– Как я могу быть уверена...
– Я могу, и я знаю, что это для тебя самое лучшее. Ленор, умоляю, не будь дурочкой. Ты больше никогда не встретишь такого хорошего человека... такого стоящего мужчину. Я знаю. Я много повидала на своем веку.
– Давай пока забудем об этом. Скоро он будет здесь, и Касси тоже.
Этот вечер стоит особняком в моей памяти. Нас было четверо – я, бабушка, Касси и Филипп – и нам было хорошо вместе.
О чем мы разговаривали? Я думала потом об этом. Глаза Филиппа постоянно встречались с моими, и я видела в них любовь и нежность. Я чувствовала себя любимой и была счастлива находиться с теми, кто так нежно меня любил.
Филипп много рассказывал о Виллер-Мюр, чем окончательно пленил бабушку. Эта местность произвела на него глубокое впечатление, и не только благодаря шелковому производству. Бабушка внимательно слушала его, потом тоже начала рассказывать. Я видела, что она мыслями возвращается в свое детство. Касси тихонько сидела, обхватив руками колени, переводя взгляд то на одного, то на другого, и время от времени устремляла быстрый взор на манекены, словно и в самом деле считала их частью нашей компании. Она была фантазеркой, эта Касси, и очень радовалась, что мы включили ее в свой тесный кружок.
Филипп говорил, что в Виллер-Мюр, скорее, итальянский, чем французский колорит.
– Так всегда бывает в пограничных областях, – согласилась бабушка. – Там много итальянцев, да и сама Италия совсем близко. Поэтому некоторое количество итальянской крови неизбежно течет в жилах местных жителей, хотя они и живут под французским флагом.
– Обитатели Виллер-Мюр очень музыкальны, – продолжал Филипп, – и я чувствую, что это тоже пришло из Италии. Знаете, они поют во время работы на полях, и иногда попадаются просто великолепные голоса. Часто они поют арии из итальянских опер. Однажды я заслушался пением «La Donna e mobile», в другой раз я восхищался чудесным исполнением дуета из «Травиаты». – Он начал напевать, – «Ai nostri monti ritorneremo».
Мы захлопали.
– Если бы вы, как я, могли слышать, как это звучит на открытом воздухе, – мечтательно сказал Филипп.
– О, да, – согласилась бабушка. – Там все любили музыку. Любили петь и танцевать.
– Об этом я и говорю, – сказал Филипп, – они добродушны и веселы, но легко поддаются гневу, иногда из-за совершеннейших мелочей. И они в самом деле способны на убийство. И в то же время в них сильна французская кровь... реалисты соседствуют с романтиками. Не могу передать вам, как сильно меня покорило это сочетание. Я не говорю уже об их методах работы и мастерских.
– А что, месье Сент-Аланжер был с тобой откровенен? – спросила бабушка.
Филипп засмеялся.
– До определенных пределов. Естественно, они не собираются выдавать свои секреты. Интересно, что они думают теперь, когда мы изобрели «Салонный».
– А они знают об этом? – спросила я.
– Знают ли они об этом? Да весь мир уже знает об этом. Это же гигантский прорыв в производстве. Я не сомневаюсь, что они скрежещут зубами от ярости, что не додумались до этого первыми.
– Как хорошо, что вы запатентовали свое открытие, – сказала я.
– Они тоже когда-нибудь додумаются до этого, – сказала бабушка, – но мы опередили их, и это большое преимущество.
Филипп о чем-то задумался.
– И все-таки самая большая загадка для меня – это то, что открытие сделал Чарльз.
– Вероятно, он обладает скрытыми талантами, – предположила я.
– Он никогда не обнаруживал их ранее. Даже когда мы были во Франции, он казался почти безразличным.
– Это лишний раз доказывает, как можно ошибаться в человеке.
– Я бы с радостью побывал там еще, – сказал Филипп. – Съездил бы в Италию. Я был в одном-двух итальянских городах, но очень недолго. Рим... Венеция... и Флоренция. Особенно поразила меня Флоренция. Как здорово подняться к высотам Фьезолы и оттуда сверху смотреть на город. Я вернусь туда когда-нибудь. – Он улыбнулся мне. – Тебе понравится там, Ленор, – добавил он.
Волнение кружило мне голову. Он смотрел на меня с такой любовью, и бабушка была счастлива...
В этом вечере было что-то волшебное... мы сидели с бабушкой, глаза ее затуманивались мечтами, и Касси радовалась, глядя на нас. Бабушка с Филиппом обменивались взглядами, словно между ними существовала какая-то очень приятная тайна.
Мне хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Так замечательно было сознавать себя взрослой. Филипп взял мою руку и сжал ее. Я прочитала в его глазах вопрос.
Бабушка ждала, затаив дыхание; я видела, как шевелились ее губы в беззвучной молитве.
– Ленор, – сказал Филипп, – ну скажи: ты согласна?
– Да, – ответила я.
Сколько было радости!
Филипп достал кольцо и снова надел его мне на палец. Бабушка немного всплакнула, но, как она нас уверяла, только от радости.
– Осуществилась моя самая заветная мечта, – сказала она.
Касси обняла меня.
– Теперь ты будешь мне настоящей сестрой.
Бабушка разлила по бокалам шампанское. Филипп обнял меня за плечи и крепко держал; в то время как Касси и бабушка поднимали за нас бокалы.
– Да благословит вас Господь, – сказала бабушка, – отныне... и навсегда.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВО ФЛОРЕНЦИИ
Новость о нашей помолвке различными путями достигла всех обитателей дома. Леди Сэланжер поначалу была склонна изображать шок. Но к тому времени я уже хорошо изучила ее и знала, что она всегда оценивает ситуацию по тому, как она в конечном счете скажется на ней лично. Поначалу она заявила, что Филипп должен был поискать невесту познатнее. Кто бы мог подумать, что его выбор падет на ту, что в ее понимании была чем-то вроде высшей прислуги. Правда, мадам Клермонт находится в доме на особом положении... Но все равно она числилась в слугах. Леди Сэланжер была раздражена – это жестоко ставить ее в такое трудное положение, когда бедный сэр Фрэнсис покинул их и вся тяжесть ответственности легла на ее плечи. Она слишком измучена, чтобы решать сейчас такие вопросы. Нельзя же быть такими легкомысленными. Но вскоре она сменила гнев на милость. Я стану ее невесткой. Буду благодарна ей за то, что возвысилась до такого положения в доме. Она сможет предъявлять ко мне еще больше требований, и я буду ей очень полезна. Так что, возможно, все оборачивается не так уж и плохо. Во всяком случае, она получит некоторую компенсацию, да и Филипп всего лишь младший сын.
Джулия была в отчаяния. Ее бесила мысль о том, что она, пройдя через столько мучений, не получила ни одного предложения, а я без труда, без всякой посторонней помощи была обручена в день своего семнадцатилетия. В глазах общественного мнения я получала гораздо больше, чем заслуживала. Таким образом я выиграла главный приз и обскакала Джулию.
Слуги были тоже недовольны. Им не понравилось, что какая-то выскочка вдруг заняла место очень значительное, став женой одного из сыновей хозяина дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110