Едва ли. Рискну предположить, что вы часто ощущаете нужду в мужской поддержке.
– Нет, – ответила Фредерика. – Мальчики меня слушаются.
– Ничего себе слушаются, когда один отправляется в Маргейт без разрешения, а другой берет напрокат опасную машину и, как и следовало ожидать, попадает в аварию! – рассмеялся Карлтон.
– Не думаю, что машина была такой уж опасной. Как бы то ни было, я не запрещала никому из них это делать, так что вопрос о непослушании отпадает.
– И они не опасаются последствий своего поведения!
– Ни этого, ни чего-либо другого. Мои братья очень смелые!
– Так и должно быть, и я не пожелал бы вам обратного, но смелые мальчики нуждаются в направляющей руке. Так было и с моим младшим братом, поэтому я знаю, что говорю. Леди Бакстид всегда была строгой матерью, однако согласилась уступить мне воспитание Джорджа, понимая, что мужчине более пристало определить, как и когда применить выговор или наказание.
Фредерика едва удерживалась от смеха. Она не была знакома с Джорджем, но, если верить его младшей сестре, он был веселым молодым джентльменом, которого ничто на свете не раздражало больше проповедей старшего брата. Строгая нотация, прочитанная лордом Бакстидом Феликсу, не только выбила из головы последнего всякое раскаяние в том, что он заставил тревожиться своих сестер, но и превратила Джессами в его горячего защитника. Сразу ощетинившись, Джессами осведомился, какое право имеет кузен Бакстид совать нос в чужие дела, и хотя позднее он извинился перед Карлтоном за свою неучтивость, но искренне соглашался с Феликсом, что их кузен невероятный зануда, а может быть, и тупица.
Вспомнив этот инцидент и сдержав смех, Фредерика ответила:
– Очевидно, вы правы, кузен, но даже если бы я и вышла замуж, то не затем, чтобы снабдить моих братьев… ментором!
– Я заговорил об этом, подумав, что вы, возможно… более благосклонно отнесетесь к моему предложению!
Робкие нотки в голосе Карлтона тронули Фредерику, но она покачала головой, и, когда он начал в высокопарных выражениях перечислять качества ее характера, вызвавшие сначала его восхищение, а затем горячее желание сделать ее своей женой, она остановила его более решительно:
– Я очень признательна вам, кузен, но, пожалуйста, не продолжайте! Только подумайте, как бы отнеслась к подобному союзу ваша мама!
Карлтон помрачнел и вздохнул, однако ответил достаточно твердо:
– Надеюсь, меня нельзя упрекнуть в недостаточном уважении к моей матери, но в таких делах мужчина должен решать сам за себя.
– Нет-нет, вы не должны разочаровать ее неподходящим браком! Вспомните, какие надежды она на вас возлагает!
– Не думайте, что я забываю о сыновнем долге или что я сделал вам предложение без долгих и тщательных размышлений, – серьезно сказал он.
В ее глазах заплясали огоньки.
– Разумеется, я так не думаю! Я необычайно польщена вашим предложением, но дело в том, что я вообще не собираюсь замуж – мне нисколько не хочется расстаться с моей свободой! Мое нынешнее положение подходит мне куда больше, чем я подошла бы вам, Карлтон, – можете в этом не сомневаться!
Бакстид выглядел безутешным и какое-то время хранил молчание. Но, подумав как следует, он улыбнулся и промолвил:
– Я был излишне тороплив, в чем повинно естественное нетерпение влюбленного. Очевидно, до сих пор ваши мысли были настолько посвящены семье, что подумать о собственном будущем вам просто не хватало времени. Сейчас я больше ничего не скажу, но, тем не менее, я не теряю надежды.
Он удалился, а Фредерика с присущим ей благородством воздержалась от рассказа Кэрис об этом эпизоде. Она не хотела никому рассказывать и о предложении мистера Мортона, так как он ей слишком нравился, чтобы обсуждать с кем-то его неудачу. Фредерика отклонила предложение так мягко, как только могла, но когда он со вздохом произнес: «Я этого боялся!» – в ее глазах мелькнули веселые искорки.
– И теперь вы повергнуты в уныние?
– Разумеется!
– Но одновременно испытываете некоторое облегчение! Признайтесь!
– Клянусь, что нет, мисс Мерривилл!
– Значит, еще испытаете, – заверила она его. – Вы ведь отлично знаете, как удобно быть холостяком и как бы вас раздражало ощущать себя привязанным к юбке жены!
Он рассмеялся, но покачал головой.
– Я отнюдь не возражал бы быть привязанным к вашей юбке.
– Или играть роль ментора при моих братьях? – с усмешкой спросила Фредерика. – Вам бы пришлось терпеть их в своем доме!
– Да… хотя почему они не могут жить со старшим братом?
– Ну нет! Они доведут бедного Харри до белого каления! Он слишком молод для подобной ответственности и вряд ли сможет требовать от них уважения и послушания. Кроме того, они с Джессами переругались бы через неделю!
– Понимаю. Конечно, я ничего не знаю о воспитании мальчиков, но сделал бы все, что мог! – героически заявил мистер Мортон.
Фредерика рассмеялась и протянула руку:
– Хотя у вас кровь стынет в жилах при одной мысли об этом! Как же вы добры, мой дорогой друг! Благодарю вас! В хорошеньком положении вы оказались, если бы я приняла ваше предложение! Но я его отклоняю, так что можете быть спокойны!
Он взял ее руку и поцеловал ее.
– Увы, это не совсем так. Могу я, по крайней мере, продолжать считать себя вашим другом?
– Я на это надеюсь, – искренне отозвалась она.
После его ухода Фредерика не смогла удержаться от смеха, правда вполне добродушного. Хотя испуганное выражение лишь на момент мелькнуло на лице мистера Мортона, оно подтвердило ее уверенность, что вскоре он возблагодарит небеса за свое избавление. Мысль о вторжении в его безмятежное существование таких предприимчивых юных джентльменов, как Джессами и Феликс, сразу же пробудило в Фредерике чувство юмора. Только Бакстид мог бы взять на себя тяжкую обязанность обуздывания ее младших братьев. Правда, Элверстоук был в состоянии осуществить это, не вызывая в них и тени враждебности, так как мальчики по непонятной причине считали его особой, достойной всяческого уважения. Но в этом месте мысль ее прервалась. Фредерика встряхнулась, повторив про себя обещание не думать об Элверстоуке. Это было не так легко. Знал ли об этом маркиз или нет, но он приобрел раздражающую привычку вторгаться в ее размышления, и позволять ему это делать и далее не привело бы ни к чему хорошему. Фредерика надеялась, что у нее достаточно здравого смысла и гордости, чтобы не прибавлять себя к списку его жертв. Маркиз был куда более убежденным холостяком, чем Дар-си Мортон, в чьей груди билось горячее сердце. В Элверстоуке не было ни тепла, ни нежности. Он мог проявлять доброту и любезность, когда ему этого хотелось, становясь самым очаровательным собеседником, но его обращение с сестрами и со всеми, кто вызывал у него скуку, было поистине безжалостным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Нет, – ответила Фредерика. – Мальчики меня слушаются.
– Ничего себе слушаются, когда один отправляется в Маргейт без разрешения, а другой берет напрокат опасную машину и, как и следовало ожидать, попадает в аварию! – рассмеялся Карлтон.
– Не думаю, что машина была такой уж опасной. Как бы то ни было, я не запрещала никому из них это делать, так что вопрос о непослушании отпадает.
– И они не опасаются последствий своего поведения!
– Ни этого, ни чего-либо другого. Мои братья очень смелые!
– Так и должно быть, и я не пожелал бы вам обратного, но смелые мальчики нуждаются в направляющей руке. Так было и с моим младшим братом, поэтому я знаю, что говорю. Леди Бакстид всегда была строгой матерью, однако согласилась уступить мне воспитание Джорджа, понимая, что мужчине более пристало определить, как и когда применить выговор или наказание.
Фредерика едва удерживалась от смеха. Она не была знакома с Джорджем, но, если верить его младшей сестре, он был веселым молодым джентльменом, которого ничто на свете не раздражало больше проповедей старшего брата. Строгая нотация, прочитанная лордом Бакстидом Феликсу, не только выбила из головы последнего всякое раскаяние в том, что он заставил тревожиться своих сестер, но и превратила Джессами в его горячего защитника. Сразу ощетинившись, Джессами осведомился, какое право имеет кузен Бакстид совать нос в чужие дела, и хотя позднее он извинился перед Карлтоном за свою неучтивость, но искренне соглашался с Феликсом, что их кузен невероятный зануда, а может быть, и тупица.
Вспомнив этот инцидент и сдержав смех, Фредерика ответила:
– Очевидно, вы правы, кузен, но даже если бы я и вышла замуж, то не затем, чтобы снабдить моих братьев… ментором!
– Я заговорил об этом, подумав, что вы, возможно… более благосклонно отнесетесь к моему предложению!
Робкие нотки в голосе Карлтона тронули Фредерику, но она покачала головой, и, когда он начал в высокопарных выражениях перечислять качества ее характера, вызвавшие сначала его восхищение, а затем горячее желание сделать ее своей женой, она остановила его более решительно:
– Я очень признательна вам, кузен, но, пожалуйста, не продолжайте! Только подумайте, как бы отнеслась к подобному союзу ваша мама!
Карлтон помрачнел и вздохнул, однако ответил достаточно твердо:
– Надеюсь, меня нельзя упрекнуть в недостаточном уважении к моей матери, но в таких делах мужчина должен решать сам за себя.
– Нет-нет, вы не должны разочаровать ее неподходящим браком! Вспомните, какие надежды она на вас возлагает!
– Не думайте, что я забываю о сыновнем долге или что я сделал вам предложение без долгих и тщательных размышлений, – серьезно сказал он.
В ее глазах заплясали огоньки.
– Разумеется, я так не думаю! Я необычайно польщена вашим предложением, но дело в том, что я вообще не собираюсь замуж – мне нисколько не хочется расстаться с моей свободой! Мое нынешнее положение подходит мне куда больше, чем я подошла бы вам, Карлтон, – можете в этом не сомневаться!
Бакстид выглядел безутешным и какое-то время хранил молчание. Но, подумав как следует, он улыбнулся и промолвил:
– Я был излишне тороплив, в чем повинно естественное нетерпение влюбленного. Очевидно, до сих пор ваши мысли были настолько посвящены семье, что подумать о собственном будущем вам просто не хватало времени. Сейчас я больше ничего не скажу, но, тем не менее, я не теряю надежды.
Он удалился, а Фредерика с присущим ей благородством воздержалась от рассказа Кэрис об этом эпизоде. Она не хотела никому рассказывать и о предложении мистера Мортона, так как он ей слишком нравился, чтобы обсуждать с кем-то его неудачу. Фредерика отклонила предложение так мягко, как только могла, но когда он со вздохом произнес: «Я этого боялся!» – в ее глазах мелькнули веселые искорки.
– И теперь вы повергнуты в уныние?
– Разумеется!
– Но одновременно испытываете некоторое облегчение! Признайтесь!
– Клянусь, что нет, мисс Мерривилл!
– Значит, еще испытаете, – заверила она его. – Вы ведь отлично знаете, как удобно быть холостяком и как бы вас раздражало ощущать себя привязанным к юбке жены!
Он рассмеялся, но покачал головой.
– Я отнюдь не возражал бы быть привязанным к вашей юбке.
– Или играть роль ментора при моих братьях? – с усмешкой спросила Фредерика. – Вам бы пришлось терпеть их в своем доме!
– Да… хотя почему они не могут жить со старшим братом?
– Ну нет! Они доведут бедного Харри до белого каления! Он слишком молод для подобной ответственности и вряд ли сможет требовать от них уважения и послушания. Кроме того, они с Джессами переругались бы через неделю!
– Понимаю. Конечно, я ничего не знаю о воспитании мальчиков, но сделал бы все, что мог! – героически заявил мистер Мортон.
Фредерика рассмеялась и протянула руку:
– Хотя у вас кровь стынет в жилах при одной мысли об этом! Как же вы добры, мой дорогой друг! Благодарю вас! В хорошеньком положении вы оказались, если бы я приняла ваше предложение! Но я его отклоняю, так что можете быть спокойны!
Он взял ее руку и поцеловал ее.
– Увы, это не совсем так. Могу я, по крайней мере, продолжать считать себя вашим другом?
– Я на это надеюсь, – искренне отозвалась она.
После его ухода Фредерика не смогла удержаться от смеха, правда вполне добродушного. Хотя испуганное выражение лишь на момент мелькнуло на лице мистера Мортона, оно подтвердило ее уверенность, что вскоре он возблагодарит небеса за свое избавление. Мысль о вторжении в его безмятежное существование таких предприимчивых юных джентльменов, как Джессами и Феликс, сразу же пробудило в Фредерике чувство юмора. Только Бакстид мог бы взять на себя тяжкую обязанность обуздывания ее младших братьев. Правда, Элверстоук был в состоянии осуществить это, не вызывая в них и тени враждебности, так как мальчики по непонятной причине считали его особой, достойной всяческого уважения. Но в этом месте мысль ее прервалась. Фредерика встряхнулась, повторив про себя обещание не думать об Элверстоуке. Это было не так легко. Знал ли об этом маркиз или нет, но он приобрел раздражающую привычку вторгаться в ее размышления, и позволять ему это делать и далее не привело бы ни к чему хорошему. Фредерика надеялась, что у нее достаточно здравого смысла и гордости, чтобы не прибавлять себя к списку его жертв. Маркиз был куда более убежденным холостяком, чем Дар-си Мортон, в чьей груди билось горячее сердце. В Элверстоуке не было ни тепла, ни нежности. Он мог проявлять доброту и любезность, когда ему этого хотелось, становясь самым очаровательным собеседником, но его обращение с сестрами и со всеми, кто вызывал у него скуку, было поистине безжалостным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101