Американцы, вернее один из их шефов, небезызвестный тебе Колман придумал, как кардинально решить проблему с твоими претензиями. Они несколько своих изделий промаркируют датой, с присвоенным соответствующим серийным номером, затем втихую передадут своим заказчикам, в обмен на старые изделия, без дополнительной оплаты. В итоге все довольны – заказчики, получив бесплатно новые изделия, американцы, имея возможность доказать, что использовали твой принцип задолго до того, как ты передал его к патентованию. По их мнению даже ты должен быть доволен – у тебя такая проблема с плеч долой. Вот только Эрхардт, почему-то не согласен. Не то симпатии к тебе, не то антипатии к Колману, но он дает тебе шанс, что либо предпринять. Как он сказал, если ты сможешь задокументировать наличие в цеху изделий с такими датами, то это тебе поможет выстоять против Колмана.
– Это замечательно, но…
– Ты не дослушал. Ровно через неделю он улетает в Штаты и именно в этот день будет закончена подготовка изделий к отправке, так что они будут в цеху вместе с изготовленными сейчас. Для того, чтобы ты смог добраться к ним он уезжая с филиала оставит цех открытым. Ты можешь сделать фотографии или еще как-нибудь задокументировать, я уж и не знаю.
– Шандор, но я не знаю, где расположен филиал.
– Ну, это проще простого. Доедешь до Шалготарьяна, а там начиная от выезда стоят указатели с их названием, промахнуться не возможно.
– А ночной сторож.
– Какой ночной сторож? Они находятся в трех километрах от Шалготарьяна, в промышленной зоне. Раньше перед въездом в промзону стоял шлагбаум с дежурным, который присматривал и за порядком, но недавно шлагбаум перестроили в автоматический и дежурного сократили. Так что после окончания рабочего дня из пяти фирм там находящихся, работает только одна, да и то она находится в совершенно другом углу, но кстати можешь рядом с ней поставить машину – это ни кого не удивит.
Закончив с делами мы уже больше к ним в этот вечер не возвращались. Покинув ресторан, мы устроили прогулку по городу, зашли, все же попробовать пиво, которое сопровождалось словами Шандора.
– Теперь понимаю, почему они все его пьют, здесь просто ни чего другого не остается.
Утро обрадовало меня такой головной болью, какой я уже давно не помнил. Вчерашний вечер, уж и не знаю с какого момента, скрывался в тумане. Я попытался восстановить подробности, но дальше шестой рюмки сливовицы, сопровождаемой пивом, в следствии ее омерзительного вкуса, дело не пошло. Как-то в тумане плыли воспоминания о прогулке со Стеном в ночи и о том, что я что-то пытался набрать на компьютере.
Стен, укоризненно смотрел на мои мучения от похмельного синдрома.
– Сам такой, – сказал я и пошел варить для себя кофе.
От кофе легче не стало. Мутило так, что взяв Стена я отправился на большую прогулку.
Лишь к обеду я немного пришел в себя и наконец посчитал себя способным взяться за реализацию мысли пришедшей мне в голову, еще во время наших с Шандором похождений. Цепочка мыслей, начавшаяся с того, что при документировании мне потребуется свидетель, который мог бы все подтвердить, а Шандор ни за что не согласится на эту роль, в конечном итоге привела меня к убежденности, что такого свидетеля надо бы поискать среди журналистов. Кто еще может быть самым заинтересованным среди незаинтересованных.
Включив компьютер, я по привычке первым делом запустил проверку почты и ушел варить себе кофе по-турецки. Дело в том что почему то на меня лучше всего после долгих загулов действует именно сваренный кофе. Но трудности, в это утро, преследовали меня. Погрузившись в обдумывание письма, я прозевал кофе и он убежал на плиту, из за чего пришлось не только мыть плиту, но и вновь варить кофе. В итоге, решив, что составлением письма я займусь только покончив с остальными делами, я вернулся к компьютеру. Здесь меня ожидали шесть новых писем, пришедших сегодня, причем все они были из редакций газет и журналов.
«Для нас представляет интерес изложенное Вами и в случае, если Вы готовы представить этот материал, как авторскую статью, наша редакция рассмотрит возможность его публикации». К тому придан входящий номер и телефон контактного лица в редакции.
Весьма содержательно, особенно когда не представляешь ни содержания письма на которое был дан такой ответ, ни куда это письмо было отправлено. Можно конечно позвонить по контактному телефону и попросить пересказать, что же я вам написал, вот только вероятность публикации в этом случае будет равна нулю. Кто же печатает материалы сумасшедших и склеротиков.
Перепроверив, на всякий случай все содержимое компьютера, я обнаружил, что умудрился не сохранить копию письма ни в одном из разделов. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь отвечая на мое послание пришлет мне и копию моего творения.
Облегчение мне принесло чтение последнего из пришедших писем. Я уже заметил, что во время поисков, в какой бы последовательности ты не начинал поиск иск то что ищешь все равно находишь лишь перебрав все возможное. Над этим можно смеяться и записывать в своды законов, вот только легче от этого не становится. Так и сейчас, последним я открыл письмо Джеймса Уолша из американской газеты «Телеграф» и в нем вместе с ответом была копия моего послания.
Все еще не веря в успех я несколько раз перечитал ответ господина Уолша и свое собственное послание, оказавшееся на удивление толково написанным.
Господин Уолш просил позвонить ему в любое удобное мне время, для уточнения подробностей, при этом высказывал большую заинтересованность в подобном материале и не исключал возможности встретиться с целью подготовки материала.
Время уже перевалило за полдень, и по моим расчетам у господина Уолша было не самое раннее утро.
– Уолш слушает вас, – голос и манера говорить принадлежали скорее женщине, чем мужчине.
Я представился, и во время короткого разговора мы договорились, что я сегодня же отошлю все материалы и дам ему день другой на размышления.
* * *
В этом был особый шик их мальчишеских выходок, попасть камнем именно в идущего еретика. Нет не бросить его из первого ряда глазеющей толпы, а, отойдя за всех бросить через головы толпы и попасть именно в шагающего в окружении монахов. Пикантность этому действу придавал риск угодить в кого-либо из инквизиторов.
Сегодня у него был удачный день, он трижды попал камнем в шествующего. Мальчишки единодушно признали его победителем в своем соревновании. И на урок он пришел, чуть ли не раздуваясь от гордости.
Наверное, именно это и стало причиной их беседы с учителем.
– Скажи Игнатий, – спросил учитель, когда он рассказал Учителю о своем достижении, а что ты испытываешь, когда видишь еретика, которого ведут на костер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Это замечательно, но…
– Ты не дослушал. Ровно через неделю он улетает в Штаты и именно в этот день будет закончена подготовка изделий к отправке, так что они будут в цеху вместе с изготовленными сейчас. Для того, чтобы ты смог добраться к ним он уезжая с филиала оставит цех открытым. Ты можешь сделать фотографии или еще как-нибудь задокументировать, я уж и не знаю.
– Шандор, но я не знаю, где расположен филиал.
– Ну, это проще простого. Доедешь до Шалготарьяна, а там начиная от выезда стоят указатели с их названием, промахнуться не возможно.
– А ночной сторож.
– Какой ночной сторож? Они находятся в трех километрах от Шалготарьяна, в промышленной зоне. Раньше перед въездом в промзону стоял шлагбаум с дежурным, который присматривал и за порядком, но недавно шлагбаум перестроили в автоматический и дежурного сократили. Так что после окончания рабочего дня из пяти фирм там находящихся, работает только одна, да и то она находится в совершенно другом углу, но кстати можешь рядом с ней поставить машину – это ни кого не удивит.
Закончив с делами мы уже больше к ним в этот вечер не возвращались. Покинув ресторан, мы устроили прогулку по городу, зашли, все же попробовать пиво, которое сопровождалось словами Шандора.
– Теперь понимаю, почему они все его пьют, здесь просто ни чего другого не остается.
Утро обрадовало меня такой головной болью, какой я уже давно не помнил. Вчерашний вечер, уж и не знаю с какого момента, скрывался в тумане. Я попытался восстановить подробности, но дальше шестой рюмки сливовицы, сопровождаемой пивом, в следствии ее омерзительного вкуса, дело не пошло. Как-то в тумане плыли воспоминания о прогулке со Стеном в ночи и о том, что я что-то пытался набрать на компьютере.
Стен, укоризненно смотрел на мои мучения от похмельного синдрома.
– Сам такой, – сказал я и пошел варить для себя кофе.
От кофе легче не стало. Мутило так, что взяв Стена я отправился на большую прогулку.
Лишь к обеду я немного пришел в себя и наконец посчитал себя способным взяться за реализацию мысли пришедшей мне в голову, еще во время наших с Шандором похождений. Цепочка мыслей, начавшаяся с того, что при документировании мне потребуется свидетель, который мог бы все подтвердить, а Шандор ни за что не согласится на эту роль, в конечном итоге привела меня к убежденности, что такого свидетеля надо бы поискать среди журналистов. Кто еще может быть самым заинтересованным среди незаинтересованных.
Включив компьютер, я по привычке первым делом запустил проверку почты и ушел варить себе кофе по-турецки. Дело в том что почему то на меня лучше всего после долгих загулов действует именно сваренный кофе. Но трудности, в это утро, преследовали меня. Погрузившись в обдумывание письма, я прозевал кофе и он убежал на плиту, из за чего пришлось не только мыть плиту, но и вновь варить кофе. В итоге, решив, что составлением письма я займусь только покончив с остальными делами, я вернулся к компьютеру. Здесь меня ожидали шесть новых писем, пришедших сегодня, причем все они были из редакций газет и журналов.
«Для нас представляет интерес изложенное Вами и в случае, если Вы готовы представить этот материал, как авторскую статью, наша редакция рассмотрит возможность его публикации». К тому придан входящий номер и телефон контактного лица в редакции.
Весьма содержательно, особенно когда не представляешь ни содержания письма на которое был дан такой ответ, ни куда это письмо было отправлено. Можно конечно позвонить по контактному телефону и попросить пересказать, что же я вам написал, вот только вероятность публикации в этом случае будет равна нулю. Кто же печатает материалы сумасшедших и склеротиков.
Перепроверив, на всякий случай все содержимое компьютера, я обнаружил, что умудрился не сохранить копию письма ни в одном из разделов. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь отвечая на мое послание пришлет мне и копию моего творения.
Облегчение мне принесло чтение последнего из пришедших писем. Я уже заметил, что во время поисков, в какой бы последовательности ты не начинал поиск иск то что ищешь все равно находишь лишь перебрав все возможное. Над этим можно смеяться и записывать в своды законов, вот только легче от этого не становится. Так и сейчас, последним я открыл письмо Джеймса Уолша из американской газеты «Телеграф» и в нем вместе с ответом была копия моего послания.
Все еще не веря в успех я несколько раз перечитал ответ господина Уолша и свое собственное послание, оказавшееся на удивление толково написанным.
Господин Уолш просил позвонить ему в любое удобное мне время, для уточнения подробностей, при этом высказывал большую заинтересованность в подобном материале и не исключал возможности встретиться с целью подготовки материала.
Время уже перевалило за полдень, и по моим расчетам у господина Уолша было не самое раннее утро.
– Уолш слушает вас, – голос и манера говорить принадлежали скорее женщине, чем мужчине.
Я представился, и во время короткого разговора мы договорились, что я сегодня же отошлю все материалы и дам ему день другой на размышления.
* * *
В этом был особый шик их мальчишеских выходок, попасть камнем именно в идущего еретика. Нет не бросить его из первого ряда глазеющей толпы, а, отойдя за всех бросить через головы толпы и попасть именно в шагающего в окружении монахов. Пикантность этому действу придавал риск угодить в кого-либо из инквизиторов.
Сегодня у него был удачный день, он трижды попал камнем в шествующего. Мальчишки единодушно признали его победителем в своем соревновании. И на урок он пришел, чуть ли не раздуваясь от гордости.
Наверное, именно это и стало причиной их беседы с учителем.
– Скажи Игнатий, – спросил учитель, когда он рассказал Учителю о своем достижении, а что ты испытываешь, когда видишь еретика, которого ведут на костер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94