-- Пинчук -- человек крутой и строгий. Беспорядков не терпит. Чуть заметил что -- и беда!.. Недаром председателем колхоза был! Этот враз научит уму-разуму...
Рассказывая об этом, Ванин не скрывал и собственной боязни перед Пинчуком.
-- А вообще-то он очень правильный человек. Зря ругать не станет. А уж коли провинился, пеняй на себя: спуску не даст. Лучшего старшину не сыскать на всем белом свете.
-- Что ты мне его расхваливаешь, как красну девку, -- свистя сквозь щербатые зубы, заметил Михаил. -- Сам вижу, что за птица. Заест.
-- А ты делай все хорошо, и не заест. Почему от генерала-то ушел?
-- По своей воле.
-- Сам, значит?
-- Сам.
-- Хо? Сам! -- Ванин захохотал.-- Милый ты мой, хоть бы врать-то научился. Иди ко мне на курсы, за неделю академиком в этом деле будешь... Это, брат, ты от меня так легко можешь уйти, а не от генерала. Правда, хоть я и ефрейтор, но до генерала мне еще далековато...
-- Не понял ты меня, Семен, -- обиделся Лачуга. -- Отпустил меня генерал. Я сам попросился у него в разведку. Хотел разведчиком быть, а тут опять с котлом пришлось возиться.
-- Ах вон оно что!.. Ну ничего, Миша, не горюй. Кормить разведчиков -тоже большое дело. Дай-ка лучше закурить.
-- Некурящий я.
Сеньку осенила какая-то новая мысль.
-- Некурящий? -- притворно удивился он. -- Да как же это ты? Не понимаю. Я вот, например, подыхаю без курева. Выдадут на неделю, а я за один день все искурю. А потом хожу, щелкаю зубами, как голодная дворняжка, да покурить спрашиваю. Впору хоть вой...
С присущей ему сообразительностью Семен сразу же оценил обстановку. Если вести себя по-хорошему с этим поваром, думал он, то можно получить от него не только привилегию в смысле котлового довольствия, но и положенную ему порцию махорки. Оттого-то Ванин и подобрел так быстро.
-- Тебе пора уже к котлу вставать, -- услужливо заговорил он. -- Может, помочь дровишек наколоть? Это я мигом.
-- Не надо. Я сам.
Сенька в душе выругал недогадливого кулинара, но все же надеялся, что его слова произведут необходимое воздействие на некурящего повара.
Ванин взял топор и вышел из мазанки. Остановился, хищно кося глаз на курицу, мирно рывшуюся в мусоре и что-то там выклевывавшую. Затем нагнулся, взял полено и поставил его на попа. Взмахнул топором и опустил его на... голову курицы.
-- Что ты наделал? -- в ужасе заорал Лачуга.-- Это ж хозяйская курица!
-- Неужели? Ай-ай-ай! -- притворно заахал Семен.-- Ну, так поскорее ее в котел -- и концы в воду!
-- Вот набить бы тебе самому "котел", тогда б ты знал, как совать свой нос...
-- Ну-ну, ты полегче! А то остальные зубы повыбью!
В дверях мазанки появился молодой разведчик Алеша Мальцев. Запыхавшись, он сказал:
-- Товарищ ефрейтор, к командиру роты.
Сенька оглянулся, досадуя на то, что не удалось довести дело до конца.
-- Ну, пошли.
Мальцев перепутал: Ванина вызывал не командир роты, а старшина Пинчук, нашедший для разведчика какую-то работу.
4
Марченко же сидел у себя в хате и выколачивал о стол разноцветный мундштук, ожидая, когда к нему явятся с докладом Пинчук и Кузьмич. Те вскоре пришли,
-- Докладывайте, -- приказал лейтенант, не прекращая своего занятия.
Это не понравилось Пинчуку, и он громко обратился к командиру:
-- Товарищ лейтенант, разрешите докладать!
-- Что кричишь? Я не глухой. Сказал же -- докладывайте.
-- Так я хотел по всей хворме.
-- После войны -- по всей форме. А сейчас не до этого.
Марченко вдруг легко вскочил на лавку и, быстро обернувшись, присел на подоконник. Тонкий и сухой, стремительный, он как-то весь подался вперед, будто готовился к прыжку. Из-под тонких броней поблескивали глубоко посаженные каштанового цвета глаза.
-- Ну, я слушаю.
Кузьмич и Пинчук доложили: первый -- о сдаче, а второй -- о приеме имущества.
Выслушав доклад, лейтенант приказал прислать к нему Акима.
Пинчук с видимой неохотой уходил из хаты. Он надеялся, что командир роты поинтересуется, как у него, старшины, обстоят дела, что его волнует и прочее. Но ничего этого не случилось. Кровно обиженный, Пинчук все же проговорил:
-- Время, мабуть, у него нэмае.
Встретив Акима на улице, старшина холодно передал приказание:
-- Командир вызывав.
Аким удивленно посмотрел на Пинчука, хотел о чем-то спросить, но тот быстро прошел мимо.
-- Писарем хочу тебя поставить, -- сказал Марченко, когда Аким появился в хате. -- Как ты на это?..
Аким внимательно посмотрел на офицера, будто видел его впервые.
-- Как же? -- повторил Марченко свой вопрос.
-- Я бы попросил, товарищ лейтенант, не назначать меня писарем. -- Аким еще внимательнее, с каким-то беспокойным любопытством рассматривал командира и только теперь увидел, как был красив их лейтенант. -- Не хочу я быть канцеляристом.
-- Почему? -- Марченко соскочил с подоконника, мягкой походкой старого разведчика приблизился к высокому сутуловатому солдату. -- Почему?
-- Хочу воевать.
-- Воевать всем хочется, -- заметил недовольный Марченко. -- А мне писарь нужен. -- Помолчав, он примирительно спросил: -- Кого бы вы могли порекомендовать?
-- Не знаю, товарищ лейтенант. Вряд ли кто захочет стать писарем. Особенно сейчас, когда готовится такое...
-- Знаю. Ну что ж, идите!
На улице шел дождь. Крупные, как картечины, капли подпрыгивали на дороге, косо резали горькие лопухи. Солнце еще не было закрыто тучами, и оттого дождь казался совсем нестрашным. Не хотелось прятаться от него, бежать под крышу. С востока, описав тысячемильную дугу, шагнул до самого дальнего запада спектр огромной радуги.
Аким остановился посреди улицы и невольно залюбовался ею. Всматриваясь в небо, он различал большие косяки наших бомбардировщиков. Они летели на одном уровне с вершиной радуги, купаясь и поблескивая дюралюминием в ее неповторимом разноцвете. Зрелище это потрясло Акима. Он зачарованно смотрел на радугу, не слышал даже, как подошел к нему Ванин.
-- Что ты, Аким, стоишь тут, как татарский мулла?
Аким вздрогнул и оглянулся.
-- Ты только посмотри, Семен! -- Акиму вдруг захотелось схватить Сеньку на руки и поднять высоко-высоко над своей головой, как, бывало, поднимал он маленьких хлопцев в дни праздничных парадов в Харькове.
-- Перестань, Аким, что ты делаешь? -- вырвался Ванин.
-- Боже мой, как хорошо!.. Какая изумительная игра электричества, воздуха и влаги!.. -- воскликнул Аким.
И, не отрывая своего взгляда от полыхавшей радуги, он вдруг стал с увлечением и подробно рассказывать Сеньке, что такое радуга и как образуется спектр. Удивленный Ванин смотрел на разрумянившееся лицо Акима и молчал. Но когда Аким наконец тоже замолчал, Сенька все же заметил:
-- Очень даже хорошо. Но зачем все это я должен знать?
-- Э, Семен, знать все, решительно все нужно знать! -- быстро ответил Аким и с грустной задумчивостью добавил: -- Жаль, что это не под силу одному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92