— Мой совет? — сказал Генрих.
Она села на траву рядом с ним, что было странным поступком для такой дамы.
— Я хочу купить лошадей. Я знаю, что ты превосходно разбираешься в них. Я могу рассчитывать на твою консультацию?
Он посмотрел на нее по-прежнему недоверчиво, но его сердце забилось чаще. Он испытывал то радость, то настороженность. Она дразнит его, смеется над ним? Не намерена ли она показать ему, что он ничего не смыслит в том единственном деле, знатоком которого считает себя?
— Я уверен, что вы сможете найти людей…
Он собрался встать. Сейчас он попытается поклониться и убежать из сада.
Но дама положила свою тонкую кисть на его рукав.
— Я могу найти людей, умеющих говорить с умным видом, но мне требуется человек, мнению которого я могу доверять.
Он поджал губы. Она смеется над ним.
Женщина быстро продолжила:
— Я видела, как ты возвращался с охоты. Ты ехал на гнедой кобыле… прекрасное животное.
Еле заметная улыбка изогнула края его рта. Никто не мог смеяться над его кобылой — она была великолепна.
— Я бы хотела приобрести такую лошадь, если это возможно. Хотя вряд ли это возможно.
— Сделать это будет непросто, — сказал он и легко заговорил о восхитительном животном — о ее возрасте, достоинствах, характере.
Дама слушала очень внимательно. Генрих никогда еще не говорил ни с кем так долго. Поняв это, он снова стал косноязычным и захотел убежать.
— Расскажи мне еще, — попросила дама. — Я вижу, что поступила правильно, обратившись к тебе за советом.
Он заговорил о достоинствах других своих лошадей.
Она, в свою очередь, рассказала ему о своем доме, замке Ане, стоящем в долине реки Юры, о лесах, окружавших его. Это были великолепные охотничьи угодья, но она чувствовала, что они нуждаются во внимании специалиста. Там нужно многое сделать — вырубить старые деревья, посадить молодые. Он может многое рассказать ей об охотничьих угодьях.
Она выразила желание, чтобы он посмотрел их.
— Я с удовольствием покинула бы на время двор, — сказала женщина.
Генрих спросил, как ее зовут.
— Кажется, я не видел вас прежде.
Он был уверен в этом — он не мог забыть такую женщину.
— Я состою в свите королевы. Я люблю ее, но порой мне бывает одиноко. Понимаешь, я — вдова. Мой муж умер два года тому назад. Счастливые дни трудно забыть.
Она разгладила нежными белыми пальцами дорогую ткань своего платья. Она похожа на статуэтку, подумал юноша. На изображение красивой святой.
— Боюсь, я чувствую себя не в своей тарелке среди этого веселого двора, — добавила она.
— Я тоже! — с горечью произнес он. Ему уже расхотелось убежать; Генриху нравилось сидеть здесь и разговаривать с этой дамой. Он боялся, что кто-нибудь зайдет в сад и потребует ее внимания. Тогда он снова почувствует себя застенчивым юношей, неловким и скучным.
— Неужели? — сказала она. — Ты — сын короля. Я — всего лишь одинокая вдова.
— Мой отец… он ненавидит меня! — вырвалось у Генриха. Он не посмел сказать, что сам ненавидит отца, но его тон намекал на это.
— О нет! Никто не испытывает к тебе ненависти. И твой отец — в первую очередь. У меня есть две дочери. Я знаю. Родители не могут ненавидеть своих детей.
— Мой отец — может. Он любит моего младшего брата Карла. Любит моих сестер — Мадлен и Маргариту. Думаю, что любит дофина, хотя часто сердится на него. Но меня… нет. Я раздражаю отца.
— Нет, нет!
— Уверяю вас, это так. Я вижу это по его лицу, по его словам. Франциск — дофин, когда-нибудь он станет королем, отец не забывает об этом. Но он поддразнивает Франциска. Говорит, что он слишком надутый, одевается, как испанец, и предпочитает воду вину. Франциск умнее меня. Он быстрее овладевает французским. Но больше других своих детей отец любит Карла. Карлу повезло. Он был слишком мал, поэтому его не отправили в Испанию.
— Ты мог бы завоевать расположение отца так же легко, как Франциск.
— Каким образом? — с интересом спросил Генрих.
— Это потребует времени. Твой отец всегда окружает себя веселыми, остроумными людьми. Он не обижается, когда подшучивают над ним, если это его смешит. Заставив отца засмеяться, ты наполовину завоюешь его сердце.
— Он смеется надо мной… делает из меня посмешище.
— Он любит смеяться. Его остроумие — высшего сорта, оно понятно не каждому.
— Мой младший брат умеет его рассмешить.
— О, месье Карл будет копией своего отца. Герцог, если бы ты меньше боялся разочаровать своего отца, тебе было бы легче понравиться ему.
— Да, — согласился юноша, — это верно. Я всегда думаю о том, что я отвечу ему, прежде чем услышу его вопрос.
— Прежде всего ты должен запомнить: тебе нечего бояться. Когда ты кланяешься или целуешь руку даме, не бойся показаться неловким. Не думай об этом. Стой прямо, с высоко поднятой головой. Гораздо легче нравиться людям, когда не стремишься к этому. Извини меня. Я слишком много говорю.
— О, нет! Никто еще не говорил со мной так доброжелательно.
— Я рада, что не наскучила тебе, поскольку собираюсь позволить себе вольность. Не согласишься ли ты приехать в мой дом и посмотреть мои конюшни?.. Может быть, осмотреть угодья и дать мне совет насчет земли?
Его лицо посветлело.
— Мне бы очень хотелось сделать это.
Радость исчезла с его лица.
— Я не получу разрешения покинуть двор.
Он нахмурился, услышав слова отца: «Ты хочешь нанести визит даме! Мой дорогой Генрих! Сердечные дела требуют соблюдения внешнего приличия… даже здесь, во Франции». Он скажет нечто подобное и с присущим ему изяществом опорочит имя этой очаровательной дамы. Генрих чувствовал, что не может допустить этого.
— Ты можешь взять с собой спутников. Почему нет?
— Боюсь, отец не позволит.
— Герцог, ты разрешишь мне поговорить с королем? Я скажу, что намерена пригласить к себе гостей, в том числе и тебя.
Она сумела облечь свой план в такую форму, что он показался Генриху вполне осуществимым. Некоторые люди обладают таким даром. Они умеют искусно выражать свои мысли. Он же был весьма неловким.
— Я получу большое удовольствие, — сказал Генрих. — Но, боюсь, вы скоро захотите, чтобы я уехал.
Она засмеялась.
— Прости меня, но, по-моему, тебе следует избавиться от чрезмерной скромности. Всегда помни, что ты — герцог Орлеанский, сын короля. Забудь годы, проведенные в Испании. Они остались в прошлом и не вернутся. Надеюсь, тебе не будет скучно в моем замке. Я постараюсь принять должным образом сына короля. Мой дорогой друг, ты позволишь мне поговорить с королем? Пожалуйста, скажи «да».
— Я буду безутешен, если не смогу приехать, потому что хочу посмотреть ваш замок, лошадей и угодья.
Она протянула ему руку; он взял ее, густо покраснев.
Женщина приблизилась к Генри.
— Не забывай, что ты — сын короля Франции.
Она была права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90