написав, что тот принадлежит майору Пашину А.С. — старшему следователю ОБЭП. Старшему — для солидности, а отдела по борьбе с экономическими преступлениями — для пущего страха. Получилось очень даже ничего. Но для полноты картины чего-то не хватало...
Ах да — печати!
Когда штампов требовалось много и хорошего качества, Резидент отправлялся куда-нибудь поближе к краю света, где по объявлению в газете находил гравера-надомника, готового за пару сотен долларов “изобразить” что угодно — хоть даже личную печать президента России. А если набросить еще сотню, то и президента США в придачу. Он получал печать, шлепал ее на нужные бумаги и выбрасывал.
Но в данном случае много оттисков не требовалось — требовался один, и он просто пошел в обувную лавку, где купил подметку. Не абы какую, а натурального, мягкого, средней пористости каучука.
— Вах, какая подметка! Прелесть что за подметка! — ахал, нахваливая свой товар, обувной мастер, почуяв в покупателе знатока. — Вы, я вижу, понимаете в нашем деле толк. Сто лет носиться будет — не износится!
Сто лет покупателю было много — ему достаточно час.
Дома он взял подметку, размерил штангенциркулем, разлиновал, взял остро заточенный скальпель и стал вырезать герб. Потому что любая печать “танцуется” от наиболее сложных элементов к простым. Скальпель мягко входил в резину, вырезая из нее “лишние” лоскуты.
На самом деле резьба по резине не такое уж сложное дело, главное, чтобы рука была поставлена. Резиденту руку поставили еще тогда, еще в Первой Учеб-ке, где его готовили для подпольной работы в тылу врага, в той, в будущей войне.
Вначале у него, как и у всех, получалось не очень — вначале он, как и все, резал не столько буквы, сколько пальцы.
— Как вы держите инструмент! — хватался за голову гравер-преподаватель с пятнадцатилетним тюремным стажем. — Это же вам не долото и не топор!
— А как надо?
— Нежно! Зафиксируйте локоть на опоре. Теперь зажмите инструмент большим, указательным и средним пальцами левой руки лезвием к себе, — вдалбливал им преподаватель граверные истины. — Слегка нажмите сверху... Я же сказал — слегка!.. И начинайте подрезать материал легкими нажимами среднего пальца правой руки в торец лезвия... Ну как?..
И действительно, так скальпель направлять было гораздо легче, чем если действовать одной рукой.
— А для чего нам эти печати нужны? — ворчали курсанты, сопя над бесконечными “подошвами”.
— Для аусвайсов, юноши! Вот схватят вас полицаи за одно интересное место и в околоток поволокут, а вы им документ со штемпелями... И тем живы останетесь! Так что старайтесь. Бумажка, она за линией фронта важнее автомата. Без бумажки вы что там, что здесь — букашка...
Они и старались...
А их поправляли...
— Не пытайтесь вырезать букву целиком — срезайте микропластинки, постепенно приближаясь к границе черты.
Теперь — стоп! Начинайте шлифовку...
Ну, и что у вас получилось?
Какая-то галиматья получилась!
— Ха-ха! — от души веселился гравер. — Буквы-то нужно резать в зеркальном отражении, чтобы на бумаге они “перевернулись” и выглядели естественно! Эх вы — дурачье...
Те уроки не прошли даром.
Аусвайсы Резиденту рисовать, слава богу, не пришлось, а вот ксивы — случалось. И случалось частенько. Как и теперь...
Еще штришок.
Еще.
И еще...
Вот так славно будет.
Сильно Резидент не усердствовал — не тот случай. В лупу эту печать изучать никто не будет, здесь важно не столько качество исполнения печати, сколько сопутствующий ей антураж...
Теперь подправить...
Подшлифовать...
Еще чуть-чуть...
И можно предъявлять...
— Майор Пашин! Мы с вами здесь будем разговаривать? Или в другом месте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77