Либо боятся, либо не желают расставаться с удобствами родного дома.
— Значит, они никогда не стояли за штурвалом!
Судя по взгляду, он посчитал, что теперь уже шутит она.
— В таком случае можете вычеркнуть из списка претендентов старину Уилбура. Похоже, ноги его не бывало на корабельной палубе!
— Чушь! С чего вы взяли?
— Видел, как он танцевал с вами. У него обе ноги левые. Вряд ли можно удерживать равновесие на палубе, имея две левые ноги, верно?
Она не выдержала и снова рассмеялась. Он широко улыбнулся и швырнул в воду камешек. Гайд-парк по-прежнему утопал в цветах, и озеро было прекрасно в это время года, но Габриела почти ничего не замечала и не отрывала взгляда от Дрю. Она все еще находила дувший с озера ветерок чересчур холодным, но не собиралась признаваться, что замерзла, и рисковать их прогулкой, или… нет, она не наведет его на мысль о необходимости согреть замерзшую спутницу. Невозможно быть настолько навязчивой! То есть… возможно, но они находятся в публичном месте.
— А вы? — в свою очередь, спросила она. — Часто приезжаете в Англию?
— Мы с братьями стараемся навещать Джорджи хотя бы раз в год. Даже открыли отделение «Скайларк» с тех пор, как она вышла замуж, так что Англия стала одним из наших регулярных торговых маршрутов.
— А другие маршруты? Куда они вас приводят?
— Карибское море. Покинув Англию, я отплыву туда. Собирался домой, в Бриджпорт, но только потому, что думал встретиться там с Бойдом. Однако, раз он сам явился сюда, я, как обычно, возвращаюсь к делам.
— Вы тоже предпочитаете Карибское море? — обрадовалась она.
— Да, причем отсюда до него ближе, чем до Бриджпорта, штат Коннектикут.
— Значит, ваш корабль стоит в лондонских доках? И как он называется?
— «Тритон». Такой красавец, изящный и для своих размеров очень быстроходный, — расписывал он с очевидной гордостью.
— Давно вы стали его капитаном?
— В двадцать лет.
— Кажется, название взято из греческой мифологии?
— Совершенно верно. Большинство наших судов носят подобные названия. Их давал отец, так что, как можете себе представить, он любил греческую мифологию.
— Весьма престижные названия, — хмыкнула она. — Мне просто совестно упоминать о корабле отца. Никакого сравнения.
— О, бросьте! Вы подогрели мое любопытство и обязаны выложить все.
— «Старая драгоценность».
— То есть оно ничего не означает?
— Наоборот. Страстью отца является охота за кладами, и если… нет, когда он наконец найдет горшок с золотом или, вернее, сундук с древними монетами и драгоценностями, все они будет пыльными и старыми, пролежав столько лет под землей.
К ее радости, Дрю ответил понимающей улыбкой. Пусть он презирал ее отца, но, как ни странно, сегодня вел себя безупречно. Остроумный, обаятельный… и ни одного упоминания о пиратах!
Он заметил, что к берегу подплывает одна из взятых напрокат шлюпок, и снова предложил покататься, поэтому они повернули к пристани. Но тут на землю упали первые капли дождя.
— Ну вот и покатались, — пробормотал он. — Скорее, через минуту разверзнутся хляби небесные.
Насчет минуты он ошибся. И не успел договорить, как с неба хлынул целый водопад. Гуляющие немедленно разбежались во все стороны, спеша скрыться от дождя. Но бежать в новом платье и куче нижних юбок не было никакой возможности. Пришлось приподнять их повыше. Она пыталась не отставать, поскольку Дрю схватил ее за руку и потащил за собой, но вскоре заметил, что она еле передвигает ноги, и вместо того, чтобы сдаться и смириться с тем, что они все равно промокнут насквозь, не успев добежать до кареты, к удивлению девушки, подхватил ее на руки. И даже теперь, с ней на руках, смог бежать куда быстрее, чем раньше.
И все же они вымокли с ног до головы. И только очутившись в экипаже, смогли посмеяться над своим достойным сожаления видом.
— Весьма благородный поступок, но толку от него мало, — поддела она.
Дрю, пытавшийся снять сюртук, помедлил, чтобы отвести с ее щеки мокрый локон. Только сейчас Габриела поняла, что ее прическа полностью развалилась и длинные пряди разметались по спине и груди. Поднеся руку к макушке, она с ужасом воскликнула:
— О нет! Похоже, я и шляпку потеряла! Что за незадача! Это была моя любимая!
— Оставайтесь на месте! — сказал Дрю и ринулся обратно. Она безуспешно пыталась удержать его. Однако он почти сразу же вернулся, уронил ей на колени потерявшую всякий вид шляпку и велел кучеру ехать на Беркли-сквер.
— Вот видите, на что я готов ради вас! — улыбнулся он.
— Спасибо, — пробормотала она, печально оглядывая погубленную шляпку. — Впрочем, перья можно еще просушить.
— Я бы на вашем месте просто купил новую. Габриела тихо засмеялась, подняла глаза и окаменела.
Он как раз успел сбросить сюртук, и белая батистовая сорочка прилипла к коже, облегая мускулистую грудь и плечи. Их взгляды встретились, и смех замер на губах Дрю. Она едва успела заметить, как загорелись его глаза, прежде чем он стал ее целовать.
О Боже, она инстинктивно понимала, что его поцелуи будут безумно волнующими. Снова и снова его губы прижимались к ее губам, окутывая ее чувственной паутиной… Она не могла и не хотела думать. И тут его язык мягко раздвинул ее губы, и поцелуй стал более жгучим, более исступленным, бесконечно более соблазняющим. Теперь в нем было столько страсти, что она не ощутила ни малейшей тревоги…
— Дрю, я не думаю…
— И не думай, — перебил он. — Только позволь мне согреть тебя. Ты замерзла.
Неужели? Она и не заметила! Но он снова завладел ее губами, и страсть мгновенно вернулась. Она обхватила его шею. Он положил ладонь ей на затылок, а другой растирал спину и подталкивал все ближе, пока ее груди не прижались к его груди. Она жалела об одном — что не может прильнуть к нему еще теснее.
Когда они наконец отодвинулись друг от друга, воздух между ними был горячее пустынного солнца. Она даже не поняла, что они добрались до дома Мэлори, пока Дрю не взял ее за руку, помог спуститься вниз и повел к двери. Она так распалилась, что Дрю мог сделать все, что хотел, прямо здесь, в экипаже, но он только целовал ее и согревал таким восхитительным, возбуждающим образом. Позже она будет благодарна за все, что он сделал… но сейчас была ужасно разочарована, что поездка окончилась.
— Видишь, я привел тебя домой живой и здоровой, — с нежной улыбкой прошептал он.
Она не успела ответить. Кто-то окликнул ее. Повернувшись, она увидела достопочтенного Уилбура Карлайла, выходившего из своего экипажа.
До чего же не вовремя бедняга набрался храбрости, чтобы ступить в логово льва!
— Господи! — пробормотала она, оглядывая безобразно помятое платье. — Прежде всего мне нужно переодеться. Не хочу, чтобы он видел меня в подобном состоянии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Значит, они никогда не стояли за штурвалом!
Судя по взгляду, он посчитал, что теперь уже шутит она.
— В таком случае можете вычеркнуть из списка претендентов старину Уилбура. Похоже, ноги его не бывало на корабельной палубе!
— Чушь! С чего вы взяли?
— Видел, как он танцевал с вами. У него обе ноги левые. Вряд ли можно удерживать равновесие на палубе, имея две левые ноги, верно?
Она не выдержала и снова рассмеялась. Он широко улыбнулся и швырнул в воду камешек. Гайд-парк по-прежнему утопал в цветах, и озеро было прекрасно в это время года, но Габриела почти ничего не замечала и не отрывала взгляда от Дрю. Она все еще находила дувший с озера ветерок чересчур холодным, но не собиралась признаваться, что замерзла, и рисковать их прогулкой, или… нет, она не наведет его на мысль о необходимости согреть замерзшую спутницу. Невозможно быть настолько навязчивой! То есть… возможно, но они находятся в публичном месте.
— А вы? — в свою очередь, спросила она. — Часто приезжаете в Англию?
— Мы с братьями стараемся навещать Джорджи хотя бы раз в год. Даже открыли отделение «Скайларк» с тех пор, как она вышла замуж, так что Англия стала одним из наших регулярных торговых маршрутов.
— А другие маршруты? Куда они вас приводят?
— Карибское море. Покинув Англию, я отплыву туда. Собирался домой, в Бриджпорт, но только потому, что думал встретиться там с Бойдом. Однако, раз он сам явился сюда, я, как обычно, возвращаюсь к делам.
— Вы тоже предпочитаете Карибское море? — обрадовалась она.
— Да, причем отсюда до него ближе, чем до Бриджпорта, штат Коннектикут.
— Значит, ваш корабль стоит в лондонских доках? И как он называется?
— «Тритон». Такой красавец, изящный и для своих размеров очень быстроходный, — расписывал он с очевидной гордостью.
— Давно вы стали его капитаном?
— В двадцать лет.
— Кажется, название взято из греческой мифологии?
— Совершенно верно. Большинство наших судов носят подобные названия. Их давал отец, так что, как можете себе представить, он любил греческую мифологию.
— Весьма престижные названия, — хмыкнула она. — Мне просто совестно упоминать о корабле отца. Никакого сравнения.
— О, бросьте! Вы подогрели мое любопытство и обязаны выложить все.
— «Старая драгоценность».
— То есть оно ничего не означает?
— Наоборот. Страстью отца является охота за кладами, и если… нет, когда он наконец найдет горшок с золотом или, вернее, сундук с древними монетами и драгоценностями, все они будет пыльными и старыми, пролежав столько лет под землей.
К ее радости, Дрю ответил понимающей улыбкой. Пусть он презирал ее отца, но, как ни странно, сегодня вел себя безупречно. Остроумный, обаятельный… и ни одного упоминания о пиратах!
Он заметил, что к берегу подплывает одна из взятых напрокат шлюпок, и снова предложил покататься, поэтому они повернули к пристани. Но тут на землю упали первые капли дождя.
— Ну вот и покатались, — пробормотал он. — Скорее, через минуту разверзнутся хляби небесные.
Насчет минуты он ошибся. И не успел договорить, как с неба хлынул целый водопад. Гуляющие немедленно разбежались во все стороны, спеша скрыться от дождя. Но бежать в новом платье и куче нижних юбок не было никакой возможности. Пришлось приподнять их повыше. Она пыталась не отставать, поскольку Дрю схватил ее за руку и потащил за собой, но вскоре заметил, что она еле передвигает ноги, и вместо того, чтобы сдаться и смириться с тем, что они все равно промокнут насквозь, не успев добежать до кареты, к удивлению девушки, подхватил ее на руки. И даже теперь, с ней на руках, смог бежать куда быстрее, чем раньше.
И все же они вымокли с ног до головы. И только очутившись в экипаже, смогли посмеяться над своим достойным сожаления видом.
— Весьма благородный поступок, но толку от него мало, — поддела она.
Дрю, пытавшийся снять сюртук, помедлил, чтобы отвести с ее щеки мокрый локон. Только сейчас Габриела поняла, что ее прическа полностью развалилась и длинные пряди разметались по спине и груди. Поднеся руку к макушке, она с ужасом воскликнула:
— О нет! Похоже, я и шляпку потеряла! Что за незадача! Это была моя любимая!
— Оставайтесь на месте! — сказал Дрю и ринулся обратно. Она безуспешно пыталась удержать его. Однако он почти сразу же вернулся, уронил ей на колени потерявшую всякий вид шляпку и велел кучеру ехать на Беркли-сквер.
— Вот видите, на что я готов ради вас! — улыбнулся он.
— Спасибо, — пробормотала она, печально оглядывая погубленную шляпку. — Впрочем, перья можно еще просушить.
— Я бы на вашем месте просто купил новую. Габриела тихо засмеялась, подняла глаза и окаменела.
Он как раз успел сбросить сюртук, и белая батистовая сорочка прилипла к коже, облегая мускулистую грудь и плечи. Их взгляды встретились, и смех замер на губах Дрю. Она едва успела заметить, как загорелись его глаза, прежде чем он стал ее целовать.
О Боже, она инстинктивно понимала, что его поцелуи будут безумно волнующими. Снова и снова его губы прижимались к ее губам, окутывая ее чувственной паутиной… Она не могла и не хотела думать. И тут его язык мягко раздвинул ее губы, и поцелуй стал более жгучим, более исступленным, бесконечно более соблазняющим. Теперь в нем было столько страсти, что она не ощутила ни малейшей тревоги…
— Дрю, я не думаю…
— И не думай, — перебил он. — Только позволь мне согреть тебя. Ты замерзла.
Неужели? Она и не заметила! Но он снова завладел ее губами, и страсть мгновенно вернулась. Она обхватила его шею. Он положил ладонь ей на затылок, а другой растирал спину и подталкивал все ближе, пока ее груди не прижались к его груди. Она жалела об одном — что не может прильнуть к нему еще теснее.
Когда они наконец отодвинулись друг от друга, воздух между ними был горячее пустынного солнца. Она даже не поняла, что они добрались до дома Мэлори, пока Дрю не взял ее за руку, помог спуститься вниз и повел к двери. Она так распалилась, что Дрю мог сделать все, что хотел, прямо здесь, в экипаже, но он только целовал ее и согревал таким восхитительным, возбуждающим образом. Позже она будет благодарна за все, что он сделал… но сейчас была ужасно разочарована, что поездка окончилась.
— Видишь, я привел тебя домой живой и здоровой, — с нежной улыбкой прошептал он.
Она не успела ответить. Кто-то окликнул ее. Повернувшись, она увидела достопочтенного Уилбура Карлайла, выходившего из своего экипажа.
До чего же не вовремя бедняга набрался храбрости, чтобы ступить в логово льва!
— Господи! — пробормотала она, оглядывая безобразно помятое платье. — Прежде всего мне нужно переодеться. Не хочу, чтобы он видел меня в подобном состоянии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77