Он погладил ее по щеке мозолистым пальцем:
– Я люблю тебя, Магдалена. Я бы хотел, чтобы мы начали новую жизнь на этой земле – подальше от Изабеллы с ее враждой и эпидемиями. Когда мы с Ролданом ездили в глубь острова за Хойедой, я набрел на великолепную, необыкновенно красивую страну, какую ты только можешь себе представить. Это рай – открытая равнина, расположенная в широкой плодородной долине, с сочной травой и богатой почвой. Мы можем выращивать лошадей и скот, чтобы продавать колонистам, даже выращивать зерновые для нас. Я поговорил с Гуаканагари о моей мечте. Многие из его людей с удовольствием пойдут с нами, зная, что мы будем честно работать с ними и защищать от мародеров вроде Хойеды.
– Но что будет с таинцами, Аарон? Сколько времени мы сможем защищать их? – печально спросила Магдалена, заранее страшась ответа.
Я не знаю. Они умирают от болезней, которые привозят наши колонисты. И каждая новая волна, похоже, истребляет их гораздо вернее, нежели меч или даже рабство. Мы можем предложить защищать тех, кто пойдет с нами. Луис Торрес и еще несколько человек из Изабеллы, женатые на индеанках, думаю, присоединятся к нам. – Оп помолчал, глядя на нее.
– Я думаю, это великолепный план, – улыбнулась Магдалена. – Мы не сможем спасти всех таинцев, но можем сохранить их племя, кровь, обычая – что-нибудь для их детей и внуков. – Глаза ее затуманились. – Ты так похож на своего отца. Аарон.
Он озадаченно посмотрел на нее. Грустный и печальный.
– Я никогда не думал, что я его стою. Он был целителем, а я всегда был только убийцей.
– А кто сейчас предлагает прибежище беззащитным индейцам и хочет защитить их от алчности цивилизации? Я вижу много такого, из-за чего Бенджамин станет гордиться тобой.
– Ты всегда говоришь о нем в настоящем времени, словно он знает, что случилось после его смерти, – тихо сказал Аарон.
А ты ведь до сих пор пишешь для него дневник, не так ли? Ну, давай-ка вернемся в Изабеллу и начнем собирать землепашцев и скотоводов, – сказала Магдалена, поднимая его с их травяного ложа.
Они оделись и поскакали на Рубио в поселок, чтобы обдумать свою мечту.
Поздно вечером Аарон сел на резной стул в углу их бохио и принялся писать при неровном свете единственной свечи. Сумеречная дымка собралась за окном, а он все водил и царапал пером по гладкой тяжелой бумаге.
Мой дражайший отец!
Сердце мое переполнено радостью и печалью, и все это смешалось в горько-сладкую смесь, но меня не могла миновать чаша сия. Мой добрый друг, Гуаканагари собирается перенести свою большую деревню в глубь острова, подальше от болезней белых людей. Мы будем защищать их с несколькими преданными и верными людьми, которые есть среди солдат.
Если бы ты только мог видеть это место, которое станет нашим домом, – какое оно огромное, плодородное, это рай душистых цветов и искрящейся воды.
Я очень скучаю по моему сыну-первенцу. И хотя я боюсь, что слова его умирающей матери были обманом, я никогда не перестану разыскивать его, пусть и понимаю теперь, что не похоже, чтобы Наваро был жив. Я сожалею о смерти Алии и об уничтожении ее народа и обычаев, которые им принесла нынешняя жить. И все же я не в силах повернуть историю вспять, так же, как не мог остановить войны между христианами и маврами в Андалузии.
Может быть, со временем я смирюсь с потерей Наваро… или, если Господь подарит мне наивысшую милость, я найду своего сына…
Аарон перестал писать, услышав, что в комнату вошла Магдалена.
– Хлеб в очаге теплый, и вкусный кусок только что убитой игуаны уже поджарился. Ты будешь есть, муженек?
Он отложил перо, встал и протянул ей навстречу руки. Она взяла их в свои ладони. Потершись щекой о его свежевыбритый подбородок, она сказала:
– Кажется, мне по нраву борода.
– Жадная девчонка! Страсть ослепила тебя. Я был грязный. Ни одна порядочная придворная дама не приняла бы такого замарашку в свои объятия.
– Ты напрашиваешься на комплимент? Ну ладно. Любая придворная дама приняла бы тебя, чистою или нет, с бородой или без, и ты прекрасно знаешь это. Аарон Торрес.
Они разделили скромную трапезу и обсудили планы на будущее, а также то, что переменчивые политические ветры должны были принести семье Колонов.
Наконец Магдалена предоставила слугам вымыть посуду, а сама вместе с мужем пошла на окраину поселения. Они уселись на небольшом холмике, с которого открывался океан, сверкавший серебристо-черными отблесками при свете лупы, взошедшей над его глубинами.
– Мы должны быть готовы, что Танея, возможно, захочет переселиться вместе с нами, – сказала Магдалена, когда разговор у них зашел о том, кто из поселенцев и таинцев может присоединиться к ним.
– Она считается прекрасной повивальной бабкой. Я думаю, со временем это пригодится. Луис и его жена через несколько месяцев ждут второго ребенка. – Аарон кивнул, подтверждая свои слова.
Магдалена на миг задержала дыхание, а потом тихо сказала:
– Я знаю, ты всегда будешь горевать о Наваро, Аарон, и никто не займет его места в твоем сердце… Но жена Луиса не единственная, кому весной потребуется повивальная бабка…
Аарон замер в изумлении, потом повернулся к ней со смешанным выражением радости и раздражения на лице.
– Ты носишь ребенка, а сама пошла на реку выполнять тяжелую работу прачки? Я перекинул тебя через лошадь, а потом…
– А потом страстно, чудесно занимался со мной любовью. И я, и младенец – мы оба в порядке, Аарон. Твой отец был хорошим врачом, считавшим, что любовные утехи полезны для беременных женщин. – Она поколебалась, опустив очи, потом подняла их и заглянула в его блестящие при ярком свете луны глаза. – А ты на самом деле счастлив, что у нас будет первый ребенок?
Лунный свет стер прекрасные черты его лица, сделав его на миг непроницаемым.
– Магдалена, моя любимая жена, неужели я до сих пор даю тебе повод сомневаться, как сильно я люблю тебя? – Он взял ее за подбородок и обрушил нежный поток поцелуев на ее глаза, щеки, нос, губы. – Держу пари, ты уже некоторое время знала об этом. Ты боялась мне сказать?
– Я боялась еще больше ранить тебя. После того как мы не смогли найти Наваро, было бы жестоко подавать надежду, если бы она оказалась напрасной. Я подождала, пока не убедилась наверняка. А потом ты уехал вместе с Франсиско в глубь острова.
Он улыбнулся:
– Значит, поэтому ты была так сердита, когда я прискакал на лошади и вытащил тебя из воды!
– Это было больше похоже на выслеживание блудной жены, которая ведет себя как избалованная девчонка, а не благородная дама.
– Тогда, в топях Гвадалквивира, эта избалованная девчонка обещала мне, что она станет прекрасной для меня и заставит меня ее полюбить. Кажется, ты так мне говорил!?
Я выполнила свое обещание, муженек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110