взяла и кинулась очертя голову в объятия к большевикам, которые только о том и мечтают, как бы поскорей поставить ее к стенке. Массы, те тоже, прямо скажем, по-свински с Отцом поступили, в самую душу харкнули. Что же касается Махно... Ну что с Нестора Ивановича возьмешь? Человек есть человек... Ну ошибся малость. Ну, убил вгорячах не того, кого нужно. С кем не бывает? Опять же отсутствие культуры, поверхностное знакомство с идеями анархизма, дурное влияние большевиков... В конце концов, сам Отец тоже не без греха. Разве всегда его бомбы взрывались только там, где положено? Нет, конечно, всякое случалось. Без ошибок не обойтись. Всем известно: лес рубят - щепки летят. И какие щепки! Порой из-за них и леса не разглядишь...
Я не ошибся: поданное мною блюдо пришлось Муратову по вкусу.
По мере моего рассказа о встречах с руководителями повстанческой армии его лицо все более и более оттаивало. Особенно Отцу понравилось, что в ближайшем окружении Махно есть рабочие, а знаменитый Белаш, начальник штаба, разрабатывавший и обобщавший тактику гражданской войны, по специальности железнодорожный машинист. За одно это он готов был простить мне упомянутое вскользь решение общего собрания махновцев из 1-го Екатеринославского полка, на котором обсуждался вопрос о необходимости выполнять приказы командиров, "Обсудив этот вопрос, собрание товарищей-повстанцев решило единогласно приказы выполнять, но с тем условием, чтобы командиры, издающие их, были трезвы".
- Крестьянская стихия, - благодушно заметил Отец и даже улыбнулся.
Он сидел в коконе из подушечек, подперев ладонью подбородок, и глаза его туманила старческая сентиментальность. Если бы все эти подушечки можно было перенести в тачанку, он бы, пожалуй, тряхнул стариной.
Я представил себе Отца за гашеткой "максима" и развеселился.
Муратова интересовали классовый и возрастной состав махновских частей, принцип выборности командного состава, роль и структура Реввоенсовета, культотдела, подход батьки к решению финансовых и экономических проблем в захваченных им городах. Мое замечание о возрастающем влиянии на Махно анархистов из группы "Набат" он воспринял очень болезненно. Среди набатовцев было много анархо-синдикалистов, а Отец считал это направление в анархистском движении наиболее пагубным.
- Суслики, - сказал он, - скунсы. Испортят батьку, обинтеллигентят.
Разговор о "длинноволосом мальчугане" несколько затянулся. Но зато когда я наконец рискнул затронуть интересующую меня тему, Отец находился в том расслабленном состоянии, которое сулило успех.
- Ценности "Алмазного фонда"? - В глазах его мелькнуло удивление, причину которого я понял несколько поздней. - А вы любопытный человек, Косачевский. Весьма любопытный...
- Вы хорошо знали Галицкого, Христофор Николаевич?
- Что значит хорошо? Знал, встречался, разговаривал. Принимал в нем участие, оказывал в необходимых случаях поддержку...
Отец скромничал. О Галицком он звал многое.
Выяснилось, что командир партизанского отряда родом из Тобольска, сын крупного местного чиновника. К анархистам примкнул еще в гимназии, в шестом или седьмом классе. Участвовал не только в пропагандистской, но и в боевой работе. После вооруженной экспроприации крупной суммы денег был в январе семнадцатого арестован, но вскоре освобожден. Сформировал в Тобольске небольшой отряд, который занимался разоружением городовых и жандармов. За самовольный расстрел провокатора, внедренного в группу анархо-коммунистов, был предан суду. В тюрьме познакомился и сдружился с Ритусом. После Октябрьской революции вместе с другими политическими был освобожден.
Когда атаман Дутов, возглавивший в Оренбурге Комитет спасения родины и революции, совершил переворот и арестовал Оренбургский Совет рабочих и солдатских депутатов, отряд Галицкого присоединился к красногвардейским отрядам и участвовал в боевых действиях на Оренбургском фронте. В дальнейшем ему поручили сопровождать отправляемые из Сибири в Москву эшелоны с хлебом.
В феврале тысяча девятьсот восемнадцатого, когда немцы нарушили перемирие и в Московской федерации анархистских групп дискутировался вопрос об отправке на фронт отрядов черной гвардии, Галицкому и его людям предложили остаться в Москве.
По отзыву Отца, отряд "Смерть мировому капиталу!", насчитывавший тогда около ста человек, был наиболее дисциплинированным и боеспособным. Поэтому ему поручили охрану Дома анархии, а Галицкого предполагалось избрать в секретари федерации.
Я поинтересовался, участвовал ли Галицкий вместе с Ритусом в "красковском пикнике".
Оказалось, что нет.
- Мы решили его к этой акции не привлекать, хотя Ритус и вносил такое предложение.
- Почему же?
- Галицкий не был в курсе предшествовавших событий. Кроме того, по своему характеру он не совсем подходил к этой операции. Он, я бы сказал, отличался излишней впечатлительностью, - объяснил Муратов. - В этом отношении он был похож на вашу приятельницу Штерн.
Кажется, этот юноша, так страстно мечтавший поставить меня к стенке, не зря мне понравился...
- А бойцов из отряда "Смерть мировому капиталу!" Ритус использовал в Краскове?
Отец улыбнулся и поглубже втиснулся в свой кокон из подушечек:
- Не помню. Это так давно было, мой дорогой...
- Но кого-нибудь из тех, кто отправился с Ритусом в Красково, помните?
- Их давно нет в Москве. Зачем ворошить старое? Люди, которые помогли Ритусу изъять ценности, выполняли обычное задание. Не будем их трогать.
Я спросил, почему Ритус отвез ценности в особняк Лобановой-Ростовской.
- В Доме анархии бывало много случайных посетителей, а в особняк Лобановой-Ростовской посторонние проникнуть не могли. Кроме того, Ритус полностью доверял Галицкому.
- А вы, Христофор Николаевич?
- Тоже.
- Тогда?
- И тогда и сейчас. Ему можно было доверять. При всех своих недостатках Борис всегда отличался честностью. В его отряде расстреливали за каждый случай грабежа.
- Почему же он отдал часть ценностей своей любовнице?
- Это он сделал по моему совету. Мы считали целесообразным разделить ценности. И не ошиблись. То, что находилось в особняке Лобановой-Ростовской, было вами тотчас же изъято.
- Значит, у Елены Эгерт драгоценности находились только на хранении?
- Разумеется.
- Следовательно, вы ей тоже доверяли?
- В отличие от вас, мы всегда доверяем, Косачевский.
- Это не ответ, Христофор Николаевич. Вы ее лично знали?
- Знал.
- Давно?
- С февраля восемнадцатого.
- Через Галицкого?
- Да.
- Она тоже анархистка?
- Беспартийная. Эгерт, насколько мне известно, стояла в стороне от политики.
- Но сочувствовала анархистским идеям?
- Как и каждый порядочный человек, - подпустил шпильку Муратов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Я не ошибся: поданное мною блюдо пришлось Муратову по вкусу.
По мере моего рассказа о встречах с руководителями повстанческой армии его лицо все более и более оттаивало. Особенно Отцу понравилось, что в ближайшем окружении Махно есть рабочие, а знаменитый Белаш, начальник штаба, разрабатывавший и обобщавший тактику гражданской войны, по специальности железнодорожный машинист. За одно это он готов был простить мне упомянутое вскользь решение общего собрания махновцев из 1-го Екатеринославского полка, на котором обсуждался вопрос о необходимости выполнять приказы командиров, "Обсудив этот вопрос, собрание товарищей-повстанцев решило единогласно приказы выполнять, но с тем условием, чтобы командиры, издающие их, были трезвы".
- Крестьянская стихия, - благодушно заметил Отец и даже улыбнулся.
Он сидел в коконе из подушечек, подперев ладонью подбородок, и глаза его туманила старческая сентиментальность. Если бы все эти подушечки можно было перенести в тачанку, он бы, пожалуй, тряхнул стариной.
Я представил себе Отца за гашеткой "максима" и развеселился.
Муратова интересовали классовый и возрастной состав махновских частей, принцип выборности командного состава, роль и структура Реввоенсовета, культотдела, подход батьки к решению финансовых и экономических проблем в захваченных им городах. Мое замечание о возрастающем влиянии на Махно анархистов из группы "Набат" он воспринял очень болезненно. Среди набатовцев было много анархо-синдикалистов, а Отец считал это направление в анархистском движении наиболее пагубным.
- Суслики, - сказал он, - скунсы. Испортят батьку, обинтеллигентят.
Разговор о "длинноволосом мальчугане" несколько затянулся. Но зато когда я наконец рискнул затронуть интересующую меня тему, Отец находился в том расслабленном состоянии, которое сулило успех.
- Ценности "Алмазного фонда"? - В глазах его мелькнуло удивление, причину которого я понял несколько поздней. - А вы любопытный человек, Косачевский. Весьма любопытный...
- Вы хорошо знали Галицкого, Христофор Николаевич?
- Что значит хорошо? Знал, встречался, разговаривал. Принимал в нем участие, оказывал в необходимых случаях поддержку...
Отец скромничал. О Галицком он звал многое.
Выяснилось, что командир партизанского отряда родом из Тобольска, сын крупного местного чиновника. К анархистам примкнул еще в гимназии, в шестом или седьмом классе. Участвовал не только в пропагандистской, но и в боевой работе. После вооруженной экспроприации крупной суммы денег был в январе семнадцатого арестован, но вскоре освобожден. Сформировал в Тобольске небольшой отряд, который занимался разоружением городовых и жандармов. За самовольный расстрел провокатора, внедренного в группу анархо-коммунистов, был предан суду. В тюрьме познакомился и сдружился с Ритусом. После Октябрьской революции вместе с другими политическими был освобожден.
Когда атаман Дутов, возглавивший в Оренбурге Комитет спасения родины и революции, совершил переворот и арестовал Оренбургский Совет рабочих и солдатских депутатов, отряд Галицкого присоединился к красногвардейским отрядам и участвовал в боевых действиях на Оренбургском фронте. В дальнейшем ему поручили сопровождать отправляемые из Сибири в Москву эшелоны с хлебом.
В феврале тысяча девятьсот восемнадцатого, когда немцы нарушили перемирие и в Московской федерации анархистских групп дискутировался вопрос об отправке на фронт отрядов черной гвардии, Галицкому и его людям предложили остаться в Москве.
По отзыву Отца, отряд "Смерть мировому капиталу!", насчитывавший тогда около ста человек, был наиболее дисциплинированным и боеспособным. Поэтому ему поручили охрану Дома анархии, а Галицкого предполагалось избрать в секретари федерации.
Я поинтересовался, участвовал ли Галицкий вместе с Ритусом в "красковском пикнике".
Оказалось, что нет.
- Мы решили его к этой акции не привлекать, хотя Ритус и вносил такое предложение.
- Почему же?
- Галицкий не был в курсе предшествовавших событий. Кроме того, по своему характеру он не совсем подходил к этой операции. Он, я бы сказал, отличался излишней впечатлительностью, - объяснил Муратов. - В этом отношении он был похож на вашу приятельницу Штерн.
Кажется, этот юноша, так страстно мечтавший поставить меня к стенке, не зря мне понравился...
- А бойцов из отряда "Смерть мировому капиталу!" Ритус использовал в Краскове?
Отец улыбнулся и поглубже втиснулся в свой кокон из подушечек:
- Не помню. Это так давно было, мой дорогой...
- Но кого-нибудь из тех, кто отправился с Ритусом в Красково, помните?
- Их давно нет в Москве. Зачем ворошить старое? Люди, которые помогли Ритусу изъять ценности, выполняли обычное задание. Не будем их трогать.
Я спросил, почему Ритус отвез ценности в особняк Лобановой-Ростовской.
- В Доме анархии бывало много случайных посетителей, а в особняк Лобановой-Ростовской посторонние проникнуть не могли. Кроме того, Ритус полностью доверял Галицкому.
- А вы, Христофор Николаевич?
- Тоже.
- Тогда?
- И тогда и сейчас. Ему можно было доверять. При всех своих недостатках Борис всегда отличался честностью. В его отряде расстреливали за каждый случай грабежа.
- Почему же он отдал часть ценностей своей любовнице?
- Это он сделал по моему совету. Мы считали целесообразным разделить ценности. И не ошиблись. То, что находилось в особняке Лобановой-Ростовской, было вами тотчас же изъято.
- Значит, у Елены Эгерт драгоценности находились только на хранении?
- Разумеется.
- Следовательно, вы ей тоже доверяли?
- В отличие от вас, мы всегда доверяем, Косачевский.
- Это не ответ, Христофор Николаевич. Вы ее лично знали?
- Знал.
- Давно?
- С февраля восемнадцатого.
- Через Галицкого?
- Да.
- Она тоже анархистка?
- Беспартийная. Эгерт, насколько мне известно, стояла в стороне от политики.
- Но сочувствовала анархистским идеям?
- Как и каждый порядочный человек, - подпустил шпильку Муратов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70