— Это с Сереной-то? — усмехнулся Ротерхэм. — Уж за нее вы точно можете не волноваться! С ней никогда ничего не происходит!.. Так, значит, она собирается вернуть Эмили? Очень мило с ее стороны.
Маркиз медленно отошел от окна. Лицо его с плотно сжатым ртом было омрачено тяжелыми раздумьями.

Он заметил, что Фанни, не отрываясь, смотрит на него, и добавил:
— Скорее всего, она уже в ближайшее время будет здесь. На вашем месте, леди Спенборо, я бы не волновался так за Серену. Она вполне способна позаботиться о себе сама. Я не буду ждать ее.
Он протянул руку Фанни, но прежде чем та ее пожала, майор встал и взял со стола письмо Серены.
— Лучше прочитайте сами, что она написала. Думаю, это многое прояснит вам.
Ротерхэм взял листок бумаги, испытующе посмотрев на майора исподлобья. Потом перевел взгляд на письмо и с угрюмым видом начал его читать. Однако скоро выражение его лица изменилось. Напряжение исчезло, уступив место гневу, смешанному с изумлением. Не произнеся ни слова, он дочитал все до конца. Казалось, что маркизу было трудно удержать себя в руках. Наконец он поднял голову, и сердце у Фанни ушло в пятки — столько ярости было в его взгляде!
— Нет, я обязательно дождусь Серену! Мне следует лично поблагодарить ее. Ведь она так старалась ради моего блага! — Он резко повернулся к майору. — А кто такой этот Горинг, о котором она пишет?
— Я его никогда не видел. Но леди Спенборо говорит, что он крестник миссис Флур и весьма трезвомыслящий и достойный уважения молодой человек. Мы с вами можем быть уверены, что он привезет ее назад живой и невредимой.
— Можем быть уверены, говорите? — гневно воскликнул Ротерхэм. — Скорее она доставит его обратно — еле живого! Любой мужчина, который позволяет Серене втянуть себя в ее чертовы игры, круглый идиот!
Он замолчал, но тут же вскинул голову, и взгляд его метнулся к окну. Цокот копыт, становившийся все громче и громче, внезапно стих рядом с домом. Маркиз быстро подошел к окну и, распахнув его, уставился на экипаж, остановившийся перед парадными дверьми. Повисла напряженная тишина. Скомкав в руке письмо Серены, Ротерхэм громко объявил:
— Ее светлость пожаловали домой в наемном экипаже! — потом захлопнул окно и обернулся. Фанни вскочила с места.
— Это Серена? Слава Богу! Какое счастье! — воскликнула она, но тут же инстинктивно сделала шаг в сторону майора, так как во взгляде Ротерхэма, обращенном к ней, сверкнула неприкрытая угроза.
— Повремените благодарить Бога, леди Спенборо. Сейчас Серене будет угрожать опасность куда большая, чем в течение всего этого дня!
— Нет, нет, остановитесь! — вскрикнула Фанни. — Что вы собираетесь сделать?
— Убить ее! — ответил маркиз сквозь зубы и быстро вышел из комнаты.
Фанни метнулась было за ним, однако майор схватил ее за руку:
— Нет, дорогая. Оставь его.
— Гектор, беги за ним! Его лицо… Он выглядит сущим дьяволом. Бог знает, что он может натворить в припадке гнева. Ты должен что-то сделать! Гектор, это твой долг — защитить Серену!
— Я бы мог защитить Серену, если бы ее жизни угрожала опасность, — рассмеялся майор, — однако сейчас мне кажется, что в этой ссоре я буду третьим лишним.
Ротерхэм, сбежав вниз по лестнице, достиг двери в холл как раз в тот момент, когда Серена, минуя дворецкого Либстера, вошла в дом. Под жесткими изогнутыми полями высокой шляпы ее лицо казалось немного бледным, а во взгляде чувствовалась усталость. Молодая женщина положила хлыст на столик и стянула с рук перчатки.
— Где ее светлость, Либстер? — поинтересовалась она.
— В гостиной, мадам. Там также и…
— Ну что, Серена, загнала-таки свою вислозадую кобыленку до смерти?
Она быстро обернулась:
— Айво? Ты здесь?
— Как видишь! — Он подошел к ней. — Горю желанием сказать тебе пару слов.
— Боже мой, ты опять не в духе? — небрежно поинтересовалась Серена, но ее глаза смотрели на маркиза настороженно. — Ты злишься, потому что Эмили из-за твоего приезда в Бат не отказалась от нашей поездки? Но это довольно глупо!
— Крошка моя! — угрожающе начал Ротерхэм. — Думаю, тебе лучше прекратить считать меня идиотом, которого ты можешь одурачить своими россказнями. Заходи-ка! — Он распахнул дверь в столовую и, к ужасу Либстера, втолкнул Серену внутрь, захлопнув дверь перед самым носом дворецкого. — Выкладывай все, Серена! И сию же минуту! Что, дьявол тебя побери, ты делала все это время? Не лги мне! Я знаю, что за прогулка была у тебя. — Он разжал левую руку и показал ей смятое письмо. — Узнаешь? Тогда говори правду!
— Тебе мало того, что ты запугал бедную Эмили? — возмутилась Серена. — Теперь ты заставил Фанни отдать тебе это письмо, не так ли? Если я узнаю, что ты запугал ее, то очень скоро ты вспомнишь, с кем имеешь дело, когда врываешься в мой дом и устраиваешь здесь скандал! Я тебе не жалкая школьница, которую ты можешь до смерти напугать своей мрачной физиономией!
— Нет, ты вздорная мегера! — рявкнул в ответ Ротерхэм.
Глаза Серены сверкнули, но она удержалась от язвительного ответа, переборола себя и подчеркнуто спокойным голосом произнесла:
— Сейчас не время для перепалки, Айво. Может быть, это и к лучшему, что ты прочитал мое письмо. Конечно, сейчас ты очень зол. И Бог знает, почему ты сделал именно меня козлом отпущения? Ничего, я вполне могу выдержать пару ударов. Ох, Айво, какой же ты был дурак! Ведь в том, что случилось сегодня, ты можешь винить только себя. И не обращай свой гнев против Джерарда. Я отослала мальчишку в Лондон, дав ему такой нагоняй, который он не скоро забудет, уверяю тебя…
— Ты отослала его? О, я так… так бесконечно тебе обязан! Продолжай!
— Ты обязан мне даже больше, чем предполагаешь. Можешь выбросить Джерарда из головы — Эмили любит его не больше, чем я. Если бы у тебя хватило ума заявиться в Бат, не оповещая ее о своем приезде письмом, которое, как любой идиот знает, способно было до смерти напугать этого ребенка, то она вообще никогда бы не обратила на Джерарда никакого внимания! Она уцепилась за этого мальчишку просто как за возможность удрать от тебя. Да, Айво, ты повел себя, словно форменный молокосос! И это ты! У тебя самый необузданный характер на свете, однако я не представляла, что ты можешь проиграть первому встречному юнцу. Неужели ты не догадался, что, если продемонстрируешь Эмили свой нрав, она поведет себя точно так же, как молодая кобыла, в которую ты вонзил свои шпоры? Да, в ее глазах ты мгновенно превратился в чудовище, хотя мог заставить эту девочку обожать себя. Вместо этого ты просто запугал ее до смерти… И мне пришлось выполнять это чертовски трудное дело — всю дорогу от Глостера до Бата я убеждала малышку, что она дурочка. Не могу сказать, удалось ли мне это, но это было все, что я могла сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91