Магдалена увидела, как дон Кристобаль с трудом повернулся и поклонился ей.
– Боюсь, что мне надо подготовиться, чтобы принять очередного павлина королевы Изабеллы. Я благосклонно приму, если ваш муж и его друг Ролдан вернутся в Изабеллу с усмиренным Алонсо Хойедой, сброшенным, чтобы подсластить сделку.
Я искренне верю, что они быстро вернутся, ваше превосходительство, – ответила Магдалена, моля Бога, чтобы все получилось так, как она говорит. Губернатору необходимо чудо – и как можно скорее.
Разговор между Агуадо и Колонами прошел и в самом деле плохо. Камергер быстренько пристроил своих писцов заносить свидетельские показания всех недовольных в Изабелле. И они обвиняли Колонов во всем – от неурожаев до восстаний таинцев и даже за ничтожное количество золота, найденное в реках Эспаньолы.
Чудо появилось в начале следующей недели, и не раньше.
В сверкающих водах залива покачивались две каравеллы, посылая в качестве сигнала пушечные выстрелы. Еще не были спущены на воду шлюпки, как беспорядочный перестук конских копыт перед губернаторским дворцом возвестил о прибытии заросших бородой, покрытых пылью всадников. Спрыгнув с седел, Аарон бросил поводья Рубио обескураженному слуге-таинцу. Он взбежал по широким ровным ступеням со скоростью, от которой горела земля, и попал в медвежьи объятия радостного Бартоломе Колона.
– Глядя на твое лицо, можно подумать, что ты знаешь, чьи корабли входят в гавань с такой шумной показухой.
Аарон невинно округлил глаза:
– Ну почему, душа моя, дон Бартоломе, вы не знаете, что это корабли губернатора? Они немного запоздали из Ксарагуа, но зато сейчас заполнены ценным грузом – бразильским деревом – и привезли двух верных сынов короны, которые жаждут вернуться в отеческие объятия губернатора.
– Вы с Ролданом взяли Хойеду и убедили этого мелкого надменного воришку присягнуть на верность Кристобалю? – Глаза помощника сверкали искренним восторгом. – Кости Господни, на этот раз дела моего брата повернулись в лучшую сторону!
– Когда мы были далеко отсюда, в деревне Гуаканагари, до меня дошли слухи о королевском посланнике. Будем надеяться, что эта дань от Ролдана поможет нам завоевать расположение короля, – угрюмо ответил Аарон. Потом, посмотрев на свою пропыленную одежду, добавил: – Если этот эмиссар двора прибыл для церемонии, то мне надо выкупаться и переодеться по этому случаю.
– Магдалена в вашем бохио. После обеда она ушла немного подремать. Я думаю, она обрадуется твоему возвращению, – поморщившись, сказал Бартоломе.
– Что? Она не ухаживает за больными в госпитале Чанки? – удивленно спросил Аарон, потом его бросило в краску от волнения. – Не заболела ли она?
– По-моему. У госпожи цветущее здоровье. Иди и сам убедись. Я подготовлюсь, чтобы встретить наших гостей, и провожу их во дворец гyбернатора. Ты снова заслужил нашу признательность, мой друг, – сказал помощник. И тут он не удержался, чтобы не добавить: Довольно странно, что ты прискакал по суше, koi да мел присоединиться к Ролдану и Хойеде и торжественно приплыть на каравелле.
– Ради двадцати четырех яиц двенадцати апостолов, она что, всем рассказала? – Потом он неожиданно откинул голову и расхохотался: К черту все! Мне скоро предстоит провести хорошее время на море, так что мне всеравно.
Аарон прошел через площадь к дому. Странно, но маленький, аккуратный бохио посреди всей лей грязи и болезней в Изабелле вряд ли был домом, о котором он мечтал, но все же он понял, что его дом был везде, где он жил с Магдаленой. Вместе они могли сделать приемлемым любое место, даже эту колонию.
Он вошел в комнату и позвал ее по имени, подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Был жаркий день, и солнце на улице ослепляло. Бохио был пуст. Пробормотав ругательство, он повернулся к двери и едва не столкнулся с Аналу.
Словно прочитав тревожные мысли Аарона, таинец улыбнулся и сказал:
– Госпожа на речке с другими женщинами, стирает белье.
– У нее есть две девушки, которым неплохо платят за стирку, – проворчал он, глядя на костер возле бохио. В пустом горшке, висевшем над незажженной кучкой дров, ничего не варилось.
– Добро пожаловать домой! – мрачно пробормотал он. Потом глаза его загорелись дьявольским огнем, и он потер свой заросший щетиной подбородок. – Аналу, пошли во дворец за Рубио.
Несколько минут спустя смех и болтовня на таинском и кастильском диалектах были нарушены топотом копыт, вспенивавших воду. Индейские женщины вместе с небольшой кучкой жен торговцев, а также более многочисленной группой женщин с набережной Севильи прекратили работать, восхищаясь высоким златокудрым мужчиной на громадном коне.
– Как он величествен! – с благоговением прошептала одна молодая шлюха своей компаньонке, с плеском выронив льняную рубашку в воду.
– Это комендант губернатора, он не для таких, как мы, – с горечью сказала женщина постарше, думая о всех потерянных се предприятием мараведи, когда из Кастилии приехала рыжеволосая жена Аарона.
Все глаза, таинские и кастильские, с Аарона устремились на Магдалену, которая стояла по пояс в чистой быстрой воде рядом с горкой выстиранной одежды, лежавшей на выжженной солнцем скале. Она сражалась с длинным куском материи, когда к ней, пробираясь по воде, подошел Рубио.
– Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не общалась с этими женщинами! У тебя достаточно слуг, которые могут выполнять такую работу. Все, о чем я прошу тебя, – это готовить горячую еду для своего мужа. Или это слишком трудно?! – воскликнул он, протянув руки, чтобы перекинуть ее через седло.
Магдалена подняла мокрую тяжелую хлопковую сорочку и, свернув ее в жгут, с громким хлюпаньем ткнула ею в грудь Аарона.
– Тебе самому не мешало бы вымыться лучше, чем этому белью! А также научиться хорошим манерам! – закричала она.
Аарон увернулся, а Рубио отступил назад, забрызгав ее. Она выругалась, а он снова повернул гнедою к ней, протянул руку, и Магдалене на сей раз не удалось избежать его хватки.
Из-за быстрого течения реки она потеряла равновесие и почти упала в его объятия. Аарон поднял ее и перекинул через седло, а потом уехал, сопровождаемый кошачьим визгом И улюлюканьем кастильских женщин. Таинки стояли, округлив от удивления глаза, а некоторые прятали смех, прикрывая рот руками. Они все смотрели, как Магдалена ерзала на своем сомнительном сиденье, а Аарон шлепал ее но заду, пока она не отпустила крепкое ругательство. К этому времени влюбленные исчезли из виду за поворотом реки, где джунгли переходили в небольшой участок холмистой земли.
Аарон пустил Рубио медленнее и посадил свою вымокшую жену в седло.
– Ты намочила меня и лошадь!
– Это хорошо! Вам обоим надо вымыться, – едва переводя дух, ответила она, пытаясь вырваться из его рук и с неприязнью рассматривая его золотистую бороду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110