Ей повезло еще, что отец вовремя перехватил, все что мог, — ответил Джесс. — По-моему, лучше будет, если я отправлюсь повидать Мэтиса утром, поскольку с клеймением все улажено.
— Прекрати пытаться защищать меня, Джесс. Мне пришлось схлестнуться с Мэтисом один на один перед тем, как умер папа.
Она представила злорадную физиономию Лемюэла в тот день, когда ее вынудили подписать ненавистное прошение о разводе.
Джесс почувствовал, как вздрогнула Лисса.
— Тогда, наверное, не следует…
— Следует. Я хочу сказать ему, Джесс.
В голосе Лиссы звенел металл, подбородок был упрямо выдвинут вперед.
Когда Роббинсы подошли к небольшой группе, Мэтис, замелив их, раздвинул губы в деланной улыбке, скорее напоминающей оскал:
— Как! Да это новый владелец «Джей Бар» со своей супругой!
— По законам штата Вайоминг за замужней женщиной сохраняется право на личную собственность, «Джей Бар» по-прежнему принадлежит Лиссе, — ответил Джесс.
— Конечно, конечно!
Мэтис обвел собравшихся ироническим взглядом, словно приглашая посмеяться над сальным анекдотом.
— Хорэйс Уоттсон и миссис Уоттсон, их дочь, мисс Эммелайн, Джейк Мурхед и миссис Мурхед. Да вы всех знаете, мисс.
. Он тут же поправился, правда, немного слишком подчеркнуто:
— Миссис Роббинс и ее муж Джесс.
Мужчины довольно вежливо кивнули, но Луэлла Уоттсон гордо выпрямилась, словно грязный щенок только сейчас, отряхнувшись, забрызгал ее новое платье из тафты. У Эммелайн был такой вид, будто она вот-вот потеряет сознание.
— Думаю, нам не мешает подышать свежим воздухом, — объявила Луэлла.
Люси Мурхед в изумлении глазела на Джесса, не в силах скрыть откровенно-похотливого выражения в глазах.
— Да, воздух — именно то, что нам нужно.
— Пойдем, Эммелайн! — добавила Луэлла, буквально вцепившись жилистой рукой в дрожащую девицу.
Мужчины, тут же извинившись, последовали за дамами. Напряжение между Мэтисом и Роббинсом возрастало с каждым мгновением.
— Я видел, как вы говорили с Саем и Джейми. Джесс улыбнулся:
— Поскольку именно вы президент Ассоциации, я посчитал себя обязанным дать вам знать, что «Джей Бар» будет участвовать в клеймении на территории всего округа.
На широком лбу появилась морщина, но Мэтис тут же постарался стереть ее и злорадно ухмыльнулся.
— Но насколько мне известно, на «Джей Бар» сейчас так мало людей, что вряд ли вы сумеете выделить ковбоев для посылки на другие ранчо.
— С тех пор, как вернулся Джесс, все изменилось, — вмешалась Лисса. — Мы сможем послать достаточно представителей.
Выражение физиономии Мэтиса едва заметно изменилось, как только он перевел взгляд с вызывающе хмурившейся Лиссы на непроницаемое лицо-маску своего смуглого соперника.
— На этот раз собираетесь остаться, Роббинс? Джесс почувствовал, как застыла и напряглась Лисса, но прежде чем она успела сказать что-то, слегка сжал ее руку и ответил:
— Это касается только меня и моей жены.
И не произнося больше ни слова, повернулся, по-хозяйски обнял Лиссу за талию и увел.
Они подошли к другому концу длинного ряда столов, уставленных чашами с пуншем, разнообразными деликатесами, среди которых не последнее место занимало вечно любимое блюдо скотоводов — свежие устрицы.
Толпившиеся возле огромной чаши с пуншем гости постепенно расступались. Джесс взглянул на негра, разливавшего напитки, сделал ему знак. Тот, с широкой улыбкой, осветившей черное лицо, наполнял хрустальные стаканы до краев и с поклоном передал Джессу.
— Мы добились того, за чем пришли, Лисса. Можно уходить, — сказал он, с гримасой отвращения глотнув пузырящуюся сладкую жидкость.
— Как, покинуть бал и лишить Люси Мурхед всех ее фантазии? — шепнула она в ответ. — Она пожирает тебя глазами с той минуты, как мы переступили через порог.
Джесс невесело хмыкнул. Собственно говоря, почти все дамы в этом зале — молодые, красивые, и даже незамужние исподтишка бросали на него восхищенные взгляды. Он давно привык к постоянному, хотя и тщательно скрываемому вожделению «порядочных» белых женщин.
— Запретный плод сладок, — сухо заметил он. — Подойди я хотя бы к одной, она тут же в оскорбленном негодовании удалится.
Лисса заметила, как сжались челюсти и сузились глаза Джесса: верные, хотя и не всем видимые признаки раздражения. Только сейчас она поняла, что неприятие обществом на самом деле ранило его гораздо больше, чем казалось. Именно поэтому Джесс считал, что, оставаясь, вредит ей.
Я учусь читать его мысли…
Поставив полупустой стакан на стол, она сказала:
— Самое меньшее, что мы можем показать им — как прекрасно умеем танцевать.
Горькая улыбка коснулась губ Джесса.
— То есть желаешь показать им, что наемник-полукровка вообще способен танцевать?
— Я уже знаю, как прекрасно ты танцуешь. Помнишь наш вальс на ранчо, в лунном свете? Теперь я хочу танцевать с тобой на людях, показать всем, как горжусь тем, что стала твоей женой.
Лисса выглядела такой желанной и одновременно упрямой, стоя здесь, с распахнутыми, ожидающими глазами и умоляюще протянутыми руками, что Джесс не смог устоять.
— По-моему, ты делаешь огромную ошибку, Лисса, — покачал он головой, но, отставив стакан, обнял ее за талию как раз в тот момент, когда оркестр вновь заиграл вальс.
И когда они, красивые, стройные, закружились по залу, взгляды всех собравшихся были невольно прикованы к великолепной паре.
— Все женщины бешено мне завидуют, — выдохнула Лисса.
— Только по ночам, Лисса. Любая из них скорее предпочла умереть, чем позволить кому-нибудь застать ее наедине со мной при свете дня, а тем более пригласить на танец.
— Думаю, тут тебя ждал бы сюрприз… но не стоит подвергать мои слова испытанию — я очень ревнива.
Джесс сжал ее чуть сильнее, и Лисса едва заметно улыбнулась.
Эммелайн Уоттсон, стоявшая на другом конце комнаты, в крайнем волнении энергично обмахивалась веером:
— Не могу поверить, — дрожащим голосом призналась она матери, — что мистер Мэтис и другие джентльмены из Ассоциации могли допустить это!
Джералдина Кэмерон, жена молодого ранчеро из округа Олбэни, подслушала их и хихикнула:
— «Джей Бар» — самое большое ранчо в этих местах. Ассоциация не может выставить хозяина, будь он даже настоящим индейцем! Так или иначе, выглядит он неплохо!
— Стыдитесь, Джералдина! — прошипела миссис Уоттсон. — Лучше, чтобы ваш муж не слыхал подобных вещей!
Но Джералдина лишь улыбнулась и закатила глаза:
— У меня и свои мозги есть, при чем тут муж? Луэлла, прищурившись, уставилась на этих двоих, с таким изяществом и грацией скользивших по отполированному кленовому полу. Присутствующие с жадным любопытством наблюдали за разгорающимся непристойным скандалом.
— Пойдем, Эммелайн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94