– И я доставлю ее домой к десяти часам. – Он подарил Кейт одну из своих очаровательных медоточивых улыбок, так что все девушки вокруг принялись хихикать. Только Роуз и Кейт оставались серьезными.
– Посмотрим, сэр, – заявила Кейт. – Пойдемте, девушки.
– Где же ваша преступная компания? – спросила Роуз, когда девушки немного отошли.
– Они пошли в «Лонг-Хорн».
Когда он подвел ее к коляске, она резко остановилась.
– Что это? Я не собираюсь никуда ехать.
– Сегодня такая душная ночь. Я подумал, что тебе захочется прокатиться, перед тем как лечь спать.
– Если вы что-то хотите мне сказать, это можно сделать и здесь.
– Поедем, Роуз, это тебя освежит.
Против своей воли она позволила ему помочь ей забраться в коляску.
– В последний раз, когда вы брали меня на прогулку, меня чуть не пристрелили. – Она сняла фартук и расстегнула две верхние пуговки платья, чтобы немного остыть.
Тряхнув поводьями, он повернул голову и взглянул на нее.
– Я убежден, что того, кто в нас стрелял, сейчас нет поблизости.
– А я в этом не уверена. Кто бы это ни был, может быть, он и сейчас за нами следит. – Она обернулась назад. Остальные девушки уже дошли до пансиона; послышался стук хлопающей двери. В неподвижном ночном воздухе звуки разносились далеко.
Зак оказался прав насчет жары. Она была густо разлита в ночном воздухе, и не было никакой надежды, что ее всколыхнет хотя бы легкий ветерок. Зак держал путь параллельно железнодорожной ветке; лошадь шла медленной рысью, огибая город по краю. Коляска забиралась все выше и выше.
Роуз расслабилась, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. По мере того как они отъезжали все дальше от города, легкий ветерок гладил ее лицо, но был еще такой слабый, что даже не шевелил волосы на голове. Несмотря на это, Роуз не могла не признать, что все равно это лучше, чем возвратиться в жаркую, душную комнату. Тихая ночь стала для нее настоящим успокаивающим бальзамом, и мерно цокающие лошадиные подковы глухо стучали и успокаивали ее натянутые нервы, как ласковая колыбельная.
Ее лицо было в тени, когда она заснула.
Зак натянул поводья и вылез из коляски. Осторожно, чтобы не разбудить, он поднял ее на руки и отнес под тополь. Они заехали достаточно высоко, так что здесь уже веял ветерок. Его взгляд скользил по спящему лицу Роуз. Ее голова лежала у него на коленях. Мягкий свет луны сделал ее волосы темными, а возбуждающий запах духов обволакивал его дурманящим облаком.
Он просто идиот. Он позволил своим чувствам разбушеваться, и обычный флирт превратился в нечто большее. Боже, как она разжигает его кровь! Все, о чем он мог думать, – это как бы заняться с ней любовью. Но беда в том, что чем больше он сопротивлялся этому желанию, тем больше его начинали переполнять чувства, не имеющие ничего общего с физическим влечением.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что же в ней было такого, что так очаровало его, коставило ее вне ряда всех остальных женщин, которых он целовал когда-либо или катал на лошади. Эту тонкость он не мог уловить до сегодняшнего дня, пока она не рассказала ему о Уэсе Стардже-се. Ее ранимость – вот что было необычно. Под внешней выдержкой и стойкостью скрывалась чувствительная маленькая девочка, которую жизнь так часто валила с ног, что просто удивительно, как она раз за разом находила в себе силы подняться и идти дальше.
И все равно он хотел ее так сильно, что просто сходил с ума. Хотя он знал, что не должен причинять ей боль или огорчение, как ее отец и этот подонок Старджес. Если бы он был порядочным человеком, ему следовало бы уйти с ее дороги и дать ей возможность самой отыскать свой путь в жизни.
Но должно быть, в тот момент, когда он впервые вошел в ресторан Харви, судьба подбросила ему выигрышную кость и заставила посмотреть в ее глаза. Зак был уверен, что и Роуз в глубине души понимала это. Связь между ними неоспорима – это связь на грани кипения. Сейчас надо говорить уже не о «если», сейчас уже важно – «когда».
Роуз открыла глаза и долго смотрела на него.
– Ты такая красивая, Роуз. – Он смотрел на нее глазами, полными страсти. В воздухе было разлито спокойное ожидание чуда.
– Что между нами было, Зак?
Он улыбнулся одними глазами и нежно взял в ладони ее лицо.
– Разве ты не знаешь, моя голубка? – спросил он хриплым шепотом.
Она закрыла глаза, когда он склонил к ней свое лицо. Их губы слились в поцелуе. Он почувствовал ее руку на своей шее – она обнимала его! Ее губы были мягкими, влажными и вкусными. Она раскрыла их ему навстречу, и он просунул свой язык между ними. Когда их языки соприкоснулись и стали бороться, горячая страсть пронзила его как молния. Страсть пульсировала в его горячем теле так сильно, что казалось, будто он вот-вот взорвется.
Рука Зака скользнула к основанию ее шеи и обнаружила, что воротничок ее платья расстегнут. Ее кожа была нежной, как шелк. Он наклонил голову и провел по ней языком. Она была теплая, сладкая, мягкая. Она пахла Роуз. Он должен попробовать ее всю.
Расстегнув еще несколько пуговиц, он распахнул лиф ее платья, просунул руку под ее нижнюю сорочку и положил ладонь на грудь. Она была твердой и полной, а соски напряглись, как пики.
Боже, как ей хорошо! Горячая кровь стучала у нее в висках. Нагнув голову, он потерся языком о сосок, потом взял его целиком в рот. Она застонала и выгнула спину. Давление ее рук на его затылок подбодрило его, и он пошел дальше. Он поднял сорочку и стал ласкать груди рукой, ртом, языком, пока она не сжала его плечи, издавая стоны и корчась от наслаждения.
Подняв голову, он снова окунулся в восхитительный вкус ее губ.
– Не останавливайся, Зак. На несколько мгновений заставь меня забыть всех, кроме тебя и меня.
Эти слова обдали его холодом. В ее глазах блестели слезы, она выглядела такой беспомощной и ранимой. Проклятие!
Он никогда не желал так сильно какой-либо женщины, как ее сейчас, – но не мог сделать этого. Он бы проклял себя, если бы воспользовался ею, как этот Старджес.
Он запахнул на ней платье, затем поцеловал в кончик носа.
– Я не хочу пользоваться своим преимуществом. Я обещал, помнишь? Прости меня, Роуз.
Даже в темноте он мог с уверенностью сказать, что она покраснела.
– Да, мы слишком увлеклись. Этот твой поцелуй оказался слишком сильнодействующим, – смущенно проговорила она. – Я со своей стороны тоже приношу тебе извинения.
Не боясь показаться невоспитанным, он наблюдал за тем, как она застегивает пуговицы и поправляет растрепавшиеся локоны. Зак чувствовал, что снова наполняется страстью. Наверное, он самый большой дурак из тех, что ходят под Богом.
Спустив ее голову с колен, он поднялся.
– Сколько тебе лет, Роуз?
– Двадцать один. А тебе?
– Двадцать два.
– Ты когда-нибудь влюблялся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81