– Я только молюсь, чтобы когда-нибудь он стал таким же мудрым, как вы, – просто сказала она. – Я могу вас попросить, чтобы вы никому не рассказывали о моей просьбе?
– И прежде всего вашему мужу? – Он кивнул и поклонился.
Магдалена сделала то же самое и вышла.
За время их отсутствия эпидемия в Изабелле распространилась еще больше. Когда они приблизились к поселению, то почувствовали тлетворный запах смерти, пропитавший воздух. Равнинные луга возле залива были в холмах свежих могил. Больше земля было перевернуто, чтобы хоронить людей, чем для того, чтобы сажать хлеб.
Белые умирают от лихорадки и кровавого поноса, а таинцы от наших болезней – оспы и кори. В этом мы уже прекрасно сотрудничаем, – с отвращением пробормотал Аарон.
– Похоже, индейцы умирают от болезней, которые только покалечили бы кастильцев.
– Мой отец, без сомнения, привел бы по этому поводу ученое мнение какого-нибудь еврейского или мавританского врача, – печально сказал Аарон, а потом с презрением добавил: – Но я знаю, почему колонисты так плохо чувствуют себя здесь. Они отказываются приспосабливаться, ходят одетыми с головы до ног в тяжелые одежды, отказываются есть местные продукты, настаивают на том, чтобы пить красное вино и в такую жару есть свинину. Ничего удивительного, что их внутренности повреждены. Даже мне, хотя я и не врач, понятно, почему это так!
Магдалена закусила губу от досады. Когда она прошлась по острову с обнаженными руками и ногами, он пришел в ярость, но из-за суровых преград, стоявших между ними, она предпочла воздержаться от комментариев. Сменив тему, она спросила:
– Как прошла встреча с Каонабо? Ты ничего мне не рассказал.
Глаза Аарона загорелись от невольного восхищения.
Боже всемогущий, ты бы видела этого коварного дьявола! Лицо у него старое, как острова, а тело гибкое, как у молодого воина. Он может заговорить своими лукавыми речами целый бохио касиков, а его сверкающие черные глаза кажется, что они проникают в самую душу человека. От своих шпионов он узнал, что я бегло говорю на ею языке, поэтому, когда я появился на встрече, он даже не попытался включить Гуаканагари в список своих союзников против Колонов.
– А для чего тогда он устраивал встречу?
– Его люди предложили роскошные дары Гуаканагари в честь свадьбы Алии и Бехсчио. Я думаю, это нечто вроде подкупа, хотя ты знаешь, как всегда великодушны таинцы. Они обменялись несколькими малозначащими любезностями, и Каонабо вместе со своей свитой отправился в Вегу.
– Он может доставить неприятности? – тревожно спросила Магдалена, глядя на больных, валявшихся на отвратительно грязных замусоренных улицах Изабеллы. – Их гораздо больше, чем нас.
Аарон нахмурился:
– Один выстрел из пушки адмирала, что на борту «Ниньи», и все они спрячутся в джунгли. Точность и расстояние, на которое я посылаю стрелы из своего арбалета, приводят их в ужас. С нашим вооружением и орудием мы в течение нескольких месяцев покончим с таинцами на Эспаньоле. Но я надеюсь, что этого не произойдет. Даже такие смутьяны, как Каонабо; захотят сохранить мир, если колонисты будут с ними хорошо обращаться.
Но Гуаканагари, разумеется, останется среди друзей адмирала? – искренне спросив Магдалена.
– Да, конечно. Хотя он, быть может, чересчур верен, – туманно ответил Аарон. – Если Колоны не смогут обеспечить надзор над этими проклятыми аристократами, помешанными на порабощении таинцев, люди Гуаканагари пострадают первыми и в большей степени от таких корыстолюбцев, как Хойеда – этот маленький расфуфыренный пройдоха.
Поставив лошадей в стойло и освежившись. Аарон и Магдалена оделись, чтобы не здороваться с Колонами и рассказать о том, что произошло, пока они были и глубине острова. Молодая таинка, которая служила Магдалене горничной, развесила все оставшиеся платья своей хозяйки, чтобы они не истлели во влажной жаре дорожного сундука. Принимая во внимание, насколько опустел ее гардероб, Магдалена была очень благодарна ей и выбрала красивую светло-голубую накидку. Сейчас ее белая нижняя сорочка сверкала ослепительным контрастом по сравнению с ее золотистой кожей. И даже в голубом наряде, который, как она считала, никогда ей не шел, она выглядела полной жизни и здоровья.
Стоял сезон дождей, и тяжелые небеса разродились моросящим дождем. Ее волосы, которые всегда были жесткими и кудрявыми, сейчас торчали и ломались, будет молнии в небесах поразили ее каштановые локоны. Она, сделав усилие, заплела их и косы и перевязала украшенной жемчугом лентой, а сверху набросила вуаль. Но все равно кудряшки выбивались из-под вуали на затылке и надо лбом.
Наблюдая за тем, как она возится с волосами, Аарон почувствовал привычную боль в чреслах. Он проклял тугие рейтузы, которые разоблачили намного больше, чем бы это сделала просторная набедренная повязка, но ведь ему надо выглядеть подобающим солдатом перед губернатором.
– Ты готова? Кржлобаль ждет меня, и я уверен, что Бартоломе уже меряет шагами пол, беспокоясь о твоем самочувствии.
Тогда давай разуверим их обоих, – любезно ответила она, доставая темный плащ, чтобы уберечься от дождя.
Он набросил плащ ей на плечи и как бы невзначай спросил:
– А где то дурацкое коричневое бархатное платье, которое ты привозила в деревню? Я не вижу его среди остальных.
– Оно сгнило от влажности, я его выбросила, – быстро ответила она, моля в душе, чтобы Гуаканагари не надел бы свое сокровище на какую-нибудь церемонию, где Аарон смог бы узнать его.
Когда они добрались до резиденции губернатора, шквалистый дождь прекратился. Местный климат отличался от климата Андалузии так же, как погода Андалузии была отлична от погоды Пиренеев.
Магдалена мучилась от влажности, усталости, и всеравно ей не терпелось поприветствовать своего старого друга Бартоломе и его сурового старшего брата. Вот только бы они одобрили, как она потрясающе преобразилась! Несмотря на то что кожа ее даже близко не была такой темной, как у Аарона, она стала намного темнее той молочно-белой, которую, так пенили придворные дамы.
Аарон заботливо помог ей выбраться из небольшого, сплетенного из прутьев паланкина, который несли четверо слуг-таинцев. Поставив ее на камни, которые вели к широкой лестнице официальной резиденции, Аарон помог ей уберечь от грязи изящные матерчатые туфельки.
Как только они вошли внутрь, адмирал и его помощник – оба бросились в просторный холл, расположенный перед комнатой для приемов.
Лицо Бартоломе расплылось в широкой улыбке восторженного удивления.
– Похоже, жизнь среди таинцев подходит вам, госпожа, – произнес он, галантно целуя ей руку. Потом, повернувшись к брату, добавил: – Посмотри, как она великолепно выглядит, не правда ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110