Лорд Мейблторп выразил полнейшую готовность выполнить ее просьбу, пошел наверх и целый час с удовольствием играл с Фебой в криббедж. В промежутках между партиями он восхвалял достоинства мисс Грентем, а мисс Лакстон с готовностью признавала, что та – замечательная женщина, и говорила, что не удивляется его намерению сделать ее своей женой. Она была поражена, узнав, что его мать категорически против этого брака, и вообще так ему сочувствовала, что лорд Мейблторп буквально раскрыл ей душу. Когда же разговор зашел о будущем самой мисс Лакстон, он оказался в затруднении, поскольку не мог даже представить, что они будут делать, если ее родители останутся непреклонными. Но в трех пунктах он был тверд: она не должна выходить замуж за сэра Джеймса, не должна искать пост гувернантки и не должна идти в актрисы. Феба ответила, что, если он против, она откажется от мысли стать гувернанткой или актрисой, потому что он гораздо опытнее ее, и она собирается во всем следовать его советам. Лорд Мейблторп считал, что мисс Лакстон нуждается в сильном и добром защитнике, который взял бы ее под крыло и укрыл от ударов судьбы, но, как он ни старался, кандидата на этот пост придумать не мог и решил посоветоваться с Деборой. Тем временем он заверил Фебу, что, пока он остается в какой-то мере ответственным за ее благополучие, ей нечего бояться Файли и вообще кого бы то ни было. Мисс Лакстон, доверчиво глядя ему в глаза, сказала, что она с первой минуты знакомства с ним почувствовала себя как за каменной стеной.
Трудно было ожидать, чтобы лорд и леди Лакстон оповестили свет о пропаже дочери, и, поскольку Дебора не имела доступа в их круг, она понятия не имела, как они восприняли вежливый ультиматум дочери. Леди Мейблторп была знакома с этим семейством, но когда ее сын попробовал словно бы между прочим задать ей несколько вопросов, он узнал только, что она всегда считала Августу Лакстон чрезвычайно неприятной алчной особой и что никто представить себе не может, как она надеется пристроить ораву дочерей. Когда сын спросил ее, бывает ли она у Лакстонов, она ответила, что ездит туда только тогда, когда этого никак нельзя избежать.
Леди Беллингем, хотя, по ее словам, она смирилась с невообразимыми глупостями, которые вытворяет ее племянница, все же настойчиво допытывалась у последней, что они будут делать со своей гостьей, если в «Морнинг пост» так и не появится объявление ее родителей о готовности все забыть и простить.
– Не может же она скрываться всю жизнь, – говорила она Деборе, не очень, впрочем, надеясь, что ее доводы будут услышаны. – Ну разве хорошо молоденькой девушке гулять только по вечерам, да и то под густой вуалью? Августа Лак-стон вряд ли сильно изменилась с тех пор, как я ее знала. А это значит, что она рада-радешенька избавиться хоть от кого-то из своего выводка и даже не подумает ее разыскивать.
– Хорошо бы, если бы это было так, – отозвалась Дебора. – А я вот боюсь, что она наймет сыщика, чтобы он разыскал Фебу.
От подобной мысли леди Беллингем изменилась в лице:
– Не пугай меня, Дебора! Господи, что же ты наделала! Ты только подумай, какой будет скандал, если к нам в дом заявится полиция! Лакстоны подадут на нас в суд!
– Не пугайтесь, тетя, ничего подобного нам не грозит. Никто не знает, что я знакома с Фебой, а Адриан и вовсе выше подозрений.
Но это опасение так прочно засело в голове леди Беллингем, что, наверно, вызвало бы приступ сердечных спазм, если бы его не вытеснила другая, более реальная угроза.
На следующее утро Дебора получила короткую записку от мистера Равенскара.
Ее принесли, когда она завтракала с теткой и своей протеже. Она не узнала прямой и твердый почерк, и герб на печати был ей незнаком. Повертев конверт в руках, она открыла его и вынула листок меловой бумаги.
Жуя бутерброд, Дебора пробежала глазами по строчкам и вдруг подавилась куском. Ахнув, она попыталась проглотить крошку хлеба, попавшую ей в дыхательное горло, и надолго закашлялась. К тому времени, когда леди Беллингем, сильно похлопав ее по спине, вернула ей способность говорить, Дебора успела сообразить, что ей не следует сообщать тетке про содержание письма в присутствии мисс Лакстон, и она до конца завтрака сидела, держа его на коленях. Леди Беллингем заметила, что Дебора необычайно молчалива, и, приглядевшись, увидела, что ее глаза потемнели от гнева, а щеки пылают лихорадочным румянцем. У нее упало сердце – она слишком хорошо знала, что предвещают подобные признаки.
– Надеюсь, ты не получила какое-нибудь дурное известие, детка? – робко спросила она.
– Дурное? – переспросила Дебора, сидя очень прямо на стуле. – Откуда вы взяли? Вовсе нет!
Это заверение отнюдь не уняло тревогу леди Беллингем, и она нервно ерзала на стуле до тех пор, пока Феба не ушла к себе. Когда за ней затворилась дверь, леди Беллингем повернулась к Деборе и потребовала ответа:
– Что случилось? Сейчас же мне скажи! Я хочу знать худшее, а то мне станет плохо. Что, Лакстоны узнали, где прячется Феба?
– Это милое послание, – сказала Дебора, с отвращением глядя на конверт, – пришло не от Лакстонов. Его прислал мистер Равенскар.
– Да что ты говоришь, милочка! – воскликнула ее тетка, мгновенно оживая. – Тебе не кажется, что на этот раз тебе нужно согласиться? Сколько он предлагает?
– Вы ошибаетесь, сударыня, он ничего не предлагает. Он мне угрожает!
– Угрожает? Святый боже, чем?
– Мистер Равенскар имеет честь уведомить меня, что он приобрел – приобрел! – некие долговые расписки и залоговую квитанцию на этот дом.
– Что! – возопила леди Беллингем. – Как это он их приобрел? Они у Ормскерка! Ты же сама знаешь! Он придумал это, чтобы тебя напугать.
– Нет, не придумал. И я его ничуть не боюсь! Ясно, что он заполучил их от Ормскерка.
– Я не могу в это поверить! Ормскерк никогда бы их ему не отдал!
– Вы же говорили, тетя Лиззи, что Ормскерк сильно проигрался, – напомнила ей Дебора. – Если Равенскар предложил ему купить долговые письма и закладную, он, наверно, рад был выручить за них хоть какие-то деньги.
– Какое предательство! Это неслыханно! Кроме того, если он расстался с долговыми расписками, как он может надеяться уговорить тебя?
Дебора задумалась, наморщив лоб.
– Полагаю, он не очень-то и рассчитывал меня уговорить, – наконец сказала она. – А если он услышал, что я выхожу замуж за Адриана, то зачем ему расписки?
– Я с ума сойду! – заявила леди Беллингем, хватаясь за голову и сдвигая с места капор. – Ничего хуже и придумать нельзя! Вот ты и доигралась – потеряла и Мейблторпа, и Ормскерка! Ну как можно быть такой непредусмотрительной, Дебора! Тебе надо немедленно выйти замуж за Адриана.
– Вздор! Он еще несовершеннолетний. Кроме того, я вовсе не хочу выходить за него замуж!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65