..
– Она могла услышать эту историю от кого угодно. Спокойной ночи.
Я покинула комнату.
Кэти по-прежнему спала. А мне не стоило и пытаться, этой ночью я уже не смогла бы заснуть. Я лежала в кровати и прислушивалась к дому... раздавались какие-то шорохи, поскрипывали половицы, как это всегда бывает в старых домах... и ветер то завывал, раскачивая деревья за окном, то тихо шептал: «Берегись».
Оставшиеся дни прошли довольно мрачно. Все чувствовали неловкость. Единственным исключением была Кэти. Дрэйк учил ее кататься на пони, и она была совершенно счастлива.
На следующий день Изабелла не разрешила Пэтти подниматься с постели.
– Бедная девушка так потрясена, – сказала она. – Ей нужно отлежаться, тем более, что она склонна к истерии.
Наше пребывание в гостях у Дрэйка так разнилось с тем, как я это себе представляла. Я видела, что бабушка и Касси разочарованы тоже и не знают, что думать. Все испытали даже некоторое облегчение, когда пришла пора прощаться, – только Кэти была огорчена.
– Здесь было так хорошо, – сказала она, обхватив руками Дрэйка. – Ты присмотри за Колокольчиком до Моего возвращения.
Дрэйк заверил ее, что лично проследит, чтобы Колокольчик ни в чем не нуждался.
Джулия не уехала вместе с нами. Она была единственной из всех, кто получил в это Рождество удовольствие.
Дня через два после того, как мы вернулись домой бабушка сказала, что хочет поговорить со мной наедине так как у нее есть для меня важное сообщение.
– Ленор, – начала она, – ты знаешь, что в эту поездку во Францию я была в Виллер-Мюре.
– Да, бабушка.
– Там... я встретилась с одним человеком.
– С кем?
– Я встретилась... с твоим отцом.
– Бабушка!
– Да, это правда.
– Я всегда считала, что ты не знаешь, кто мой отец.
Она молчала.
– Я рассказывала тебе кое-что об истории нашей семьи. Такие вещи не всегда можно объяснить ребенку. Мне было очень горько говорить об этом, и, должна тебе признаться, я просто трусила.
– Ну так расскажи теперь.
– Ты знаешь, что твоя мать, а моя дочь – Мари Луиза, была девушкой исключительной красоты. Вполне естественно, что она нравилась мужчинам. Мы были бедны. Я очень рано стала вдовой, и мне приходилось много работать, чтобы прожить, и, как большинство жителей Виллер-Мюра, я работала в усадьбе Сент-Аланжеров. Когда Мари-Луиза подросла, она тоже получила там место. Дальше ты знаешь, что случилось. Она полюбила. Родилась ты. А она умерла... может быть, от горя и страха. Хотя женщины умирают при родах, даже когда будущее их совершенно безоблачно. Не знаю... Знаю только, что она умерла, и мое сердце было разбито, потому что в ней заключалась вся моя жизнь. А потом я поняла, что она оставила мне тебя... и это все изменило.
– Да, бабушка, но это ты мне уже рассказывала.
– Ты знаешь, что сам Альфонс Сент-Аланжер переправил меня в Англию, чтобы я работала на Сэланжеров. А сделал он это потому, что не хотел, чтобы я оставалась жить в тех краях.
– Почему?
Я чувствовала, что ей трудно ответить мне; на этот раз самообладание изменило ей. Наконец она хмуро проговорила:
– Потому что ты была дочерью его младшего сына.
– Так... так, значит, ты знала, кто мой отец!
– Мари-Луиза сказала мне... перед самым твоим рождением.
– И он не женился на ней?
– Он был еще совсем мальчишка, ему только исполнилось семнадцать, а месье Альфонс Сент-Аланжер, уж можешь мне поверить, был страшным человеком. Весь Виллер-Мюр дрожал перед ним. Он всех нас держал в кулаке. Все страшились его гнева, и его сыновья не меньше остальных. Не могло быть и речи о том, чтобы Сент-Аланжер женился на девушке с фабрики. Твой отец сделал все, что было в его силах. Он любил Мари-Луизу, но его отца ничто не трогало. Юношу отослали в Бургундию, к дяде, где он занялся виноделием. Приехав в Виллер-Мюр, я навела справки. Мне невероятно повезло, потому что в это время он как раз гостил дома, и мне удалось переговорить с ним. Я рассказала ему о тебе... о том, что ты уже вдова и у тебя есть маленькая дочка. Он был очень растроган.
– Я чувствовала, что ты что-то недоговариваешь.
Это было видно по твоему лицу.
– Сейчас он в Лондоне.
Я ошеломленно уставилась на нее. Она закивала.
– Да, да, он сказал, что должен увидеть тебя. Вполне – естественно, что ему хочется познакомиться со своей дочерью. Он придет к нам.
Она вглядывалась в мое лицо, пытаясь определить мою реакцию на это поразительное известие. Надо признать оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Не так-то просто встретиться лицом к лицу со своим отцом, о котором ты никогда раньше не слышала. Я не могла разобраться в своих чувствах: с одной стороны меня сжигало нетерпение, с другой – я боялась этой встречи.
– Нельзя же, чтобы такие близкие люди не знали друг друга, – сказала бабушка.
– Но столько лет, бабушка...
– Ma cherie, он безумно хочет познакомиться с тобой. Ты можешь его осчастливить. Не отказывайся от этой встречи, ведь он проделал такой путь, чтобы увидеть тебя.
– И когда он придет?
– Сегодня вечером. Я пригласила его поужинать с нами.
– Но... Боже... ведь это уже совсем скоро! Это так неожиданно для меня...
– Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь обо всем в самый последний момент.
– Почему?
– Я не знала, как ты к этому отнесешься. Боялась, что откажешься видеть его. Ведь столько лет вы не знали друг друга... Для нас это были годы борьбы. А он очень богатый человек. У него виноградники по всей Франции. Сент-Аланжерам всегда сопутствовал успех, чем бы они ни занимались. Теперь его отец им гордится. Но когда тот был юношей, он относился к нему по-другому.
– Мне нет никакого дела до его отца... мне он приходится дедушкой, как я понимаю.
– Он обладал огромной властью. Иногда это не доводит людей до добра. Сейчас он постарел, но ничуть не изменился: все тот же Альфонс Сент-Аланжер, каким я его знала в молодости. Ему принадлежит весь Виллер-Мюр и крупнейшая в мире фабрика по производству шелка.
– Так значит, сегодня вечером...
Она кивнула.
Я была на грани обморока и не могла проанализировать свои чувства. Должна ли я сказать об этом Кэти? И что я ей скажу? «Это твой дедушка». Она засыплет меня вопросами... И где он был все это время?
Потом я сообразила, что к тому времени, когда он придет, Кэти будет уже в постели, поэтому я смогу постепенно ее подготовить к тому, что у нее вдруг откуда ни возьмись появился дедушка.
Я надела свое красное бархатное платье, тщательно причесалась и, волнуясь, стала ждать его прихода. Бабушка тоже боролась с волнением. Меня утешало, что с нами будут ужинать графиня и Касси. Они помогут разрядить обстановку, если мы с бабушкой будем чувствовать себя скованно.
В назначенный час раздался звон дверного колокольчика.
– Мистер Сэланжер, – провозгласила наша горничная Рози, произнося его имя на английский манер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Она могла услышать эту историю от кого угодно. Спокойной ночи.
Я покинула комнату.
Кэти по-прежнему спала. А мне не стоило и пытаться, этой ночью я уже не смогла бы заснуть. Я лежала в кровати и прислушивалась к дому... раздавались какие-то шорохи, поскрипывали половицы, как это всегда бывает в старых домах... и ветер то завывал, раскачивая деревья за окном, то тихо шептал: «Берегись».
Оставшиеся дни прошли довольно мрачно. Все чувствовали неловкость. Единственным исключением была Кэти. Дрэйк учил ее кататься на пони, и она была совершенно счастлива.
На следующий день Изабелла не разрешила Пэтти подниматься с постели.
– Бедная девушка так потрясена, – сказала она. – Ей нужно отлежаться, тем более, что она склонна к истерии.
Наше пребывание в гостях у Дрэйка так разнилось с тем, как я это себе представляла. Я видела, что бабушка и Касси разочарованы тоже и не знают, что думать. Все испытали даже некоторое облегчение, когда пришла пора прощаться, – только Кэти была огорчена.
– Здесь было так хорошо, – сказала она, обхватив руками Дрэйка. – Ты присмотри за Колокольчиком до Моего возвращения.
Дрэйк заверил ее, что лично проследит, чтобы Колокольчик ни в чем не нуждался.
Джулия не уехала вместе с нами. Она была единственной из всех, кто получил в это Рождество удовольствие.
Дня через два после того, как мы вернулись домой бабушка сказала, что хочет поговорить со мной наедине так как у нее есть для меня важное сообщение.
– Ленор, – начала она, – ты знаешь, что в эту поездку во Францию я была в Виллер-Мюре.
– Да, бабушка.
– Там... я встретилась с одним человеком.
– С кем?
– Я встретилась... с твоим отцом.
– Бабушка!
– Да, это правда.
– Я всегда считала, что ты не знаешь, кто мой отец.
Она молчала.
– Я рассказывала тебе кое-что об истории нашей семьи. Такие вещи не всегда можно объяснить ребенку. Мне было очень горько говорить об этом, и, должна тебе признаться, я просто трусила.
– Ну так расскажи теперь.
– Ты знаешь, что твоя мать, а моя дочь – Мари Луиза, была девушкой исключительной красоты. Вполне естественно, что она нравилась мужчинам. Мы были бедны. Я очень рано стала вдовой, и мне приходилось много работать, чтобы прожить, и, как большинство жителей Виллер-Мюра, я работала в усадьбе Сент-Аланжеров. Когда Мари-Луиза подросла, она тоже получила там место. Дальше ты знаешь, что случилось. Она полюбила. Родилась ты. А она умерла... может быть, от горя и страха. Хотя женщины умирают при родах, даже когда будущее их совершенно безоблачно. Не знаю... Знаю только, что она умерла, и мое сердце было разбито, потому что в ней заключалась вся моя жизнь. А потом я поняла, что она оставила мне тебя... и это все изменило.
– Да, бабушка, но это ты мне уже рассказывала.
– Ты знаешь, что сам Альфонс Сент-Аланжер переправил меня в Англию, чтобы я работала на Сэланжеров. А сделал он это потому, что не хотел, чтобы я оставалась жить в тех краях.
– Почему?
Я чувствовала, что ей трудно ответить мне; на этот раз самообладание изменило ей. Наконец она хмуро проговорила:
– Потому что ты была дочерью его младшего сына.
– Так... так, значит, ты знала, кто мой отец!
– Мари-Луиза сказала мне... перед самым твоим рождением.
– И он не женился на ней?
– Он был еще совсем мальчишка, ему только исполнилось семнадцать, а месье Альфонс Сент-Аланжер, уж можешь мне поверить, был страшным человеком. Весь Виллер-Мюр дрожал перед ним. Он всех нас держал в кулаке. Все страшились его гнева, и его сыновья не меньше остальных. Не могло быть и речи о том, чтобы Сент-Аланжер женился на девушке с фабрики. Твой отец сделал все, что было в его силах. Он любил Мари-Луизу, но его отца ничто не трогало. Юношу отослали в Бургундию, к дяде, где он занялся виноделием. Приехав в Виллер-Мюр, я навела справки. Мне невероятно повезло, потому что в это время он как раз гостил дома, и мне удалось переговорить с ним. Я рассказала ему о тебе... о том, что ты уже вдова и у тебя есть маленькая дочка. Он был очень растроган.
– Я чувствовала, что ты что-то недоговариваешь.
Это было видно по твоему лицу.
– Сейчас он в Лондоне.
Я ошеломленно уставилась на нее. Она закивала.
– Да, да, он сказал, что должен увидеть тебя. Вполне – естественно, что ему хочется познакомиться со своей дочерью. Он придет к нам.
Она вглядывалась в мое лицо, пытаясь определить мою реакцию на это поразительное известие. Надо признать оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Не так-то просто встретиться лицом к лицу со своим отцом, о котором ты никогда раньше не слышала. Я не могла разобраться в своих чувствах: с одной стороны меня сжигало нетерпение, с другой – я боялась этой встречи.
– Нельзя же, чтобы такие близкие люди не знали друг друга, – сказала бабушка.
– Но столько лет, бабушка...
– Ma cherie, он безумно хочет познакомиться с тобой. Ты можешь его осчастливить. Не отказывайся от этой встречи, ведь он проделал такой путь, чтобы увидеть тебя.
– И когда он придет?
– Сегодня вечером. Я пригласила его поужинать с нами.
– Но... Боже... ведь это уже совсем скоро! Это так неожиданно для меня...
– Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь обо всем в самый последний момент.
– Почему?
– Я не знала, как ты к этому отнесешься. Боялась, что откажешься видеть его. Ведь столько лет вы не знали друг друга... Для нас это были годы борьбы. А он очень богатый человек. У него виноградники по всей Франции. Сент-Аланжерам всегда сопутствовал успех, чем бы они ни занимались. Теперь его отец им гордится. Но когда тот был юношей, он относился к нему по-другому.
– Мне нет никакого дела до его отца... мне он приходится дедушкой, как я понимаю.
– Он обладал огромной властью. Иногда это не доводит людей до добра. Сейчас он постарел, но ничуть не изменился: все тот же Альфонс Сент-Аланжер, каким я его знала в молодости. Ему принадлежит весь Виллер-Мюр и крупнейшая в мире фабрика по производству шелка.
– Так значит, сегодня вечером...
Она кивнула.
Я была на грани обморока и не могла проанализировать свои чувства. Должна ли я сказать об этом Кэти? И что я ей скажу? «Это твой дедушка». Она засыплет меня вопросами... И где он был все это время?
Потом я сообразила, что к тому времени, когда он придет, Кэти будет уже в постели, поэтому я смогу постепенно ее подготовить к тому, что у нее вдруг откуда ни возьмись появился дедушка.
Я надела свое красное бархатное платье, тщательно причесалась и, волнуясь, стала ждать его прихода. Бабушка тоже боролась с волнением. Меня утешало, что с нами будут ужинать графиня и Касси. Они помогут разрядить обстановку, если мы с бабушкой будем чувствовать себя скованно.
В назначенный час раздался звон дверного колокольчика.
– Мистер Сэланжер, – провозгласила наша горничная Рози, произнося его имя на английский манер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110