– Так это ты Буффало Билл?
– Не бил я никакого Буффало, – в тон ему ответил Томас, мысленно обругав себя за то, что не снял пояс и теперь выглядит немного комично. Острый на язык Рурк от него так просто не отстанет.
Кучер, ждавший их у вокзала, оказался также старым знакомым Томаса.
– Привет, Дэниел, как ты? – Томас, улыбаясь, пожал ему руку.
– Рад вас снова видеть, доктор Грэхем.
– Как чувствует себя ваш ревматизм?
– Не так плохо. Ваше лекарство здорово помогает, сэр. – И Дэниел стал загружать багаж, в то время как Томас и Рурк забирались внутрь кеба.
– Высыпай на меня свои новости, старина. Чего добился наш великий строитель? – спросил Томас, когда кеб двинулся с места. – У тебя все тот же дар царя Мидаса?
Рурк рассмеялся.
– Мои новости все те же. Дело процветает, деньги приносят доход, сын подрастает, и жена у меня самая красивая женщина в мире.
– Во всем этом есть и моя заслуга, – вставил Томас.
– О да. Я благодарен тебе за этот вклад, старина. Так что у меня много достижений. А ты все считаешь, что у меня ветер в голове?
– Я никогда этого не говорил. Хотя ветреным ты и вправду был.
– А, это ты ревнуешь. Завидуешь моему успеху у женщин.
– Но с Анжелой-то я помог! Ты бы так и скитался одиноким волком.
– Ты помог? Да я и сам был от нее без ума. Как и ты.
– И чтобы она мне не досталась, ты и женился на ней. – Он на минуту вспомнил лицо Анжелы, и его голос дрогнул. – Как она, Рурк?
У Рурка заблестели глаза.
– Лучше, чем когда-либо, Ти Джей. Она ждала твоего приезда. Как и Сара.
– Милая Сара. – Томас улыбнулся, вспомнив Сару Стюарт. – Как чувствует себя моя подружка? Здоровье, надеюсь, не стало хуже?
– Такая же здоровая и веселая, как всегда. Летом она собирается отпраздновать свое восьмидесятичетырехлетие.
Когда они свернули к дому, навстречу им с крыльца шагнула Анжела Стюарт. Ветер трепал ее длинные черные волосы, перевязанные черной и алой лентами. Она отбросила с щеки прядь волос и приветственно подняла руку. «Бог мой, это действительно замечательно – повидать Анжелу и Рурка», – подумал Томас.
Он вылетел навстречу Анжеле из экипажа, едва тот остановился.
– Добрый день, ангел, – произнес он, мягко взял ее за талию и поцеловал в щеку. Затем отступил назад и с восхищением посмотрел на ее лицо.
Рурк, довольный, молча наблюдал за ними. За прошедшие годы Анжела стала еще прекраснее. При одном только взгляде на ее сапфировые глаза с длинными ресницами, лицо с алебастровой кожей и волосы цвета эбенового дерева у кого угодно захватило бы дух.
– Ты замечательно выглядишь, Ти Джей, – воскликнула она. – Надеюсь, ты к нам надолго?
Тут из дома выбежал малыш. Томас мигом схватил его за руку и энергично встряхнул.
– Привет, Томми! Как себя чувствует мой крестник? Ну и быстро же ты растешь! Скоро догонишь своего папу.
Малыш, получив похвалу, гордо взглянул на отца. Тот, расплывшись в улыбке, поднял сына и поцеловал в щеку.
– Ты помнишь доктора Грэхема, маленький? – спросила Анжела.
С детской честностью Томми отрицательно покачал головой.
– Ну, ничего, приятель. Доктора Грэхема помнят не все. – Рурк опустил Томми на землю, и тот побежал дальше.
– Боже, как быстро растут дети, – подумал вслух Томас – Он копия своего отца.
– Это точно, подтвердила Анжела. – Скоро их будут путать на улице.
Рурк рассмеялся и обнял ее за талию.
– Ты еще не сказала Томасу главную новость!
– Томми просит сестренку или братика, – предположил Томас.
– Как ты догадался? – удивилась Анжела, бросив взгляд вниз – Неужели уже заметно?
– Нет, я просто вспомнил, как ты радовалась, когда узнала, что у тебя будет ребенок. – Он повернулся к Рурку. – Скажи, Анжела, как с тобой обращается этот янки? Тебе не нужна защита джентльмена с Юга?
– Что я слышу! Юг снова восстает? – поднял брови Рурк. – Ну вы, мятежники, вам нас не запугать никакой вашей здоровой кобурой.
– У нас, кроме кобуры, есть еще ногти и зубы, – сжал кулаки Томас, задиристо выставляя вперед грудь.
– Ну хватит, – улыбнулась Анжела, встав между ними. Она взяла их за руки и повела к дому.
Вечером, когда все в доме уже заснули, Томас и Рурк долго сидели на веранде, наслаждаясь тишиной, бренди и сигарами.
– Думаю, тебе пора повесить свою кобуру на гвоздь мира, друг, вернуться домой, остепениться и сыграть свадьбу.
– Почему как только какой-то закоренелый холостяк распрощается со свободой, он желает того же и другим? – задал риторический вопрос Томас. – Объясни ты мне это, великий строитель, и я немедленно последую твоему совету.
Они были давними друзьями, и Рурк достаточно хорошо знал своего друга, чтобы догадаться: тот что-то недоговаривает.
– Потому что у тебя уже кто-то есть! Ты от нее без ума!
Томас выставил вперед руку, энергично возражая:
– Нет-нет-нет. Я от нее еще не без ума. Хотя уже и не в здравом. Я работаю над этим вопросом – и больше пока ничего не могу тебе сказать.
– Только ничего не говори Анжеле и Нане, а то они тут же примутся за свадебные приготовления.
Но Рурка Стюарта провести было невозможно. Он прекрасно понял, что Томас уже потерял свою ученую голову, и, судя по всему, навсегда.
Следующий день Томас потратил, готовя к отправке в Огден разного рода медицинские принадлежности, а вечером вместе со Стюартами отправился на свадьбу одного из деловых партнеров Рурка.
Когда по залу пронеслась весть, что Томас участвует в строительстве железной дороги, он немедленно попал в тесный круг джентльменов, желавших узнать новости о прокладке дороги из первых рук.
– Сейчас между обеими железными дорогами осталось только двести миль, – сообщил им Томас.
– Я слышал, вокруг дороги творится много грязных делишек, – хитро блеснув глазками, заметил один из присутствующих.
– Дело это большое, сэр, – дипломатично ответил Томас, – не все в нем может быть чисто.
– На дорогу тратится невероятное количество государственных средств, – выразил свое мнение Мейсон Деннинг, местный банкир. – Могу поклясться, что Томас Дюрант и Гренвил Додж себя не забыли.
– То же можно сказать и о «Сентрал пасифик». Я уверен, что «Большая четверка» тоже нечиста на руку.
– Ну, в любом случае через месяц дорога соединится, и все это закончится, – поспешил прервать обсуждение Томас.
– И будет пышный праздник, – поддержал его Рурк.
– Строители заслужили это. За шесть лет проложено тысяча восемьсот миль. Приходилось пробивать тоннели, строить железнодорожные мосты и возводить насыпи в непроходимых местах. И все это при снежных метелях зимой, жаре и пыли летом.
Окружившие Томаса люди слушали молча, завороженные его вдохновением.
– На прокладке работали многие тысячи человек, – продолжал он, – топографы, проходчики, строители, повара, солдаты Конфедерации и правительственных войск, мормоны и многие другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73