Она лишь коснулась пальцев хозяйки дома (что с одобрением отметил Элверстоук), слегка присела в реверансе и сказала со своей обезоруживающей улыбкой:
– Здравствуйте, мэм! Кузен Элверстоук любезно привез меня сюда, чтобы я могла поблагодарить вас за вашу доброту и поддержку! Моя сестра приехала бы со мной, но она слегла с простудой и просила передать вам извинения.
Леди Бакстид немного смягчилась. К этому времени она уже изучила все подробности внешности Фредерики, и мучившее ее подозрение, что мисс Мерривилл окажется одной из зрелых и пышных особ, к которым был прискорбно неравнодушен Элверстоук, наконец исчезло. Поняв, что Фредерику не назовешь красавицей и что дни ее цветущей юности уже миновали, ее милость смогла окинуть девушку беспристрастным взглядом и даже воздать ей должное. Ей не придется краснеть за свою протеже – облик и манеры Фредерики свидетельствовали о хорошем происхождении и воспитании, а одежда выглядела опрятно и вполне пристойно. Поэтому леди Бакстид любезно подозвала дочерей, чтобы познакомить их с кузиной, и когда три девушки не без труда начали беседу, отвела Элверстоука в сторону, сказав, что, поскольку Фредерика производит благоприятное впечатление, она постарается ей помочь.
– Только я не стану подыскивать для нее мужа, – предупредила леди Бакстид. – Не будучи красавицей и не имея состояния, она может рассчитывать не более чем на респектабельный брак. Если она рассчитывает найти мужа, вращаясь в высшем обществе, то ей лучше оставить напрасные надежды.
– Не бойся, я не стану просить тебя об этом, – ответил Элверстоук. – Думаю, у тебя все время уйдет на поиски мужа для Джейн.
Только благодаря мысли о том, что счета за наряды Джейн уже достигли солидных размеров, леди Бакстид смогла удержать язык за зубами. Как бы ни был силен ее гнев, скупость всегда пересиливала. Она бросила на брата сердитый взгляд, но ничего не сказала, а отошла к дивану и села, пригласив Фредерику присоединиться к ней.
Визит продлился всего полчаса, и, хотя леди Бакстид задавала Фредерике много вопросов, она вела себя официально – не предлагала угощения и не пыталась задержать девушку, когда та поднялась, собираясь уходить. Ее милость даже не предложила привести к ней Кэрис, а только сказала, что постарается найти время и заглянуть к мисс Уиншем. Фредерика, отвечавшая на вопросы с холодной сдержанностью, ощущая в них больше любопытства, чем участия, промолвила с улыбкой на губах и опасным блеском в глазах, что известие об этом повергнет ее тетю в безумную радость, на что Элверстоук усмехнулся и пробормотал:
– Тебя угостили твоей же приправой, Луиза!
Он поклонился с преувеличенной вежливостью и вышел из комнаты следом за Фредерикой, предоставив сестре и племянницам удивляться его интересу к обычной женщине (никто из них не мог назвать ее девушкой), которая явно чересчур высокого мнения о себе.
– Мне не следовало этого говорить! – виновато сказала Фредерика, когда Элверстоук занял место рядом с ней в карете.
– Почему? Вы здорово сбили с нее спесь!
– Я не должна была этого делать, так как она собирается представить Кэрис обществу, чего, я уверена, ей совсем не хочется! – Фредерика повернулась и с тревогой посмотрела на него. – Вы… вы заставили ее, сэр?
– Каким образом я мог ее заставить? – возразил он.
– Не знаю, но думаю, что могли. И мне не кажется, что она делает это по доброте или желая вам угодить, потому что…
– Вы ошибаетесь! – с сардонической усмешкой прервал маркиз. – Она искренне желает мне угодить.
Несколько секунд Фредерика продолжала смотреть на него.
– Мне это не нравится! – сказала она. – И ей тоже не понравится, когда она увидит Кэрис! Это не понравилось бы любой матери, которая собирается вывести в свет такую некрасивую дочь, как Джейн!
– Значит, вы намерены отказаться от вашей затеи?
Подумав, Фредерика решительно покачала головой:
– Нет! Я бы отказалась, если бы речь шла обо мне, но я должна предоставить Кэрис ее шанс! Прошу прощения, что не слишком почтительно говорю о вашей сестре, но меня довели ее назойливые вопросы! Впредь постараюсь сдерживаться.
– Из-за меня не стоит стараться! Мы с сестрой не питаем любви друг к другу.
– Совсем? – широко раскрыв глаза, спросила Фредерика.
– Ни капельки! Скажите, прелестная кузина, в херфордширском захолустье танцуют вальс?
– В некоторых домах, но нечасто, а кадриль не танцуют никогда. Поэтому мне пришлось нанять учителя танцев, так что мы не опозоримся, ведя себя как деревенские кузины!
– Это облегчает мне душу!
– Я бы вам поверила, если бы не знала, что вам абсолютно безразлично, как мы будем выглядеть.
– Напротив! Только подумайте, как бы пострадала моя репутация!
Она рассмеялась и покачала головой:
– Я знаю, что вас это не заботит. Как, возможно, и все остальное.
На момент маркиз был сбит с толку, но быстро ответил, не обнаруживая замешательства:
– Вполне возможно.
Фредерика задумчиво нахмурилась:
– Я понимаю, что это, наверное, очень удобно, так как, если вас не заботит никто и ничто, вы не можете испытывать ни тревоги, ни страха, ни даже уныния. С другой стороны, сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь бывали aux anges. Я бы не смогла так жить – для меня это слишком скучно! – Она снова посмотрела на него и неожиданно улыбнулась. – Вот почему вы так скучаете!
– Я часто скучаю, – признался Элверстоук. – Тем не менее мне удается… э-э… устраивать себе развлечения.
– Да, но это не то… – Она оборвала фразу и покраснела. – Простите! Как бы мне хотелось научиться держать язык за зубами!
Маркиз проигнорировал эти слова и криво усмехнулся:
– Вы презираете меня, не так ли, Фредерика?
– Нет-нет! – быстро отозвалась она. – Вы называете меня зеленой девчонкой, но у меня есть жизненный опыт, и я не так уж тупа! Как вы можете не скучать, если вам доступна любая роскошь? К тому же, будучи единственным сыном, вы наверняка избалованы родителями!
Элверстоук вспомнил холодное формальное отношение отца и, приложив некоторое усилие, припомнил роскошные наряды матери, которую он видел довольно редко и которая умерла, когда он еще учился в школе; сардоническая усмешка на его губах стала еще заметнее.
– Вы правы! – отозвался он. – Я пришел в мир в шелках и бархате, а мои родители так тряслись надо мной, что завели для меня специальный штат прислуги! Пока я не отправился в Хэрроу, я наслаждался неограниченным вниманием нянь, лакеев, конюхов, наставников и… всем, что могут обеспечить деньги!
– Бедный малыш! – невольно воскликнула Фредерика.
– Ни в коей мере! Я не помню, чтобы когда-либо выражал желание, которое не было бы удовлетворено тотчас же.
Фредерика с трудом удержалась, чтобы не разразиться импульсивной речью, и после паузы шутливо заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Здравствуйте, мэм! Кузен Элверстоук любезно привез меня сюда, чтобы я могла поблагодарить вас за вашу доброту и поддержку! Моя сестра приехала бы со мной, но она слегла с простудой и просила передать вам извинения.
Леди Бакстид немного смягчилась. К этому времени она уже изучила все подробности внешности Фредерики, и мучившее ее подозрение, что мисс Мерривилл окажется одной из зрелых и пышных особ, к которым был прискорбно неравнодушен Элверстоук, наконец исчезло. Поняв, что Фредерику не назовешь красавицей и что дни ее цветущей юности уже миновали, ее милость смогла окинуть девушку беспристрастным взглядом и даже воздать ей должное. Ей не придется краснеть за свою протеже – облик и манеры Фредерики свидетельствовали о хорошем происхождении и воспитании, а одежда выглядела опрятно и вполне пристойно. Поэтому леди Бакстид любезно подозвала дочерей, чтобы познакомить их с кузиной, и когда три девушки не без труда начали беседу, отвела Элверстоука в сторону, сказав, что, поскольку Фредерика производит благоприятное впечатление, она постарается ей помочь.
– Только я не стану подыскивать для нее мужа, – предупредила леди Бакстид. – Не будучи красавицей и не имея состояния, она может рассчитывать не более чем на респектабельный брак. Если она рассчитывает найти мужа, вращаясь в высшем обществе, то ей лучше оставить напрасные надежды.
– Не бойся, я не стану просить тебя об этом, – ответил Элверстоук. – Думаю, у тебя все время уйдет на поиски мужа для Джейн.
Только благодаря мысли о том, что счета за наряды Джейн уже достигли солидных размеров, леди Бакстид смогла удержать язык за зубами. Как бы ни был силен ее гнев, скупость всегда пересиливала. Она бросила на брата сердитый взгляд, но ничего не сказала, а отошла к дивану и села, пригласив Фредерику присоединиться к ней.
Визит продлился всего полчаса, и, хотя леди Бакстид задавала Фредерике много вопросов, она вела себя официально – не предлагала угощения и не пыталась задержать девушку, когда та поднялась, собираясь уходить. Ее милость даже не предложила привести к ней Кэрис, а только сказала, что постарается найти время и заглянуть к мисс Уиншем. Фредерика, отвечавшая на вопросы с холодной сдержанностью, ощущая в них больше любопытства, чем участия, промолвила с улыбкой на губах и опасным блеском в глазах, что известие об этом повергнет ее тетю в безумную радость, на что Элверстоук усмехнулся и пробормотал:
– Тебя угостили твоей же приправой, Луиза!
Он поклонился с преувеличенной вежливостью и вышел из комнаты следом за Фредерикой, предоставив сестре и племянницам удивляться его интересу к обычной женщине (никто из них не мог назвать ее девушкой), которая явно чересчур высокого мнения о себе.
– Мне не следовало этого говорить! – виновато сказала Фредерика, когда Элверстоук занял место рядом с ней в карете.
– Почему? Вы здорово сбили с нее спесь!
– Я не должна была этого делать, так как она собирается представить Кэрис обществу, чего, я уверена, ей совсем не хочется! – Фредерика повернулась и с тревогой посмотрела на него. – Вы… вы заставили ее, сэр?
– Каким образом я мог ее заставить? – возразил он.
– Не знаю, но думаю, что могли. И мне не кажется, что она делает это по доброте или желая вам угодить, потому что…
– Вы ошибаетесь! – с сардонической усмешкой прервал маркиз. – Она искренне желает мне угодить.
Несколько секунд Фредерика продолжала смотреть на него.
– Мне это не нравится! – сказала она. – И ей тоже не понравится, когда она увидит Кэрис! Это не понравилось бы любой матери, которая собирается вывести в свет такую некрасивую дочь, как Джейн!
– Значит, вы намерены отказаться от вашей затеи?
Подумав, Фредерика решительно покачала головой:
– Нет! Я бы отказалась, если бы речь шла обо мне, но я должна предоставить Кэрис ее шанс! Прошу прощения, что не слишком почтительно говорю о вашей сестре, но меня довели ее назойливые вопросы! Впредь постараюсь сдерживаться.
– Из-за меня не стоит стараться! Мы с сестрой не питаем любви друг к другу.
– Совсем? – широко раскрыв глаза, спросила Фредерика.
– Ни капельки! Скажите, прелестная кузина, в херфордширском захолустье танцуют вальс?
– В некоторых домах, но нечасто, а кадриль не танцуют никогда. Поэтому мне пришлось нанять учителя танцев, так что мы не опозоримся, ведя себя как деревенские кузины!
– Это облегчает мне душу!
– Я бы вам поверила, если бы не знала, что вам абсолютно безразлично, как мы будем выглядеть.
– Напротив! Только подумайте, как бы пострадала моя репутация!
Она рассмеялась и покачала головой:
– Я знаю, что вас это не заботит. Как, возможно, и все остальное.
На момент маркиз был сбит с толку, но быстро ответил, не обнаруживая замешательства:
– Вполне возможно.
Фредерика задумчиво нахмурилась:
– Я понимаю, что это, наверное, очень удобно, так как, если вас не заботит никто и ничто, вы не можете испытывать ни тревоги, ни страха, ни даже уныния. С другой стороны, сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь бывали aux anges. Я бы не смогла так жить – для меня это слишком скучно! – Она снова посмотрела на него и неожиданно улыбнулась. – Вот почему вы так скучаете!
– Я часто скучаю, – признался Элверстоук. – Тем не менее мне удается… э-э… устраивать себе развлечения.
– Да, но это не то… – Она оборвала фразу и покраснела. – Простите! Как бы мне хотелось научиться держать язык за зубами!
Маркиз проигнорировал эти слова и криво усмехнулся:
– Вы презираете меня, не так ли, Фредерика?
– Нет-нет! – быстро отозвалась она. – Вы называете меня зеленой девчонкой, но у меня есть жизненный опыт, и я не так уж тупа! Как вы можете не скучать, если вам доступна любая роскошь? К тому же, будучи единственным сыном, вы наверняка избалованы родителями!
Элверстоук вспомнил холодное формальное отношение отца и, приложив некоторое усилие, припомнил роскошные наряды матери, которую он видел довольно редко и которая умерла, когда он еще учился в школе; сардоническая усмешка на его губах стала еще заметнее.
– Вы правы! – отозвался он. – Я пришел в мир в шелках и бархате, а мои родители так тряслись надо мной, что завели для меня специальный штат прислуги! Пока я не отправился в Хэрроу, я наслаждался неограниченным вниманием нянь, лакеев, конюхов, наставников и… всем, что могут обеспечить деньги!
– Бедный малыш! – невольно воскликнула Фредерика.
– Ни в коей мере! Я не помню, чтобы когда-либо выражал желание, которое не было бы удовлетворено тотчас же.
Фредерика с трудом удержалась, чтобы не разразиться импульсивной речью, и после паузы шутливо заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101