– Верно, – с довольным видом отозвалась ее племянница, – похожа. Нет, вы все-таки взгляните, тетя! По-моему, ничего вульгарнее нельзя себе вообразить!
Леди Беллингем бросила один взгляд на гранатовое ожерелье, рдевшее на горле Деборы, и на гранатовые сережки в ее ушах и застонала.
– Неужели ты в таком виде собираешься показаться в Воксхолле? Я тебя умоляю, Дебора, сними эту невообразимую шляпу!
– Ни за что! – заявила Дебора, надевая на руки браслеты. – Надо еще нарумяниться и прилепить хотя бы одну мушку.
– Никто уже давно не носит мушек! Что ты затеяла, Дебора? И зачем ты напудрила волосы? Тебе можно дать все тридцать лет. И если уж ты хочешь прилепить мушку, то возьми маленькую, а не эту безобразную громадину!
Мисс Грентем засмеялась и отступила, чтобы лучше рассмотреть себя в зеркале.
– Тетя Лиззи, я же вам говорила, что выряжусь как можно вульгарнее. Получилось превосходно!
– Но подумай о бедном Мейблторпе, – со страданием в голосе воззвала ее тетка. – Как ты можешь быть к нему такой бесчувственной? Ему впору будет сквозь землю провалиться!
– Он, скорее всего, ничего и не заметит, – оптимистически сказала Дебора, – а если и заметит, невелика беда.
У Деборы были основания предполагать, что влюбленный лорд Мейблторп будет слеп к любым недочетам в туалете своей обожаемой невесты, но даже он обратил внимание на ее невероятный головной убор. Из-за него Дебора с трудом вошла в экипаж, который должен был доставить их в Вестминстер. Ей пришлось очень низко наклонить голову, чтобы пройти в дверь, а когда она села на сиденье, перья уперлись в потолок кареты. Лорд Мейблторп посмотрел на них с сомнением, но не посмел что-нибудь сказать.
В Вестминстере они взяли лодку, чтобы переправиться через Темзу, и лорд Мейблторп, желая доставить Деборе удовольствие и придать переправе большую торжественность, нанял оркестр валторнистов, который следовал за ними на другой лодке. Дебора была тронута его мальчишеским желанием произвести на нее впечатление, но все-таки тихонько усмехнулась про себя.
Скоро они прибыли в Воксхолл-Гарденз – увеселительный парк, который в то время пользовался большой популярностью в свете. Вечер был ясный, было еще светло, но на аллеях и дорожках парка уже горело множество золотистых фонариков. Лорд Мейблторп повел Дебору в центр парка, где на открытом пространстве были установлены в два полукруга открытые спереди кабинки, в которые входили через дверь в задней стене. Ярко освещенные и украшенные яркими картинками, кабинки выглядели очень празднично. Посреди открытого пространства помещался непрерывно играющий оркестр и гуляли пары. Знакомые весело здоровались, а дамы ревниво оглядывали друг друга. Неподалеку, в большой ротонде, танцевали, а попозже был обещан фейерверк. В кабинке, которую снял Адриан, их уже ждали Кеннет со своей дамой, которые безбожно флиртовали и громко хохотали. Дебора с первого взгляда убедилась, что миссис Пэтч полностью соответствует ее требованиям. Это была неправдоподобная блондинка неопределенного возраста, с сильно накрашенным лицом, громким голосом и пронзительным смехом. Люций Кеннет звал ее Клара и вел себя с ней запанибрата. Когда Дебора с Адрианом вошли в кабинку, он сдувал с ее полной руки крошки нюхательного табака. Повернувшись к вновь пришедшим, Кеннет весело подмигнул Деборе.
С Адрианом миссис Пэтч заговорила игриво-льстивым тоном, от которого Дебора только что не скрежетала зубами. Сам Адриан несколько опешил, увидев, в каком обществе он оказался, но, будучи воспитанным юношей, ничем этого не выдал и постарался вести себя с миссис Пэтч, как она сказала бы, «по-компанейски». Он так в этом преуспел, что вдовушка закрыла веером свое якобы стыдливо зардевшееся лицо, затем кокетливо хлопнула его веером по руке и заявила, что его светлость ужас какой озорник.
Пока Адриан подобным образом развлекал миссис Пэтч, Дебора оторопелым тоном спросила Кеннета:
– Где ты такое раздобыл, Люций?
Помогая ей снять накидку, Кеннет спросил:
– Разве ты не это заказывала, дорогуша? А я-то надеялся тебе угодить.
Дебора усмехнулась:
– Ты и угодил. Жалко только бедного мальчика – такой вульгарной особы он, наверно, в жизни не встречал.
К тому времени мистер Кеннет по достоинству оценил великолепие наряда мисс Грентем и тихо присвистнул.
– Ну если говорить о вульгарности, дорогуша…
– Знаю-знаю, – смеясь глазами, ответила Дебора. – Тетя Лиззи была в отчаянии. Скажи, а Равенскар здесь?
– Нет, но, когда он придет, нам его будет отлично видно – а ему нас, бедняге. Я тут побродил вокруг кабинок и обнаружил его карточку на вон той, которая пока пуста. Он разглядит каждый твой бантик.
– Отлично! – сказала Дебора и прошла в переднюю часть кабинки.
Лорд Мейблторп, только сейчас увидевший платье с зелеными полосами и красными бантиками, опешил. Он не настолько разбирался в дамских туалетах, чтобы понять, что Дебора одета вульгарно, но все же пожалел, что она не выбрала менее кричащее сочетание цветов. И ему не понравилось, что она напудрила волосы – это ей не шло. Она казалась ему старше своих лет и какой-то незнакомой. И эта огромная мушка около угла рта отнюдь ее не украшала. Что же касается страусиных перьев на шляпе, наверно, они сейчас в моде, но ему гораздо больше нравилась ее обычная простая прическа.
Адриан спросил Дебору, не хочет ли она пойти в павильон для танцев, но она отказалась, сказав, что ей гораздо интереснее смотреть на публику, дефилирующую перед их кабинкой. Тогда он пододвинул ей кресло, а сам сел рядом. Люций повел миссис Пэтч прогуляться по парку и полюбоваться на фонтаны.
В нарядной толпе Дебора увидела большинство завсегдатаев их заведения. Постепенно кабинки заполнялись. Рядом с той, где должен был появиться Равенскар, она увидела сэра Джеймса Файли в роскошном камзоле бордового цвета. Он стоял, склонившись над креслом, в котором, напряженно выпрямившись, сидела совсем юная девушка с золотыми локонами и незабудковыми глазами. Вид у нее был испуганный, и она судорожно сжимала в руках веер.
Девушка была хорошенькая, как картинка. Ей было от силы девятнадцать лет, и направленный на нее сластолюбивый взгляд старого распутника привел Дебору в негодование: ей захотелось влепить ему пощечину и прогнать из кабинки. Там же находились еще четверо: грозного вида дама, одобрительно взиравшая на ухаживания сэра Файли за ее дочерью, мужчина с поджатыми в брюзгливой гримасе губами – очевидно, муж дамы, молодая женщина, которая, по-видимому, была сестрой напуганной девочки, и державший себя с большой важностью полный пожилой господин со скучным лицом.
Мисс Грентем спросила лорда Мейблторпа, кто эта девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65