— Мой брат, подвыпив, любит распускать язык и перед отплытием неизменно надирается, чтобы отметить последние ночи в порту. Но леди Данстан знает, кто мой муж, и не рискнет обозлить Мэлори, повторяя то, что считает не более чем неудачной шуткой. Она прекрасно понимает, что когда сплетня разлетится по городу, ее уже никто не станет считать шуткой. Поэтому она ничего не скажет.
Но Габриела уже не слышала ничего, кроме роковых слов «последние ночи в порту». Дрю отплывает. И она ничего бы не узнала, если бы не его злая выходка! Конечно, он не сообщил бы ей, да и зачем?! Она ничего для него не значит.
И все же Габриела была буквально раздавлена этим известием. Сначала он пытается разрушить ее надежды на приемлемый брак, а теперь намеревается улизнуть, прежде чем разразится скандал. Ей следовало бы обозлиться на него. Жаль только, что ничего не получается. Гнев куда предпочтительнее обиды и разочарования.
— Вот и вы, дорогая!
Обернувшись, Габриела увидела выходившего из кабинета Джеймса Мэлори. И даже не сжалась, как обычно, в его присутствии. С того вечера в театре, когда он обменивался колкостями и язвительными замечаниями с братьями Джорджины, она поняла, что даже в этом случае можно не ожидать тяжких последствий, и перестала бояться его. Но на этот раз лицо Джеймса не было бесстрастным. Мало того, он выглядел встревоженным.
— Как вы себя чувствуете сегодня утром? — спросил он, по-отцовски обнимая ее за плечи.
Она подумала, что он имеет в виду те два дня, которые она провела в своей комнате под предлогом болезни, и поэтому заверила:
— Я уже выздоровела.
— И ни малейшего желания кого-то пристрелить?
Поняв, о чем он, девушка хмыкнула:
— Полагаю, вы слышали о том, что произошло вчера вечером.
— Совершенно верно. Впрочем, чего и ожидать от этих варваров, которые волей судьбы стали моими родственниками. Но Джорджина крайне раздражена. Подумать только, она действительно ожидает, что братья будут вести себя как джентльмены. Но можете быть уверены, я сделаю все, чтобы выходка Дрю не имела последствий. Придется пожертвовать собой и присоединиться к вам и Джордж на остаток сезона.
Габриела была удивлена и тронута тем, что он идет на подобные жертвы ради нее. Она знала, как ненавидит Джеймс светские сборища.
— Но вы совершенно не обязаны…
— Я сам так хочу. Учтите, если бы не ваш отец, ни меня, ни моих детей просто не существовала бы, а Джордж не была бы самой счастливой на свете женщиной.
Последнее было сказано с такой теплой улыбкой, что она не могла не улыбнуться в ответ, сообразив что Джеймс считал свой долг отцу куда более значительным, чем ей казалось.
— Ну… если вы так считаете…
— Именно. А теперь бегите. Я слышал, к вам прибыл с визитом очередной поклонник.
Она объяснила бы, что это вовсе не поклонник, но Джеймс уже стал подниматься по лестнице, а молодой человек и без того чересчур долго ждал. Джеймс умудрился поднять ей настроение, а визитер окончательно отвлечет от событий прошлой ночи.
— Эйвери! Как приятно снова вас видеть! — воскликнула она, протягивая руку. Но он ничего не видел, потому что не отрывал глаз от ее лица.
— Господи милостивый, я едва узнал вас, мисс Брукс! И хотя всегда думал, что вы еще расцветете, но такого не ожидал!
Комплимент заставил девушку вспыхнуть, но смутилась она еще и потому, что он действительно казался пораженным и восхищенным.
— Вы и сами прекрасно выглядите, Эйвери. Но откуда вы узнали, что я здесь?!
Молодой человек залился краской.
— Боюсь, я привез вам дурные новости.
Отец?! Что-то случилось с отцом? Нет, не может быть! Она узнавала, что произошло с Эйвери после того, как покинула пиратский остров. Отец заверил Габриелу, что его выкупили и вернули в Англию, чтобы найти молодому человеку менее волнующее занятие. Так что Эйвери не мог ничего знать о Натане. И он так и не ответил на ее вопрос. Каким образом он отыскал ее и вообще узнал, что она в Лондоне, если они не вращались в одних кругах?
Вероятно, Эйвери видел ее в городе. Она дважды каталась в парке, посетила дневной концерт и даже несколько раз в сопровождении Марджери делала покупки в магазинах на Бонд-стрит. Кроме того, она даже отправилась в довольно опасный квартал города, чтобы предупредить Ричарда о смертоубийственных угрозах Мэлори. Поэтому Эйвери мог просто заметить ее и проследить до самого дома.
— Что за новости?!
— В городе только о вас и говорят. Иначе как бы я узнал, что вы в Лондоне, с какой целью приехали и у кого остановились. Половина города возмущена тем, что пираты пытаются пробраться в их ряды с помощью законного брака, а другая просто умирает от смеха, считая это дурной шуткой. О Господи, так вы не знали?
Габриела была так потрясена, что, должно быть, побледнела.
— Леди Данстан, — глухо выдавила она. — Меня заверили, что она не станет распространять то, что подслушала прошлой ночью, но, очевидно, она посчитала сплетню достаточно пикантной, чтобы рискнуть навлечь на свою голову гнев Джеймса Мэлори.
— Об этом мне ничего не известно, — покачал головой Эйвери. — Никогда не слышал об этой леди. Это Уилбур Карлайл объясняет каждому встречному и поперечному, что вы не та, за кого себя выдаете.
Габриела едва не рассмеялась, но поняла, что это будет похоже на истерику, поэтому плотнее сжала губы. Уилбур? Непритязательный, скромный, отчаянно нуждающийся в жене Уилбур? Почему он так поступил с ней? Почему не потребовал сначала доказательств, прежде чем вовлечь ее в скандал? Посчитал, что она его обманула?
Но она все равно рассказала бы об отце, если бы их отношения стали более серьезными. Ну… вряд ли призналась бы, что отец бороздил моря под пиратским флагом. Просто пояснила бы, что он занимается торговлей. Конечно, аристократы посчитали бы его паршивой овцой, но если присмотреться поближе, почти в каждой семье была своя паршивая овца. Зато происхождение матери было безупречным.
Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала стука в дверь, зато поднявшийся шум оказался достаточно громким, чтобы привлечь ее внимание.
— Прошу извинить, — пробормотала она, взглянув на Эйвери. — Я сейчас приду.
— Разумеется.
Едва успев выйти в холл, девушка ахнула и зажала рот ладонью при виде Охра, сцепившегося с дворецким Мэлори. Конечно, силы были неравны, Охр мог побороть худенького коротышку Арти одной рукой. Девушка едва не рассмеялась, но сдержалась и чопорно заявила:
— Не годится визитерам вести себя подобным образом!
— Годится, когда перед твоим носом закрывают дверь, — запальчиво парировал Охр, лежавший на полу, обхватив шею дворецкого, который тоже валялся на полу, вцепившись, в свою очередь, в длинную косу противника. Оба были одеты одинаково — потертые сапоги, короткие штаны и широкие рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77