..
– Нэнси, – прервал ее Стивен. Юлиана подозревала, что женщина хотела пересказать какую-то интересную сплетню.
– ... и она сказала, что на короткое время это, действительно, помогло, но...
– Нэнси, пожалуйста, – нетерпеливо перебил Стивен.
– Я продолжу свое дело, мой господин, – она снова взглянула на Юлиану. – Да поможет мне Бог, какая наглая девчонка, – нахмурившись, она уперлась руками в бока и с угрожающим видом наклонилась к Юлиане. – Если тебе нужна проточная вода, иди купайся около мельницы.
– Никогда, – выпалила цыганка. – Я не выполняю ничьи приказы. – Она с силой ударила грязной голой ногой по ванне и расплескала воду. Несколько галлонов воды вылилось на выскобленный с песком дощатый пол. Но не удовлетворившись этим, схватила за край ванну и опрокинула ее.
Нэнси пришлось взывать ко всем католическим святым, прижимаясь к стенке, в то время как поток ароматной воды заливал комнату.
И в то же мгновение Стивен бросился к Юлиане. Ругательство сорвалось с его губ – что-то относящееся к неприличным частям тела – и Юлиана почувствовала, как он поднял ее и быстро перебросил через плечо.
Юлиана завизжала, но все было бесполезно. Она колотила его изо всех сил, за что и заработала шлепок пониже спины.
Стивен быстро прошел мимо Нэнси, схватил на ходу полотенце, кусок щелочного мыла, пузырек с темной жидкостью и быстро направился к двери.
Нэнси бросилась за ним, ее огромная грудь колыхалась.
– Мой господин, осторожнее...
– Я справлюсь с ней, – ответил Стивен. – Она не кусается. Хотя, возможно, и кусается, но я еще ее на этом не ловил.
Когда они вышли через заднюю дверь дома, Павло разразился оглушительным лаем. Юлиана подала команду борзой, но когда она подняла голову, то увидела, что пес привязан к балке.
Плечо Стивена сдавливало ей грудь. Шаги его гулко стучали по земле, он что-то бормотал себе под нос. Ухватившись одной рукой за его спину, Юлиана приподняла голову и увидела, куда они идут, – к реке с быстрым течением.
– Вы не посмеете, – проговорила девушка сквозь зубы.
– Ваши прелести придают мне уверенности, милая. – Замахнувшись ею, как мешком с котятами, которых хотят утопить, он швырнул девушку в поток.
Со ртом, полным воды, Юлиана уже не могла кричать. Холодная вода обожгла ее, но больше всего ее возмутила жестокость человека, за которого она вышла замуж. Юлиана коснулась ногами дна реки, голова ее вынырнула из воды, – в руках она держала кинжал, готовая сражаться.
Стивен не дал ей такой возможности. Прямо в одежде он бросился в воду, вооружившись куском мыла.
Следующие полчаса Юлиана выла, как Павло, когда его сажали на цепь. Она билась о мускулистое тело мужа, сопротивляясь ему изо всех сил, но все было бесполезно, она только наставила себе синяков. Стивен де Лассе был безжалостен. Он намыливал ей волосы, натирал их пахучей жидкостью из каких-то отвратительных трав, скреб и намыливал ее всю, затем опускал в воду, полоща, как полощут белье.
Закончив и даже не взглянув на Юлиану, он повернулся и направился к берегу.
– Полотенце там, – кивнул Стивен головой. – Ужин будет подан ровно в шесть. Поужинаем вместе.
– Я уверена, что мои вши перешли к вам, – прокричала она вслед.
Старая Нэнси почесала пальцем голову под чепцом. Затем тяжело вздохнула, еще раз подумав про себя, что – ее можно считать святой, и сказала:
– Я привела спальню госпожи в порядок, – она подняла покрасневшие от работы руки. – Должна сказать, что это было непросто.
Сдерживая улыбку, Стивен предложил Нэнси сесть на стул с прямой спинкой, и та опустилась на него с важным видом, шелестя пышными юбками. Стивен уже переоделся в сухую одежду и поправлял мокрые волосы.
– Я уж не буду надоедать вам лишними вопросами, мой господин. Пусть сплетники интересуются причинами, с чего это вдруг барон Уимберлей женился на дикарке, – сказала старая женщина с надеждой на то, что имеет право на доверительность со стороны хозяина.
– Благодарю, – Стивен придвинул к себе второй стул и положил руки на его спинку. Он был благодарен, что Нэнси не требовала от него объяснений. И все же понимал, что только она одна знает истинную причину его женитьбы, одна она знает, что меч короля Генриха занесен над шеей Стивена.
– Да, это не мое дело размышлять, почему и отчего вы женились. Это одному Богу известно, а моя бедная голова не в силах понять, как вы попали в такую беду. – Нэнси сжала огрубевшие руки. – А теперь, когда вы помогли ее вымыть, мой господин, нужно подумать об одежде для цыганки. Но это будет несложно: что ей, дикарке, особенное нужно?
– Она, действительно, кажется тебе дикой, Нэнси? – Спросил Стивен, стараясь не вспоминать, как сражалась с ним Юлиана в реке. – Иногда я замечаю что-то необычное в ее манерах, в разговоре. И это удивляет меня.
– Она – цыганка, мой господин, а всем известно, что цыгане очень хорошие артисты и умеют отлично подражать. – Добрая женщина презрительно усмехнулась. – Как обезьяна, которую я видела однажды. Один моряк привез в Бристоль обезьянку…
Стивен задумался. Нэнси рассказывала свою историю. Он, упершись руками в подбородок, кивал головой, но мысли его были далеко. Стивену вдруг пришло в голову, что он уже восемь лет не заходил на ту половину дома, где находились спальня, примыкающие к ней гостиная и туалетная комнаты. Все это были владения Мэг.
Хотя комнаты спешно проветрили и убрали для новой баронессы, они все еще хранили следы присутствия Мэг: украшенная затейливыми фестонами драпировка над кроватью из бледно-розового дамаска. Кукла с грустными глазами на подоконнике, подсвечник у зеркала, который сделал сам Стивен. На туалетном столике лежала костяная щетка для волос.
Испугавшись нахлынувших чувств, Стивен хмуро уставился в пол. И вдруг он заметил свисающий из-под покрывала кусок яркой веревки. Удивившись, что предмет лежит не на своем месте, он встал, прошел по комнате и поднял веревку.
– Что это такое?
У Нэнси перехватило дыхание.
– Миледи играла с веревочной лестницей в ту ночь...
Стивен резко обернулся к Нэнси. Его ледяной взгляд заставил ее замолчать. Нэнси прижала руку к груди.
– Милая девочка. Она была совсем ребенком.
Воспоминание больно обожгло Стивена, обостряя чувство вины. Он подумал об этой бродяжке, своей невесте, которая вторглась в эти комнаты, будет спать в постели Мэг, пользоваться ее вещами. И как сорная трава, заполонит содержащуюся в идеальном порядке спальню.
Прости меня, Мэг. Прости за все. Чувство раскаяния овладело Стивеном.
– ... сожгу ее одежду, конечно, – говорила тем временем старая Нэнси, как о само собой разумеющемся.
Стивен покачал головой, пытаясь отвлечься от горьких воспоминаний, встал и начал ходить взад и вперед перед окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Нэнси, – прервал ее Стивен. Юлиана подозревала, что женщина хотела пересказать какую-то интересную сплетню.
– ... и она сказала, что на короткое время это, действительно, помогло, но...
– Нэнси, пожалуйста, – нетерпеливо перебил Стивен.
– Я продолжу свое дело, мой господин, – она снова взглянула на Юлиану. – Да поможет мне Бог, какая наглая девчонка, – нахмурившись, она уперлась руками в бока и с угрожающим видом наклонилась к Юлиане. – Если тебе нужна проточная вода, иди купайся около мельницы.
– Никогда, – выпалила цыганка. – Я не выполняю ничьи приказы. – Она с силой ударила грязной голой ногой по ванне и расплескала воду. Несколько галлонов воды вылилось на выскобленный с песком дощатый пол. Но не удовлетворившись этим, схватила за край ванну и опрокинула ее.
Нэнси пришлось взывать ко всем католическим святым, прижимаясь к стенке, в то время как поток ароматной воды заливал комнату.
И в то же мгновение Стивен бросился к Юлиане. Ругательство сорвалось с его губ – что-то относящееся к неприличным частям тела – и Юлиана почувствовала, как он поднял ее и быстро перебросил через плечо.
Юлиана завизжала, но все было бесполезно. Она колотила его изо всех сил, за что и заработала шлепок пониже спины.
Стивен быстро прошел мимо Нэнси, схватил на ходу полотенце, кусок щелочного мыла, пузырек с темной жидкостью и быстро направился к двери.
Нэнси бросилась за ним, ее огромная грудь колыхалась.
– Мой господин, осторожнее...
– Я справлюсь с ней, – ответил Стивен. – Она не кусается. Хотя, возможно, и кусается, но я еще ее на этом не ловил.
Когда они вышли через заднюю дверь дома, Павло разразился оглушительным лаем. Юлиана подала команду борзой, но когда она подняла голову, то увидела, что пес привязан к балке.
Плечо Стивена сдавливало ей грудь. Шаги его гулко стучали по земле, он что-то бормотал себе под нос. Ухватившись одной рукой за его спину, Юлиана приподняла голову и увидела, куда они идут, – к реке с быстрым течением.
– Вы не посмеете, – проговорила девушка сквозь зубы.
– Ваши прелести придают мне уверенности, милая. – Замахнувшись ею, как мешком с котятами, которых хотят утопить, он швырнул девушку в поток.
Со ртом, полным воды, Юлиана уже не могла кричать. Холодная вода обожгла ее, но больше всего ее возмутила жестокость человека, за которого она вышла замуж. Юлиана коснулась ногами дна реки, голова ее вынырнула из воды, – в руках она держала кинжал, готовая сражаться.
Стивен не дал ей такой возможности. Прямо в одежде он бросился в воду, вооружившись куском мыла.
Следующие полчаса Юлиана выла, как Павло, когда его сажали на цепь. Она билась о мускулистое тело мужа, сопротивляясь ему изо всех сил, но все было бесполезно, она только наставила себе синяков. Стивен де Лассе был безжалостен. Он намыливал ей волосы, натирал их пахучей жидкостью из каких-то отвратительных трав, скреб и намыливал ее всю, затем опускал в воду, полоща, как полощут белье.
Закончив и даже не взглянув на Юлиану, он повернулся и направился к берегу.
– Полотенце там, – кивнул Стивен головой. – Ужин будет подан ровно в шесть. Поужинаем вместе.
– Я уверена, что мои вши перешли к вам, – прокричала она вслед.
Старая Нэнси почесала пальцем голову под чепцом. Затем тяжело вздохнула, еще раз подумав про себя, что – ее можно считать святой, и сказала:
– Я привела спальню госпожи в порядок, – она подняла покрасневшие от работы руки. – Должна сказать, что это было непросто.
Сдерживая улыбку, Стивен предложил Нэнси сесть на стул с прямой спинкой, и та опустилась на него с важным видом, шелестя пышными юбками. Стивен уже переоделся в сухую одежду и поправлял мокрые волосы.
– Я уж не буду надоедать вам лишними вопросами, мой господин. Пусть сплетники интересуются причинами, с чего это вдруг барон Уимберлей женился на дикарке, – сказала старая женщина с надеждой на то, что имеет право на доверительность со стороны хозяина.
– Благодарю, – Стивен придвинул к себе второй стул и положил руки на его спинку. Он был благодарен, что Нэнси не требовала от него объяснений. И все же понимал, что только она одна знает истинную причину его женитьбы, одна она знает, что меч короля Генриха занесен над шеей Стивена.
– Да, это не мое дело размышлять, почему и отчего вы женились. Это одному Богу известно, а моя бедная голова не в силах понять, как вы попали в такую беду. – Нэнси сжала огрубевшие руки. – А теперь, когда вы помогли ее вымыть, мой господин, нужно подумать об одежде для цыганки. Но это будет несложно: что ей, дикарке, особенное нужно?
– Она, действительно, кажется тебе дикой, Нэнси? – Спросил Стивен, стараясь не вспоминать, как сражалась с ним Юлиана в реке. – Иногда я замечаю что-то необычное в ее манерах, в разговоре. И это удивляет меня.
– Она – цыганка, мой господин, а всем известно, что цыгане очень хорошие артисты и умеют отлично подражать. – Добрая женщина презрительно усмехнулась. – Как обезьяна, которую я видела однажды. Один моряк привез в Бристоль обезьянку…
Стивен задумался. Нэнси рассказывала свою историю. Он, упершись руками в подбородок, кивал головой, но мысли его были далеко. Стивену вдруг пришло в голову, что он уже восемь лет не заходил на ту половину дома, где находились спальня, примыкающие к ней гостиная и туалетная комнаты. Все это были владения Мэг.
Хотя комнаты спешно проветрили и убрали для новой баронессы, они все еще хранили следы присутствия Мэг: украшенная затейливыми фестонами драпировка над кроватью из бледно-розового дамаска. Кукла с грустными глазами на подоконнике, подсвечник у зеркала, который сделал сам Стивен. На туалетном столике лежала костяная щетка для волос.
Испугавшись нахлынувших чувств, Стивен хмуро уставился в пол. И вдруг он заметил свисающий из-под покрывала кусок яркой веревки. Удивившись, что предмет лежит не на своем месте, он встал, прошел по комнате и поднял веревку.
– Что это такое?
У Нэнси перехватило дыхание.
– Миледи играла с веревочной лестницей в ту ночь...
Стивен резко обернулся к Нэнси. Его ледяной взгляд заставил ее замолчать. Нэнси прижала руку к груди.
– Милая девочка. Она была совсем ребенком.
Воспоминание больно обожгло Стивена, обостряя чувство вины. Он подумал об этой бродяжке, своей невесте, которая вторглась в эти комнаты, будет спать в постели Мэг, пользоваться ее вещами. И как сорная трава, заполонит содержащуюся в идеальном порядке спальню.
Прости меня, Мэг. Прости за все. Чувство раскаяния овладело Стивеном.
– ... сожгу ее одежду, конечно, – говорила тем временем старая Нэнси, как о само собой разумеющемся.
Стивен покачал головой, пытаясь отвлечься от горьких воспоминаний, встал и начал ходить взад и вперед перед окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84