Сенька умолк. Он хотел еще что-то добавить значительное, но не хватило красноречия. Однако лицо его, ставшее вдруг не по-обычному серьезным, честное и лукавое солдатское лицо говорило лучше всяких слов. Оно светилось тем негасимым светом, который исходит только из глубины чистого и горячего сердца.
Ванин заметил в кармане красноармейца фронтовую газету. Не спрашивая разрешения, вынул ее, развернул и перво-наперво прочел "От Советского Информбюро".
-- Неплохо, -- заключил он.
Потом отыскал информацию о действиях союзников. Она была, как всегда, очень скудна.
-- А ну, посмотрим, что они делают! Много ли ярдов отмахали? -- и лицо его приняло дурашливое выражение. Прочел нарочито громко, словно декламируя: -- "Продвижение войск союзников в Италии, Лондон. Штаб войск союзников в Северной Африке сообщает, что ввиду плохой погоды и произведенных противником разрушений на фронте английской 8-й армии операции ограничивались действиями патрулей". Ничего себе воюют. Штаб загорает где-то в Сахаре, а войска в Италии ждут, когда дождичек перестанет... А нам и плохая погода как будто впрок. Опять Первый Украинский больше ста населенных пунктов освободил вчера.
-- Сравнил! Так то ж мы!.. -- не выдержал красноармеец, которому, судя по выражению его лица, такое сопоставление показалось даже оскорбительным для Красной Армии.
Сенька не стал спорить со своим случайным собеседником.
-- То, что они неважные вояки, давно всем известно, -- охотно подтвердил он. -- Но тут, дружок, если пораскинуть умом, другое вытекает: они, союзнички-то наши, черт бы их забрал совсем, не торопятся еще и потому, чтобы мы побольше повоевали с немцами да силы свои поистратили. А кончится война, они тут как тут: извольте-ка подчиниться нам -- у нас сила сохранилась!.. -- Сенька скорчил страшную рожу, пытаясь изобразить Черчилля, и ему, кажется, удалось это.--Дураки они!.. Разве сталь не становится прочней от огня! -- закончил Ванин и, гордый, торжественный, начал прощаться с бойцом. -- Ну, ладно, будь здоров, приятель! -- весело сказал он, явно довольный тем, что повстречал такого горячего единомышленника в оценке поведения союзников.
Самой интересной, однако, была третья встреча. Идя прямиком, по бездорожью, Ванин вдруг заметил, как на поле шевельнулся сноп соломы. Почуяв в этом недоброе, он снял с плеча автомат и стал медленно и осторожно подходить к подозрительному месту. Вскоре он различил полу не в меру длинной потрепанной немецкой шинели и, надувшись, отчаянно крикнул:
-- Хальт!.. Хенде хох!..
Сноп отлетел в сторону, и перед Сенькой предстал замурзанный, тощий и перепуганный фашист. Он послушно задрал вверх руки, глядя на Сеньку маленькими слезившимися глазами. Губы его, синие от холода, мелко дрожали.
-- Какой же ты., жалкий!.. -- сквозь зубы процедил Ванин, с величайшим презрением осматривая врага.
Коротким, привычным движением вскинул автомат. Подняв его на уровень побледневшего от безумного страха лица немца и вдруг вспомнив что-то, быстро опустил оружие. Гоняя под скулами желваки, Ванин прохрипел:
-- Счастье твое, фриц!.. Попался бы ты мне в другом месте! -- повесив автомат на плечо и показывая рукой в сторону Веселой Зорьки, он резко скомандовал: -- Ком!.. Ком!.. Шнель, говорю, ну!..
Немец понял и послушно зашагал вперед, все время оглядываясь.
-- Да не трону!.. Топай! Ишь как смерти-то боится!..
Перед этим Сенька обыскал пленного и нашел в его кармане небольшой лист бумаги, наполовину исписанный.
"Гуров переведет, что там написано", -- решил он.
Ванину не хотелось возиться с немцем, но он все-таки довел его до Веселой Зорьки и сдал инструктору политотдела.
-- "Языка" привел вам, товарищ капитан, из нашего тыла!..-- сказал Сенька и, передав найденный в кармане пленника недописанный лист, попросил: -- Переведите, товарищ капитан. Любопытно, что он там накропал...
Гуров перевел конец письма.
-- "На всем пути отступления от Белгорода, -- жаловался кому-то немец, -- наша дивизия несла большие потери. Солдаты хотели как можно скорее перебраться на правый берег Днепра. Каждый считал, да и командиры в этом уверяли, что спасение возможно только там, за рекой. Офицеры говорили, что через этот водный рубеж не пройдет ни один русский солдат".
-- Ишь ты -- "не пройдет". А вот прошли! -- выпуклые глаза Ванина загорелись. -- Недаром генерал так торопил нас к Днепру. Знал наш комдив замысел фашистов!.. Значит, провалился ваш вал... а? Что жо ты молчишь?.. Эх ты, вояка! -- Ванин энергично сплюнул и быстро распрощался с Гуровым. Уже у порога вспомнил: -- А Бокулей где?.. Скоро, глядишь, до его Румынии дотопаем. Вот оно как обернулось!..
Выйдя от капитана, Ванин быстро отыскал свою роту. Его появление было встречено восторженно: скучно было разведчикам без Сеньки.
-- А где Камушкин? -- первым долгом спросил Ванин и закричал:-Рядовой Камушкин, ко мне!
С того момента, как Вася привлек Сеньку к комсомольской работе, между ними завязалась крепкая дружба.
-- В доме он, а зачем нада? -- спросил Али Каримов, глядя на Сеньку своими вечно удивленными глазами.
-- А какое ты имеешь право задавать такие вопросы старшим? -- заметил Сенька и прошел в хату.
То, что он там увидел, сильно рассмешило его: Вася, встав на четвереньки, возил на своей спине хохочущего мальчугана. Счастливая мать издали любовалась этой забавой.
-- Себя в коня преобразив, -- продекламировал Сенька. -- Здорово, Репин!..
Камушкин, осторожно сняв со спины Витьку, подбежал к Сеньке.
-- Вернулся?
-- Такие вопросы, Вася, можно и не задавать, поскольку это уже очевидный факт. Капитальный ремонт закончен, и гвардии ефрейтор Ванин возвращен в строй. В дивизии прибавился еще один активный штык... Ну, как дела? Рассказывай.
-- Спасибо. А у тебя?
-- Я уж доложил, хотя по уставу первым должен докладывать ты, Вася, потому как рядовой... В разведку частенько ходите?
-- Hе очень. Генерал отдыхать приказал. Вот, говорит, будем подходить к границе, тогда не дам вам отдыха!..
-- Ну, а как он?
-- Кто? -- не понял комсорг.
-- Комдив-то наш?..
-- Живой-здоровый. Героя присвоили.
-- Да ну?!
-- А ты разве не слыхал? Не только ему. Шахаев с Забаровым тоже стали Героями Советского Союза. Крупицыну посмертно присвоили...
-- Да, товарищ капитан!.. Не дождался ты великой награды, жалко... А где парторг?.. Все еще в медсанбате?.. Пойду сейчас туда, поздравлю Шахаева!.. Ну, а генерал-то, что он, как? -- допытывался обрадованный Сенька.
-- Статью напечатал в "дивизионке". Учит в ней солдат, как надо преследовать отступающего противника. У него, генерала-то, голова!..
-- Ученый он, известное дело! -- быстро подтвердил Сенька.
-- Говорят, он и стихи пишет.
-- Ну, это брехня! -- словно оскорбившись на комдива, решительно возразил Ванин. -- Будет он такими пустяками заниматься!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92