Впрочем, если она хочет, то может черкнуть Муратову несколько слов - телефон его, к сожалению, неисправен. Ее записку незамедлительно доставят адресату.
Она последовала моему совету и тут же набросала несколько строчек. Затем прибыл присланный Зигмундом сопровождающий, и Драуле была передана с рук на руки.
Таким образом, у нас имелись все основания быть довольными друг другом.
Драуле уехала в тот же день, а на следующий Муратову передали ее прощальное послание, так что "динамитный старичок" мог считать свой долг перед Еленой Эгерт и Центророзыском полностью выполненным.
...Хвощиков сидел в неудобной позе на краю стула, терпеливо дожидаясь моего очередного вопроса. Но, насколько я понимал, он больше не располагал никакими сведениями ни об Афанасии, ни об Эгерт. Расспрашивать же его о Винокурове было бессмысленно. Когда Хвощиков уезжал из Москвы, мы даже не подозревали о существовании этого лихого гвардейца, перебежавшего дорогу Олегу Мессмеру. Поэтому, естественно, никакого задания относительно его Хвощиков не получал. Но я все же спросил, не интересовался ли он Винокуровым.
- Как же-с, как же-с, - к моему глубочайшему удивлению, весело заквакал он и потер указательным пальцем кончик носа.
Нет, не зря я обездолил артель "Раскрепощенный лудильщик". Хвощиков был рожден для уголовного розыска.
Но побеседовать о Винокурове нам не удалось. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Борин. За его плечом белело лицо приказчика Филимонова. Обычно Борин предварительно стучался.
- Что случилось, Петр Петрович? - спросил я.
- Глазуков убит.
III
К двадцатому году упали в цене не только деньги, но и человеческая жизнь. Поэтому покойники в России исчезли. Их заменили "покойнички", "жмурики", "подснежники" (если трупы находили по весне), "мертвяки", "дохлики". Люди теперь не умирали. Они "откидывали копыта" "отдавали концы", "околевали", "играли в ящик", или, в лучшем случае, "загибались". Их не убивали, а "ставили к стенке" "разменивали", "шлепали", "цокали", "пришивали", "вздергивали", "отправляли на луну" и "в ставку Духонина". А о символе вечного покоя придумывали веселенькие загадки - "Начинка мясная, а пирожок из дерева...".
Но Борин отличался консерватизмом. Об цеплялся за вышедшие из употребления слова с тем же упорством, с каким, несмотря ни на что, продолжал носить галстук, бриться, подстригать бородку, усы, следить за ногтями. Поэтому Анатолия Федоровича Глазукова не "укокошили" и даже из "пристукнули", а респектабельно убили. Но все же то чего он опасался еще в восемнадцатом году, когда назвал мне на допросе Михаила Арставина, Дублета и Пушка, произошло: помер он без покаяния. Судя по всему, на это времени ему не оставили...
Труп члена союза хоругвеносцев обнаружила кухарка Глазукова, которая тут же кинулась к постовому милиционеру, а тот в свою очередь сообщил об убийстве в районный комиссариат. Когда Филимонов пришел к хозяину, в доме Глазукова уже находились работники уголовного розыска. А несколько позднее о случившемся Борина поставил в известность наш пост наружного наблюдения.
Было уже одиннадцать часов. Отослав Хвощикова отдыхать, я спросил у Борина, кого из бригады он направил на место происшествия.
- Там сейчас наши работники, которые вели наблюдение за домом.
- А кто дежурил?
- Агент первого разряда Прозоров и агент третьего разряда Синельников.
Оба агента были прикомандированными к бригаде сотрудниками Московского уголовного розыска и оба не имели никакого опыта розыскной работы, Прохоров попал в розыск после демобилизации по ранению всего три месяца назад. А стаж Синельникова был и того меньше. Вряд ли мог быть какой-либо толк от их участия в осмотре места происшествия.
Борин без слов понял меня и объяснил:
- Я туда сам хочу подъехать и уже заказал машину. Сейчас выеду.
- Вместе со мной, - сказал я.
Он наклонил голову.
- Выходит, убили под бдительной охраной вашего наружного наблюдения, а, Петр Петрович?
- Прозоров и Синельников не виноваты. Их обязанность - Кустарь. Инструкция.
Это я знал и без него. Но инструкция, однако, не предусматривала убийство человека, за домом которого следят работники милиции.
- Они слышали какой-нибудь шум, крики?
- Нет, говорят, все было, как обычно.
- Время убийства установили?
- Судебно-медицинский эксперт тогда еще не приезжал.
- Где обнаружен труп?
- В комнате, примыкающей к мастерской, - сказал Борин и взглянул в сторону сидящего на диване Филимонова. Это был деликатный намек: дескать, стоит ли вести подобные разговоры в присутствии приказчика покойного?
Филимонов, пресноглазый, с желтым, обескровленным лицом, сидел, уткнув подбородок в ладонь, и снизу вверх безотрывно смотрел на меня, будто чего-то ожидая.
- Вы в какое время обычно приходили к Глазукову?
- К Анатолию Федоровичу? - переспросил он меня, словно не понимая, о ком идет речь.
- Да, к хозяину.
- Как положено.
Я никак не мог преодолеть нарастающее раздражение:
- А как "положено"?
Филимонов замигал заплывшими глазами:
- Спозаранку положено. К семи, значит.
- Сегодня, выходит, запоздали?
- К Анатолию-то Федоровичу? - вновь переспросил Филимонов.
- К нему самому, к Анатолию Федоровичу.
- Выходит, запоздал.
- Почему?
Приказчик со всхлипом вздохнул:
- Ежели меня в чем подозреваете, то напрасно. Бог свидетель.
- Я вас не подозреваю, а спрашиваю: почему сегодня вы явились к хозяину позднее, чем обычно?
- Гулял я ночью.
- По улицам?
- Зачем по улицам? Как положено гулял, на дому.
Филимонов умоляюще посмотрел на Борина.
- На свадьбе, говорит, был, - пришел тот на помощь.
- Вот, вот, - подхватил Филимонов. - Племяша своего женил, сынка сестры, значит. Потому и припоздал.
- Всю ночь на свадьбе были?
- Всю ночь, чтоб без обиды.
- Покойного предупреждали, что придете позже обычного?
- А как же? - удивился приказчик и торопливо сказал: - Давеча предупреждение о том сделал: так, дескать, и так, свадьба, значит, и все такое прочее. Так что малость припоздаю, извиняйте.
- Ну а он что?
- Да ничего. Гуляй, говорит, Филимонов. Делов, говорит, у нас с тобой нынче не много, не то что в старое время. Чего не погулять? Что ни день, то воскресенье. Настоящий наш покупатель, дескать, или помер, или в хлебные края подался. Потому, говорит, утром и без тебя очень даже свободно управлюсь. Ну и шутку пошутил: чтоб я пьян-де не был, а из пьяна не выбивался.
- Вы когда от Глазукова ушли?
- На свадьбу-та? - Он на мгновенье задумался. - Видно, часа в четыре пополудни. Может, в пять.
- Хозяин один оставался?
- Один.
- Ждал кого-нибудь?
- Будто нет.
Наступила пауза. Потом Филимонов сказал:
- Весел давечи был Анатолий Федорович. Не вещало, видать, сердце чего дурного. А прихожу сегодня - нет человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Она последовала моему совету и тут же набросала несколько строчек. Затем прибыл присланный Зигмундом сопровождающий, и Драуле была передана с рук на руки.
Таким образом, у нас имелись все основания быть довольными друг другом.
Драуле уехала в тот же день, а на следующий Муратову передали ее прощальное послание, так что "динамитный старичок" мог считать свой долг перед Еленой Эгерт и Центророзыском полностью выполненным.
...Хвощиков сидел в неудобной позе на краю стула, терпеливо дожидаясь моего очередного вопроса. Но, насколько я понимал, он больше не располагал никакими сведениями ни об Афанасии, ни об Эгерт. Расспрашивать же его о Винокурове было бессмысленно. Когда Хвощиков уезжал из Москвы, мы даже не подозревали о существовании этого лихого гвардейца, перебежавшего дорогу Олегу Мессмеру. Поэтому, естественно, никакого задания относительно его Хвощиков не получал. Но я все же спросил, не интересовался ли он Винокуровым.
- Как же-с, как же-с, - к моему глубочайшему удивлению, весело заквакал он и потер указательным пальцем кончик носа.
Нет, не зря я обездолил артель "Раскрепощенный лудильщик". Хвощиков был рожден для уголовного розыска.
Но побеседовать о Винокурове нам не удалось. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Борин. За его плечом белело лицо приказчика Филимонова. Обычно Борин предварительно стучался.
- Что случилось, Петр Петрович? - спросил я.
- Глазуков убит.
III
К двадцатому году упали в цене не только деньги, но и человеческая жизнь. Поэтому покойники в России исчезли. Их заменили "покойнички", "жмурики", "подснежники" (если трупы находили по весне), "мертвяки", "дохлики". Люди теперь не умирали. Они "откидывали копыта" "отдавали концы", "околевали", "играли в ящик", или, в лучшем случае, "загибались". Их не убивали, а "ставили к стенке" "разменивали", "шлепали", "цокали", "пришивали", "вздергивали", "отправляли на луну" и "в ставку Духонина". А о символе вечного покоя придумывали веселенькие загадки - "Начинка мясная, а пирожок из дерева...".
Но Борин отличался консерватизмом. Об цеплялся за вышедшие из употребления слова с тем же упорством, с каким, несмотря ни на что, продолжал носить галстук, бриться, подстригать бородку, усы, следить за ногтями. Поэтому Анатолия Федоровича Глазукова не "укокошили" и даже из "пристукнули", а респектабельно убили. Но все же то чего он опасался еще в восемнадцатом году, когда назвал мне на допросе Михаила Арставина, Дублета и Пушка, произошло: помер он без покаяния. Судя по всему, на это времени ему не оставили...
Труп члена союза хоругвеносцев обнаружила кухарка Глазукова, которая тут же кинулась к постовому милиционеру, а тот в свою очередь сообщил об убийстве в районный комиссариат. Когда Филимонов пришел к хозяину, в доме Глазукова уже находились работники уголовного розыска. А несколько позднее о случившемся Борина поставил в известность наш пост наружного наблюдения.
Было уже одиннадцать часов. Отослав Хвощикова отдыхать, я спросил у Борина, кого из бригады он направил на место происшествия.
- Там сейчас наши работники, которые вели наблюдение за домом.
- А кто дежурил?
- Агент первого разряда Прозоров и агент третьего разряда Синельников.
Оба агента были прикомандированными к бригаде сотрудниками Московского уголовного розыска и оба не имели никакого опыта розыскной работы, Прохоров попал в розыск после демобилизации по ранению всего три месяца назад. А стаж Синельникова был и того меньше. Вряд ли мог быть какой-либо толк от их участия в осмотре места происшествия.
Борин без слов понял меня и объяснил:
- Я туда сам хочу подъехать и уже заказал машину. Сейчас выеду.
- Вместе со мной, - сказал я.
Он наклонил голову.
- Выходит, убили под бдительной охраной вашего наружного наблюдения, а, Петр Петрович?
- Прозоров и Синельников не виноваты. Их обязанность - Кустарь. Инструкция.
Это я знал и без него. Но инструкция, однако, не предусматривала убийство человека, за домом которого следят работники милиции.
- Они слышали какой-нибудь шум, крики?
- Нет, говорят, все было, как обычно.
- Время убийства установили?
- Судебно-медицинский эксперт тогда еще не приезжал.
- Где обнаружен труп?
- В комнате, примыкающей к мастерской, - сказал Борин и взглянул в сторону сидящего на диване Филимонова. Это был деликатный намек: дескать, стоит ли вести подобные разговоры в присутствии приказчика покойного?
Филимонов, пресноглазый, с желтым, обескровленным лицом, сидел, уткнув подбородок в ладонь, и снизу вверх безотрывно смотрел на меня, будто чего-то ожидая.
- Вы в какое время обычно приходили к Глазукову?
- К Анатолию Федоровичу? - переспросил он меня, словно не понимая, о ком идет речь.
- Да, к хозяину.
- Как положено.
Я никак не мог преодолеть нарастающее раздражение:
- А как "положено"?
Филимонов замигал заплывшими глазами:
- Спозаранку положено. К семи, значит.
- Сегодня, выходит, запоздали?
- К Анатолию-то Федоровичу? - вновь переспросил Филимонов.
- К нему самому, к Анатолию Федоровичу.
- Выходит, запоздал.
- Почему?
Приказчик со всхлипом вздохнул:
- Ежели меня в чем подозреваете, то напрасно. Бог свидетель.
- Я вас не подозреваю, а спрашиваю: почему сегодня вы явились к хозяину позднее, чем обычно?
- Гулял я ночью.
- По улицам?
- Зачем по улицам? Как положено гулял, на дому.
Филимонов умоляюще посмотрел на Борина.
- На свадьбе, говорит, был, - пришел тот на помощь.
- Вот, вот, - подхватил Филимонов. - Племяша своего женил, сынка сестры, значит. Потому и припоздал.
- Всю ночь на свадьбе были?
- Всю ночь, чтоб без обиды.
- Покойного предупреждали, что придете позже обычного?
- А как же? - удивился приказчик и торопливо сказал: - Давеча предупреждение о том сделал: так, дескать, и так, свадьба, значит, и все такое прочее. Так что малость припоздаю, извиняйте.
- Ну а он что?
- Да ничего. Гуляй, говорит, Филимонов. Делов, говорит, у нас с тобой нынче не много, не то что в старое время. Чего не погулять? Что ни день, то воскресенье. Настоящий наш покупатель, дескать, или помер, или в хлебные края подался. Потому, говорит, утром и без тебя очень даже свободно управлюсь. Ну и шутку пошутил: чтоб я пьян-де не был, а из пьяна не выбивался.
- Вы когда от Глазукова ушли?
- На свадьбу-та? - Он на мгновенье задумался. - Видно, часа в четыре пополудни. Может, в пять.
- Хозяин один оставался?
- Один.
- Ждал кого-нибудь?
- Будто нет.
Наступила пауза. Потом Филимонов сказал:
- Весел давечи был Анатолий Федорович. Не вещало, видать, сердце чего дурного. А прихожу сегодня - нет человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70