– Перестань, – повторил Стивен, но она опять проигнорировала его слова. Было что-то волнующее в его близости и в странном неуверенном выражении лица.
– Черт возьми, Юлиана, – он схватил за запястье и поднял ее руку вверх.
И внезапно она ощутила его близость. Еще никогда она не находилась так близко к своему мужу. Девушка слышала его дыхание у своей щеки. Он стоял настолько близко к ней, что она уловила запах его одежды. Настолько близко, что Юлиана видела морщинки, веером расходящиеся от светлых глаз.
Она смотрела на него, чувствуя, как бешено бьется ее пульс под его крепкими пальцами. И внезапно Юлиана поняла: он тоже поражен, его тоже охватил жар. И он тоже все понял.
«Что понял?» – спросила она себя. Он понял, что испытывает к ней влечение. Эта догадка пронзила ее сердце, словно стрела, выпущенная из лука.
– Стивен? – прошептала Юлиана.
Какое-то мгновение он, казалось, был в нерешительности, охваченный тем же невыносимым напряжением.
Его четко очерченные, неулыбающиеся губы скривились, он наклонил голову, золотистые волосы упали вперед и почти коснулись бровей Юлианы.
Ближе, еще ближе, они уже ощущали дыхание друг друга на своих губах. Юлиана замерла в трепетном ожидании. Внезапно Стивен вырвал дудочку из рук девушки и быстро отступил назад.
– Я сам распакую свертки, – резко произнес он. – Тебе не стоит этим заниматься. И впредь, баронесса, знайте: товарами и почтой буду заниматься я сам.
И он быстро покинул веранду.
Юлиана подбежала к двери веранды и осторожно выглянула.
Стивен стоял в узком полутемном проходе, прислонившись к каменной стене. Голова откинута назад, глаза закрыты, зубы плотно сжаты. Его поза выражала такое отчаяние, что Юлиана почувствовала: она вторгается во что-то очень личное и отпрянула от двери.
Сегодня утром ей удалось кое-что узнать о своем муже: он хотел ее. Ему не удалось скрыть это.
Сквозь сон до Стивена донеслись какие-то странные звуки. Кто-то громко рыдал, в голосе слышались ужас и отчаяние. Он не сразу понял, откуда доносится крик. Накануне вечером Стивен выпил много сухого белого вина, чтобы забыть выражение застывшей боли в глазах Юлианы. Сознание медленно возвращалось к нему.
Вот это и случилось. Уже много лет он боялся, что наступит такая ночь. И в то же время страстно желал этого. Наконец кончится невыносимо долгое ожидание и неопределенность. Наконец, он сможет...
– Нет, – отчаянный громкий протест сорвался с его губ. Стивен, отбросив одеяло, соскочил с кровати, босые ноги коснулись холодного каменного пола. – Нет, пожалуйста... Боже мой, не надо... – Стивен схватил кожаные штаны, надел рубашку из батиста и, несколько секунд спустя, уже бежал по темному проходу из своей спальни.
Он надеялся встретить по пути Нэнси Харбут и от нее узнать страшную новость...
Плач раздался с новой силой, и он бросился дальше по проходу в спальню жены.
Сон и похмелье прошли окончательно. Плачет Юлиана, его цыганка-жена, к которой он впервые почувствовал влечение вчера вечером. Два противоположных чувства охватили его: облегчение и раздражение, когда он вошел в спальню Юлианы.
Гортанный крик наполнял всю комнату. Ее верный страж, собака, стояла посреди комнаты и недобро смотрела на Стивена.
Стивен так глянул на нее, что собака отвела глаза, а затем легла на пол, давая ему пройти.
На мгновение Стивен застыл в неподвижности, не зная, что делать. Тусклый лунный свет, как в сказке, струился в открытое окно и падал на красиво задрапированную постель, создавая сказочную атмосферу в комнате.
Юлиана жила в Лунакре только неделю, но ее присутствие уже нанесло отпечаток на владения Мэгги. Приятный аромат лаванды наполнял воздух. Повсюду в беспорядке лежали ее платья и белье, старинная лютня была аккуратно поставлена в угол.
Стивен отметил это сразу же. Он стоял, ошеломленный, оглушенный плачем и стонами, идущими с постели жены.
Хотя она говорила на иностранном языке, сердце его сжималось, так как ему понятен был смысл се слов. Во сне Юлиана произносила слова, полные глубокого отчаяния и безнадежности. Это была мольба сердца, желающего излечиться.
Моля Бога, чтобы собака не тронула его, Стивен быстро пересек комнату и подошел к постели. Его большая рука коснулась показавшегося из-под одеяла плеча.
Юлиана съежилась, как ребенок, дрожащий на холоде. Девушка крепко обхватила себя руками. Ее вид вызывал жалость у Стивена. Беспомощно выругавшись, он крепко прижал Юлиану к себе. Стивен почувствовал тепло ее тела, бешеное биение сердца, Горячие слезы Юлианы капали на его рубашку.
– Тише, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы. Его губы касались шелковистых прядей, он вдыхал их тонкий аромат. – Тише, Юлиана, пожалуйста. Это просто ночной кошмар, и ничего больше. Ты в безопасности.
Она проснулась и вскрикнула от удивления.
– Стивен?
Почувствовав смущение и неловкость, он отстранил ее от себя и посмотрел ей в лицо. Ее глаза были широко раскрыты, щеки мокры от слез.
– Я услышал твой плач, – объяснил Стивен сдавленным голосом, стараясь говорить спокойно – Я хотел успокоить тебя, прежде чем ты разбудишь весь дом.
– О-о, – пышным рукавом ночной рубашки она вытерла слезы. – И Павло не попытался остановить тебя?
– Этот зверь обожает меня, – солгал Стивен, но затем сказал правду. – Думаю, он понимает, что я не причиню тебе вреда.
Юлиана кивнула.
– Извини, что разбудила тебя.
– С тобой сейчас все в порядке? – Он почувствовал, что ему нужно как можно быстрее уйти из ее спальни. Такая интимность слишком опасна для него – в темной комнате, в постели с Юлианой, нежной и теплой, слегка сонной и такой уязвимой.
– Да, – ответила она, но голос ее был хриплым, большая слеза упала Стивену на руку, когда он поднимался, чтобы уйти. Стивен протянул руку и приподнял пальцами подбородок Юлианы. Он знал: нужно бежать отсюда, но не мог оставить в беде несчастное создание.
– Все прошло, Юлиана. Мы в безопасности. Это тебе приснилось.
– Но я вижу все, как было на самом деле, – прошептала Юлиана. – Я отчетливо вижу все, что произошло той ночью с моей семьей, слышу голоса.
– Какие голоса?
– Я вижу пожар, – девушка задрожала снова, – слышу топот копыт, страшные крики, вижу огонь, вырывающийся из окон...
– Из окон?
– Да, из окон нашего дома в Новгороде. Это дом моего отца, – Юлиана вскинула голову, на лице появилось высокомерное выражение. – Наш дом был настолько великолепен, что Лунакре-Холл, по сравнению с ним, лишь жалкое крестьянское жилище.
Стивен почувствовал некоторое разочарование. Юлиана продолжала фантазировать, чтобы снова выдвигать свои несуразные, невероятные претензии. Еще одна ниточка в паутине лжи.
– Во сне я вижу снег, – продолжала она, не замечая его скептицизма и, казалось, не реагируя, на его прикосновение, его руку, которая гладила ее шею, плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84