– Что вы делаете? – наконец-то выдохнула она и подбежала к Томасу, на спине которого виднелось несколько кровавых полос. Она подняла глаза на одного из работников: – Немедленно развяжи его!
Удивленный этим приказом, ковбой посмотрел на владельца ранчо.
– Я еще не кончил с этим ублюдком! – крикнул Коллахен. – Когда ты унаследуешь «Округ Си», можешь делать тут все, что захочешь, но сейчас я владелец этого ранчо, и я отдаю приказы.
Ошеломленная Роури попыталась сама развязать веревки.
– Почему вы бьете его?
– Пока я твой отец, ты будешь делать то, что я тебе прикажу, – громко произнес Ти Джей. – Ты можешь улизнуть в город, но никто не помешает мне заставить твоих дружков за это заплатить.
– Мы с Роури женаты, – выкрикнул Томас, которого больно задели оскорбительные для его жены слова о «дружках».
Казалось, от изумления глаза Коллахена вылезут из орбит. Он уставился на дочь.
– Женаты? Что за чертовщина! Не верю. Моя дочь не может… Он говорит правду или просто хочет избежать порки?
– Он говорит правду. – Она вытерла слезы и повернулась к одному из ближайших ковбоев: – Дай мне нож.
– Извините, мисс Коллахен. Я должен был выполнить распоряжение, – ответил тот, смутившись, и разрезал веревку на руках Томаса.
Глядя в страдающие глаза Томаса, Роури протянула к нему руки.
– Боже мой, Томас! Мне так жаль!
– Все нормально. – Он увидел ссадину у нее на лбу. – Как голова, не болит?
Роури улыбнулась сквозь слезы.
– Не волнуйся обо мне, Томас. У тебя так плохо со спиной…
До Коллахена с трудом доходила потрясающая новость.
– Ну, вы не можете осуждать человека, который защищает честь своей дочери, – пробормотал он.
Томас одарил его презрительным взглядом.
– Нельзя защищать чью-либо честь бесчестными поступками, Коллахен. – Так на владельца ранчо не смотрел еще никто. – Если кто-либо из твоих людей еще раз меня коснется, я его убью. И сделаю это без предупреждения.
Коллахен раскрыл рот, потрясенный столь непривычным обращением. Томас же повернулся к Роури:
– Пойдем, родная.
– Но твоя спина? – воскликнула Роури. – Ее же надо лечить.
– Это я могу сделать и дома.
Именно в этот момент к ним подскакали Пит Фейбер и Керли Эванс. Увидев окровавленную спину Томаса, управляющий изумленно повернулся к Коллахену:
– Что происходит?
Никто не произнес ни слова в ответ.
– Я возьму этот фургон, отец, – объявила Роури. – Ты в нем нас сюда привез, и он отвезет нас обратно.
Владелец ранчо сделал к ней шаг, потом повернулся и скрылся в доме. Как-то незаметно исчезли и ковбои. С Роури и Томасом остались только Пит и Керли.
– Мы с Керли всю ночь искали скот. Кто-нибудь объяснит мне наконец, что здесь произошло? – спросил Пит.
– Отец высек Томаса, – объяснила Роури. Керли вытащил из седельного вьюка рубашку и протянул Томасу.
– Возьми, доктор, я всегда ношу запасную.
– Спасибо, – благодарно произнес Томас, набрасывая рубашку на плечи. – Я потом верну.
– Почему Ти Джей распустил руки? – продолжал свои расспросы Пит.
– Он думал, что Томас меня… использовал, – ответила Роури, забираясь в фургон следом за мужем.
Пит перевел глаза на Томаса. Ему показалось недостаточным такое объяснение.
– Это правда, доктор?
Роури показала Питу свою левую руку. На пальце поблескивало обручальное кольцо.
– Это говорит о том, что он меня использовал?
– Мы с Роури поженились в Ларами, – терпеливо объяснил Томас и, решив, что сказал все необходимее, обратился к жене: – Едем, Роури.
Двум озадаченным ковбоям оставалось только проводить глазами отъезжающий фургон.
Терзаемая стыдом и чувством вины, Роури всю дорогу молчала. Томас и не подозревал, как она мучается, пока не заметил ее взгляд, полный раскаяния и жалости.
– Ну-ка, Роури, остановись на минутку. Она натянула поводья, и лошади стали. Томас вылез на дорогу, но Роури не последовала за ним, а шмыгнула в фургон, чувствуя, что щеки ее полыхают огнем.
– Давай-ка выходи, – потребовал Томас. Она нерешительно выбралась из фургона.
Томас взял ее за подбородок в вздернул его вверх. Видя, что она смотрит мимо, он спросил:
– В чем дело, родная?
– Ты еще спрашиваешь, – пробормотала она. Ее подбородок дрогнул, из глаз полились слезы. – Мне так стыдно, Томас. Я не знаю, как теперь буду с тобой разговаривать.
– Ты не можешь отвечать за поступки отца, Роури.
Он наклонился и поцеловал ее прямо в дрожащие губы. Поцелуй был довольно сдержанным, но в нем была та же любовь, что и прежде.
У Роури словно камень с души свалился. Она обхватила его голову руками. Ей так хотелось выразить ему свою любовь, но горло сжалось от переполнивших ее чувств, и она не могла говорить.
Томас снова наклонил голову, и на этот раз его поцелуй был более продолжительным.
Роури целиком отдалась этому поцелую и скользнула ладонями по мускулистым рукам и спине Томаса. Но тут ее пальцы коснулись его ран. Она немедленно отдернула их, отпрянула от Томаса и, стараясь сдержать рыдания, попыталась забраться в фургон.
Он бросился следом и поймал ее за руку. Повернув к себе, заглянул ей в глаза.
– Родная, это все пройдет. Роури подняла голову.
– Когда?
– Через неделю мы уже забудем, что произошло.
– Я этого не забуду никогда, – грустно произнесла она. – Шрамы на твоей спине всегда будут напоминать мне о случившемся. – Она высвободила руку и поднялась на свое сиденье. – Нам лучше добраться до города побыстрее, чтобы смазать твои раны.
Когда фургон вкатился в Огден, немало голов повернулось ему вслед, чтобы рассмотреть эту странную пару – полуодетого доктора Томаса Грэхема и дочку Коллахена в домашнем халате.
Когда они наконец добрались до дома, Роури принялась обрабатывать раны Томаса. При этом она не могла сдержать слез.
– Боже, Томас, мне так жаль, так жаль, – повторяла она. – Не могу поверить, что это сделал мой отец. Не знаю, что на него нашло.
Он поспешил снова обнять ее:
– Я же говорю тебе: ты ни в чем не виновата. Это не твоя вина, так что не казнись. Успокойся, пожалуйста, Роури.
– Как же я могу успокоиться, когда мой отец так отхлестал тебя. – Она глянула на него в отчаянии. – Не понимаю, почему он тебе не поверил.
– Он не дал мне никакой возможности объяснить, – проговорил Томас и легонько поцеловал ее. – А теперь тебе надо одеться. Я понимаю, как ты расстроена, и не хотел бы уходить, но мне пора на работу.
Роури присела на кровать, молча глядя, как Томас поспешно одевается. Она чувствовала, что в их отношениях появилась первая трещина. Хотят они признавать это или нет, Т. Дж. Коллахен нанес ощутимый удар по их браку.
Томас тоже это чувствовал. И решил, что самое главное сейчас – решительно разорвать все отношения между Роури и ее отцом.
«Благодарение Богу, что дорога почти построена», – с облегчением подумал он, выходя из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73