Кормак, втиснутый между сиденьями с высокими твердыми спинками, мирно дремал на полу. За дилижансом ехал Тейт Шеннон с небольшим табуном отборных лошадей, которых Лисса решила привести на «Дабл Р» в качестве приданого.
Раз в неделю от Персиммон Чэп отправлялся дилижанс до маленькой сонной деревушки Терлингуа, где жили в основном мексиканцы. Хотя Лисса говорила по-испански не так хорошо, как по-французски, когда-то, еще в школе, она немного изучала этот язык, а за время путешествия волей-неволей начала почти все понимать и общаться с местными жителями. В затруднительных случаях на помощь приходил Тейт.
Лисса была бесконечно благодарна старому другу Джесса, согласившемуся ее сопровождать. Клер не поехала с ними. По правде говоря, она всегда немного побаивалась Джесса, а перспектива жизни на границе, в сотнях миль от всего, кроме коррв, мексиканцев и индейцев, почти лишала ее разума, не говоря уже о путешествии в обществе чернокожего наемника. Лисса одолжила ей денег, сумму, достаточную, чтобы та смогла открыть собственное швейное заведение и стать конкуренткой бывшей хозяйке, Шарлей Дербин.
Лисса попрощалась со всеми, кого считала друзьями — Саем Иверсом, доком Хедли, Уксусным Джо, Моссом и даже Кэмми. Хотя ей будет не хватать их, ясно, что жизнь в Вайоминге никогда уже не будет такой, как была до появления Джесса Роббинса. Ни одна из так называемых порядочных женщин не допустит ее в общество. Джесс, несомненно, был в этом прав, зато ошибался, отчаянно ошибался, уговаривая Лиссу перебраться на Восток и скрывать от всех, кто был отцом Джонни.
Они и дальше продвигались в глубь Техаса, все чаще встречая людей смешанной крови. У большинства населения, говорившего в этом районе по-испански, были индейские предки. Ее сын сможет жить и расти здесь, не зная ненависти и предрассудков английского севера. Если ранчо маленькое и бедное — ну что ж, она привезет туда немного денег и готовность упорно трудиться.
Пустынный унылый пейзаж плоскогорья сменили буйная растительность, звенящие ручьи и величественные горы, как только дилижанс переехал границы «Страны большой излучины». Здесь, на огромных просторах, нигде не было видно ни жилья, ни людей. Правда, Тейт предупредил, что местность кишит бандитами, изгоями, убийцами и хищными животными, — несмотря на это, ничего более прекрасного Лиссе не приходилось видеть. Она предполагала, что Джесс поселился здесь именно из-за отдаленности от цивилизации, так жестоко обошедшейся с ним и его семьей.
— Это будет и моим домом. Мне все равно, даже если придется жить в крестьянской хижине, — бормотала Лисса, глядя в окна на окружающую красоту.
Добравшись до Терлингуа, Тейт купил старый расхлябанный фургон и быков. Все глазели на огненноволосую грингу с ребенком смешанной крови на руках, путешествующую в компании черного американца, но их любопытство казалось скорее почтительным и дружелюбным, чем неприязненным. Отсюда до ранчо братьев Роббинсов было всего несколько часов пути, так что Лисса и ее спутники должны оказаться гам еще до наступления темноты, что совсем не так уж плохо — в Терлингуа не оказалось ни одной гостиницы, если не считать комнат на втором этаже грязного кабачка, куда шлюхи водили клиентов.
Когда Лисса наконец остановила фургон перед домом Джесса, мысли ее были в полном расстройстве. Тейт поставил табун в маленький загон, а Лисса, спустившись на землю с хныкавшим Джонни на руках, осмотрела свой новый дом. Земля прекрасно подходила для пастбища: неподалеку протекал ручей и росла густая высокая трава. Ранчо было словно спрятано от окружающего мира высокими горами. По пути сюда они заметили много скота в идеальном состоянии — не тощих лонгхорнов (Порода скота.). Западной Виргинии, а величественных коров и быков херфордской породы, очевидно, очень дорогих, предназначенных для выведения отборных экземпляров.
Лисса внимательно осмотрелась и снова повернулась к зданию — маленькому, чуть побольше обычной хижины поселенца, приземистому и плоскому, с всего двумя маленькими окошками спереди. Участок вокруг дома был совершенно пуст — никаких признаков растений, за исключением одного виргинского дуба. Ветер гонял пыль на переднем дворе, собирая ее тонким серым покрывалом у негостеприимно закрытой входной двери.
— Выглядит так, словно здесь никто не живет, — нерешительно заметил подошедший Тейт. Он никогда не был здесь раньше, но из того, что когда-то рассказал друг, боялся самого худшего.
Лисса посадила Джонни прямо на голую бурую землю и велела Кормаку следить за непослушным малышом — обязанность, к которой пес относился крайне серьезно. Потом обошла вокруг здания.
— Наверное, брат где-то неподалеку, занимается скотом, — сказала Лисса Тейту, по-прежнему внимательно разглядывая унылый маленький одноэтажный кубик.
— Ну что ж… по крайней мере прочное, — добавила она.
Тейт что-то неразборчиво проворчал.
В задней стене тоже были прорублены два окошка и еще по одному на боковых стенах; во всех вместо стекла была вставлена промасленная бумага. Передняя и задняя двери были сделаны из тяжелых сосновых досок. Лисса заметила, что в двух шагах весело звенит ручей.
— Почему, ради всего святого, при таком изобилии воды они не завели хотя бы огород?!
Тейт смущенно фыркнул.
— Когда мужчины живут одни, они не очень-то думают об овощах.
Лисса могла поклясться, что под этой черной кожей разливается краска, и презрительно качнула головой.
— Должно быть, срубили все деревья в округе, чтобы построить эту проклятую лачугу. Ну что ж, поглядим, какова она внутри. Чувствую, что придется немедленно приниматься за работу.
Она подхватила с земли ребенка и отпустила Кормака, немедленно потрусившего к ручью напиться.
Сама Лисса подняла тяжелый железный засов — входная дверь с протестующим скрипом отворилась.
Лисса часто замигала, пытаясь что-то разглядеть в полутьме. Самая большая комната представляла собой нечто среднее между кухней и подобием гостиной, с большим каменным очагом, у выходящей на восток стены. На деревянном полу не видно грязи, зато он оказался сучковатым и щелястым, покрытым мелкой желтой пылью, нанесенной с улицы. Мебель самая примитивная — грубо сколоченный стол с четырьмя стульями, буфет более приличной работы, по-видимому довольно давно бывший в семье, и умывальник с выщербленным кувшином и тазиком.
Две двери вели в спальни, совсем одинаковые, где умещались только большая кровать и стул. В одной постель была смята, повсюду разбросаны грязная одежда. На крохотном комоде стояло несколько фотографий. Другая оказалась совершенно пустой; одеяло небрежно накинуто на жесткий матрац.
Комната Джесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Раз в неделю от Персиммон Чэп отправлялся дилижанс до маленькой сонной деревушки Терлингуа, где жили в основном мексиканцы. Хотя Лисса говорила по-испански не так хорошо, как по-французски, когда-то, еще в школе, она немного изучала этот язык, а за время путешествия волей-неволей начала почти все понимать и общаться с местными жителями. В затруднительных случаях на помощь приходил Тейт.
Лисса была бесконечно благодарна старому другу Джесса, согласившемуся ее сопровождать. Клер не поехала с ними. По правде говоря, она всегда немного побаивалась Джесса, а перспектива жизни на границе, в сотнях миль от всего, кроме коррв, мексиканцев и индейцев, почти лишала ее разума, не говоря уже о путешествии в обществе чернокожего наемника. Лисса одолжила ей денег, сумму, достаточную, чтобы та смогла открыть собственное швейное заведение и стать конкуренткой бывшей хозяйке, Шарлей Дербин.
Лисса попрощалась со всеми, кого считала друзьями — Саем Иверсом, доком Хедли, Уксусным Джо, Моссом и даже Кэмми. Хотя ей будет не хватать их, ясно, что жизнь в Вайоминге никогда уже не будет такой, как была до появления Джесса Роббинса. Ни одна из так называемых порядочных женщин не допустит ее в общество. Джесс, несомненно, был в этом прав, зато ошибался, отчаянно ошибался, уговаривая Лиссу перебраться на Восток и скрывать от всех, кто был отцом Джонни.
Они и дальше продвигались в глубь Техаса, все чаще встречая людей смешанной крови. У большинства населения, говорившего в этом районе по-испански, были индейские предки. Ее сын сможет жить и расти здесь, не зная ненависти и предрассудков английского севера. Если ранчо маленькое и бедное — ну что ж, она привезет туда немного денег и готовность упорно трудиться.
Пустынный унылый пейзаж плоскогорья сменили буйная растительность, звенящие ручьи и величественные горы, как только дилижанс переехал границы «Страны большой излучины». Здесь, на огромных просторах, нигде не было видно ни жилья, ни людей. Правда, Тейт предупредил, что местность кишит бандитами, изгоями, убийцами и хищными животными, — несмотря на это, ничего более прекрасного Лиссе не приходилось видеть. Она предполагала, что Джесс поселился здесь именно из-за отдаленности от цивилизации, так жестоко обошедшейся с ним и его семьей.
— Это будет и моим домом. Мне все равно, даже если придется жить в крестьянской хижине, — бормотала Лисса, глядя в окна на окружающую красоту.
Добравшись до Терлингуа, Тейт купил старый расхлябанный фургон и быков. Все глазели на огненноволосую грингу с ребенком смешанной крови на руках, путешествующую в компании черного американца, но их любопытство казалось скорее почтительным и дружелюбным, чем неприязненным. Отсюда до ранчо братьев Роббинсов было всего несколько часов пути, так что Лисса и ее спутники должны оказаться гам еще до наступления темноты, что совсем не так уж плохо — в Терлингуа не оказалось ни одной гостиницы, если не считать комнат на втором этаже грязного кабачка, куда шлюхи водили клиентов.
Когда Лисса наконец остановила фургон перед домом Джесса, мысли ее были в полном расстройстве. Тейт поставил табун в маленький загон, а Лисса, спустившись на землю с хныкавшим Джонни на руках, осмотрела свой новый дом. Земля прекрасно подходила для пастбища: неподалеку протекал ручей и росла густая высокая трава. Ранчо было словно спрятано от окружающего мира высокими горами. По пути сюда они заметили много скота в идеальном состоянии — не тощих лонгхорнов (Порода скота.). Западной Виргинии, а величественных коров и быков херфордской породы, очевидно, очень дорогих, предназначенных для выведения отборных экземпляров.
Лисса внимательно осмотрелась и снова повернулась к зданию — маленькому, чуть побольше обычной хижины поселенца, приземистому и плоскому, с всего двумя маленькими окошками спереди. Участок вокруг дома был совершенно пуст — никаких признаков растений, за исключением одного виргинского дуба. Ветер гонял пыль на переднем дворе, собирая ее тонким серым покрывалом у негостеприимно закрытой входной двери.
— Выглядит так, словно здесь никто не живет, — нерешительно заметил подошедший Тейт. Он никогда не был здесь раньше, но из того, что когда-то рассказал друг, боялся самого худшего.
Лисса посадила Джонни прямо на голую бурую землю и велела Кормаку следить за непослушным малышом — обязанность, к которой пес относился крайне серьезно. Потом обошла вокруг здания.
— Наверное, брат где-то неподалеку, занимается скотом, — сказала Лисса Тейту, по-прежнему внимательно разглядывая унылый маленький одноэтажный кубик.
— Ну что ж… по крайней мере прочное, — добавила она.
Тейт что-то неразборчиво проворчал.
В задней стене тоже были прорублены два окошка и еще по одному на боковых стенах; во всех вместо стекла была вставлена промасленная бумага. Передняя и задняя двери были сделаны из тяжелых сосновых досок. Лисса заметила, что в двух шагах весело звенит ручей.
— Почему, ради всего святого, при таком изобилии воды они не завели хотя бы огород?!
Тейт смущенно фыркнул.
— Когда мужчины живут одни, они не очень-то думают об овощах.
Лисса могла поклясться, что под этой черной кожей разливается краска, и презрительно качнула головой.
— Должно быть, срубили все деревья в округе, чтобы построить эту проклятую лачугу. Ну что ж, поглядим, какова она внутри. Чувствую, что придется немедленно приниматься за работу.
Она подхватила с земли ребенка и отпустила Кормака, немедленно потрусившего к ручью напиться.
Сама Лисса подняла тяжелый железный засов — входная дверь с протестующим скрипом отворилась.
Лисса часто замигала, пытаясь что-то разглядеть в полутьме. Самая большая комната представляла собой нечто среднее между кухней и подобием гостиной, с большим каменным очагом, у выходящей на восток стены. На деревянном полу не видно грязи, зато он оказался сучковатым и щелястым, покрытым мелкой желтой пылью, нанесенной с улицы. Мебель самая примитивная — грубо сколоченный стол с четырьмя стульями, буфет более приличной работы, по-видимому довольно давно бывший в семье, и умывальник с выщербленным кувшином и тазиком.
Две двери вели в спальни, совсем одинаковые, где умещались только большая кровать и стул. В одной постель была смята, повсюду разбросаны грязная одежда. На крохотном комоде стояло несколько фотографий. Другая оказалась совершенно пустой; одеяло небрежно накинуто на жесткий матрац.
Комната Джесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94