Сначала путаю вашу кузину с грабителем, а теперь вот опять…
Огромная слеза покатилась по ее щеке. Тэм подошел к няне и обнял ее за колени. У таких вот темноволосых, молчаливых мальчиков часто доброе, отзывчивое сердце!
– Позвоню-ка в полицию, – спохватилась я, – и предложу им перенести визит на более удобное время.
Особа из полицейского участка разговаривала со мной столь едким тоном, что я испугалась, как бы ее голос не прожег лишние дырочки в моей телефонной трубке. Если бы перерыв на чай, сообщила она, не был в полном разгаре, к нам бы уже мчался инспектор. Я кисло извинилась за ложную тревогу – надеюсь, сливки к чаю не свернулись от моего тона – и повесила трубку. Меня разрывали противоречивые чувства: радость, что избежала месячного срока общественных работ за ложный вызов, и злость на Герту.
Пришлось напомнить себе, что после семейной катастрофы Герта не может относиться к мужчинам иначе, чем как к животным. Только тогда я нашла силы изобразить улыбку и вернуться в кухню.
Герта, нацепив фартук, энергично раскатывала тесто, которое напоминало скорее крышку канализационного люка, чем будущий пирог. Няня напевала себе под нос песенку, отнюдь не способствовавшую поднятию настроения: о том, как неверный пастушок сидит на разноцветном лугу и наяривает на гармошке, а в это время обманутая им красотка топится в ближайшем горном ручье.
Близнецы прятались под столом, зажав уши. Глянув на миссис Мэллой, я всерьез задумалась, не присоединиться ли и мне к деткам.
Рокси, на чью долю в последнее время выпало столько испытаний, закрутила кран и вынула из раковины ведро.
– Если эта идиотка не заткнется сию секунду, я суну ее башку в ведро и буду держать до тех пор, пока она не сообразит, что утопленники – не тема для песен.
– Предоставьте это мне, – торопливо перебила я, а Герта затянула следующий куплет про то, как пастушок сам превратился в гармошку после стычки с отцом прекрасной самоубийцы. – Я имела в виду, что займусь делами на кухне, а вы, миссис Мэллой, начинайте убирать наверху.
– Как хотите, а то укокошила бы ее задарма!
Рокси покачала головой, осуждая мою недальновидность, и удалилась, расплескивая воду. Эбби и Тэм бросились ловить мыльные пузыри. К счастью, к тому времени, как я поймала разбойников и засадила их в высокие стульчики, посулив завтрак, Герта завершила свое вокальное выступление.
– Эта миссис Метла, она меня ненавидит.
– Нет-нет, ничего подобного. – Я поставила перед Тэмом миску с кашей, и Эбби тут же поползла по столу к сахарнице, решив позавтракать из нее. – Просто сегодня она немножко нервничает из-за сына: то он хочет жениться против ее воли, то его чуть не арест… – Я прикусила язык. Выдав дочке ее порцию, скомандовала детям «кушать» и только тут сообразила, что не дала ложек. Исправив оплошность, я обернулась к Герте. По щекам няни ручьями струились слезы, капая на тесто, отчего приходилось то и дело подсыпать муки. В конце концов воздух побелел, а мои дети превратились в снеговиков.
– Я вам в тягость, фрау Хаскелл!
– Не говорите ерунды, – произнесла я с убедительностью, на которую только была способна. – Вы – настоящий подарок, ваша стряпня бесподобна, и дети вас любят!
– Я люблю! – В подтверждение своих слов Эбби треснула ложкой по столу и радостно взвизгнула.
Тэм, добрая душа, выразил свои чувства к няне более основательно: он перевернул миску, и каша разлетелась по кухне. После столь убедительных доказательств привязанности детей Герта выглядела много веселее.
– Значит, вы не выгоните меня с котомкой на улицу?
– Конечно, нет.
– Для вас, фрау Хаскелл, и зайчиков, – Герта смяла тесто в шар, – я собью руки в кровь. Испеку струдель, пончики и…
– Не стоит нас баловать… – К горлу подкатила тошнота. Я отняла у Тэма липкую миску.
– Для вас я на все готова! – Герта просияла и вновь принялась орудовать скалкой. – На всю жизнь останусь у вас прислугой, пусть за самые скудные грошики. А когда состарюсь, и волосы у меня побелеют, и спина согнется, я все равно буду жить в этом счастливом доме. Буду нянчить праправнуков, готовить для вас, убирать, подходить к телефону… – Герта осеклась.
Скалка выскользнула из ее рук и с грохотом упала на пол, к вящей радости Тобиаса: кот проворно закатил ее под шкаф.
– Что случилось, Герта?
– Теперь вы позволите миссис Метле убить меня! И я ни слова не скажу в свою защипу. Когда вы легли спать сегодня угрюм, вам позвонили, это была женщина по имени…
– Да? – вставила я ободряющим тоном.
– Не помню. Напрочь забыла. – Герта схватилась руками за голову..
– А на какую букву начиналось ее имя?
– Кажется, на «Б»! – Лицо Герты просветлело. – Могу поклясться на вашей могиле, буква «б» точно была.
Вытирая личико Тэма, а потом стол, я рылась в памяти.
– Бэбкок? Сильвия Бэбкок? Так она представилась?
– Похоже…
– Ладно, неважно. – Я вытащила близнецов из стульчиков и подтолкнула к корзине с игрушками. – Она перезвонит.
– Но не до обеда.
– Все равно когда, – рассмеялась я. – Я не умру от любопытства, могу и потерпеть.
– Вы не поняли, фрау Хаскелл. – Герта чуть не выпрыгнула из фартука, бросившись за мячиком, пущенным Тэмом. – Эта женщина сказала, что будет ждать вас в ресторане мистера Хаскелла. К обеду.
У меня упало сердце. Звонила наверняка Сильвия Бэбкок. Неужто она собирается устроить прилюдное представление и, заливаясь слезами, попросить меня забрать несчастного Хитклиффа?! Расчет наверняка – вряд ли я стану выставлять себя на публике жестокосердным чудовищем.
– Она сказала, что обедает в полдень, – услужливо добавила Герта.
Черт! Часы показывали половину двенадцатого. Мне оставалось лишь поблагодарить Герту. Значит, на меня опять свалится Хитклифф, а также обязанность искать ему приемных хозяев, – что ж, бывают ситуации и похуже. Бен, конечно, не обрадуется, но брак и не должен быть сплошным весельем.
Джордж Мэллой пока явно не осознал эту истину: он вошел в дом следом за Ванессой, легкомысленно приплясывая. Лицо его, ставшее одного цвета с волосами, пылало, как печка.
Я представила Джорджа Герте, и няня немедленно сбежала, под тем предлогом, что пора сажать близнецов на горшок. А затем я в течение битых пяти минут выслушивала, как этот безумец превозносил до небес доброту души своей невесты: какая замечательная идея устроить свадьбу для пятисот самых-самых близких друзей! Бен приготовит угощение, а мы с миссис Мэллой будем в поте лица драить посуду. Заманчивая перспектива, что и говорить! Пока я подпрыгивала от восторга и поддакивала, Ванесса изображала парковую скульптуру, сжимая в лилейных ручках букетик цветов. Внезапно обед с Сильвией Бэбкок, с которой мы никогда не были закадычными подружками, показался мне заманчивым предложением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Огромная слеза покатилась по ее щеке. Тэм подошел к няне и обнял ее за колени. У таких вот темноволосых, молчаливых мальчиков часто доброе, отзывчивое сердце!
– Позвоню-ка в полицию, – спохватилась я, – и предложу им перенести визит на более удобное время.
Особа из полицейского участка разговаривала со мной столь едким тоном, что я испугалась, как бы ее голос не прожег лишние дырочки в моей телефонной трубке. Если бы перерыв на чай, сообщила она, не был в полном разгаре, к нам бы уже мчался инспектор. Я кисло извинилась за ложную тревогу – надеюсь, сливки к чаю не свернулись от моего тона – и повесила трубку. Меня разрывали противоречивые чувства: радость, что избежала месячного срока общественных работ за ложный вызов, и злость на Герту.
Пришлось напомнить себе, что после семейной катастрофы Герта не может относиться к мужчинам иначе, чем как к животным. Только тогда я нашла силы изобразить улыбку и вернуться в кухню.
Герта, нацепив фартук, энергично раскатывала тесто, которое напоминало скорее крышку канализационного люка, чем будущий пирог. Няня напевала себе под нос песенку, отнюдь не способствовавшую поднятию настроения: о том, как неверный пастушок сидит на разноцветном лугу и наяривает на гармошке, а в это время обманутая им красотка топится в ближайшем горном ручье.
Близнецы прятались под столом, зажав уши. Глянув на миссис Мэллой, я всерьез задумалась, не присоединиться ли и мне к деткам.
Рокси, на чью долю в последнее время выпало столько испытаний, закрутила кран и вынула из раковины ведро.
– Если эта идиотка не заткнется сию секунду, я суну ее башку в ведро и буду держать до тех пор, пока она не сообразит, что утопленники – не тема для песен.
– Предоставьте это мне, – торопливо перебила я, а Герта затянула следующий куплет про то, как пастушок сам превратился в гармошку после стычки с отцом прекрасной самоубийцы. – Я имела в виду, что займусь делами на кухне, а вы, миссис Мэллой, начинайте убирать наверху.
– Как хотите, а то укокошила бы ее задарма!
Рокси покачала головой, осуждая мою недальновидность, и удалилась, расплескивая воду. Эбби и Тэм бросились ловить мыльные пузыри. К счастью, к тому времени, как я поймала разбойников и засадила их в высокие стульчики, посулив завтрак, Герта завершила свое вокальное выступление.
– Эта миссис Метла, она меня ненавидит.
– Нет-нет, ничего подобного. – Я поставила перед Тэмом миску с кашей, и Эбби тут же поползла по столу к сахарнице, решив позавтракать из нее. – Просто сегодня она немножко нервничает из-за сына: то он хочет жениться против ее воли, то его чуть не арест… – Я прикусила язык. Выдав дочке ее порцию, скомандовала детям «кушать» и только тут сообразила, что не дала ложек. Исправив оплошность, я обернулась к Герте. По щекам няни ручьями струились слезы, капая на тесто, отчего приходилось то и дело подсыпать муки. В конце концов воздух побелел, а мои дети превратились в снеговиков.
– Я вам в тягость, фрау Хаскелл!
– Не говорите ерунды, – произнесла я с убедительностью, на которую только была способна. – Вы – настоящий подарок, ваша стряпня бесподобна, и дети вас любят!
– Я люблю! – В подтверждение своих слов Эбби треснула ложкой по столу и радостно взвизгнула.
Тэм, добрая душа, выразил свои чувства к няне более основательно: он перевернул миску, и каша разлетелась по кухне. После столь убедительных доказательств привязанности детей Герта выглядела много веселее.
– Значит, вы не выгоните меня с котомкой на улицу?
– Конечно, нет.
– Для вас, фрау Хаскелл, и зайчиков, – Герта смяла тесто в шар, – я собью руки в кровь. Испеку струдель, пончики и…
– Не стоит нас баловать… – К горлу подкатила тошнота. Я отняла у Тэма липкую миску.
– Для вас я на все готова! – Герта просияла и вновь принялась орудовать скалкой. – На всю жизнь останусь у вас прислугой, пусть за самые скудные грошики. А когда состарюсь, и волосы у меня побелеют, и спина согнется, я все равно буду жить в этом счастливом доме. Буду нянчить праправнуков, готовить для вас, убирать, подходить к телефону… – Герта осеклась.
Скалка выскользнула из ее рук и с грохотом упала на пол, к вящей радости Тобиаса: кот проворно закатил ее под шкаф.
– Что случилось, Герта?
– Теперь вы позволите миссис Метле убить меня! И я ни слова не скажу в свою защипу. Когда вы легли спать сегодня угрюм, вам позвонили, это была женщина по имени…
– Да? – вставила я ободряющим тоном.
– Не помню. Напрочь забыла. – Герта схватилась руками за голову..
– А на какую букву начиналось ее имя?
– Кажется, на «Б»! – Лицо Герты просветлело. – Могу поклясться на вашей могиле, буква «б» точно была.
Вытирая личико Тэма, а потом стол, я рылась в памяти.
– Бэбкок? Сильвия Бэбкок? Так она представилась?
– Похоже…
– Ладно, неважно. – Я вытащила близнецов из стульчиков и подтолкнула к корзине с игрушками. – Она перезвонит.
– Но не до обеда.
– Все равно когда, – рассмеялась я. – Я не умру от любопытства, могу и потерпеть.
– Вы не поняли, фрау Хаскелл. – Герта чуть не выпрыгнула из фартука, бросившись за мячиком, пущенным Тэмом. – Эта женщина сказала, что будет ждать вас в ресторане мистера Хаскелла. К обеду.
У меня упало сердце. Звонила наверняка Сильвия Бэбкок. Неужто она собирается устроить прилюдное представление и, заливаясь слезами, попросить меня забрать несчастного Хитклиффа?! Расчет наверняка – вряд ли я стану выставлять себя на публике жестокосердным чудовищем.
– Она сказала, что обедает в полдень, – услужливо добавила Герта.
Черт! Часы показывали половину двенадцатого. Мне оставалось лишь поблагодарить Герту. Значит, на меня опять свалится Хитклифф, а также обязанность искать ему приемных хозяев, – что ж, бывают ситуации и похуже. Бен, конечно, не обрадуется, но брак и не должен быть сплошным весельем.
Джордж Мэллой пока явно не осознал эту истину: он вошел в дом следом за Ванессой, легкомысленно приплясывая. Лицо его, ставшее одного цвета с волосами, пылало, как печка.
Я представила Джорджа Герте, и няня немедленно сбежала, под тем предлогом, что пора сажать близнецов на горшок. А затем я в течение битых пяти минут выслушивала, как этот безумец превозносил до небес доброту души своей невесты: какая замечательная идея устроить свадьбу для пятисот самых-самых близких друзей! Бен приготовит угощение, а мы с миссис Мэллой будем в поте лица драить посуду. Заманчивая перспектива, что и говорить! Пока я подпрыгивала от восторга и поддакивала, Ванесса изображала парковую скульптуру, сжимая в лилейных ручках букетик цветов. Внезапно обед с Сильвией Бэбкок, с которой мы никогда не были закадычными подружками, показался мне заманчивым предложением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73