Он вошел, и я онемела от изумления. Это был тот самый человек, которого я видела в парке и считала, что он следит за мной. А потом мы встретили его снова и он помог достать Кэти мячик.
Какой незабываемый вечер! Столько всего было сказано, что мне трудно теперь восстановить все это в памяти по порядку. Я помню, как он взял меня за руки и смотрел мне в глаза. Потом сказал: – Мы уже встречались... в парке.
Я молча кивнула.
– Несколько раз я готов был признаться, что я ваш отец, но все не решался. И вот... мы вместе... наконец.
Как удивительно, что там, в парке, я считала его чужим человеком! И даже представить себе не могла, что всего в нескольких шагах от меня находится мой отец!
За ужином он рассказал нам о своих виноградниках он говорил с нами по-английски, то и дело теряясь в поисках нужного слова. Его интересовало все, что связано с нашим салоном, и графиня охотно удовлетворила его любопытство. Мне даже показалось, что она была более разговорчива, чем обычно.
Она очень забавно изображала наших клиентов, посмеиваясь над их стадным чувством. Если кто-то покупал платье от Ленор, то следом платье от Ленор приобретали все. Я опасалась, что вскоре она перейдет к своей излюбленной теме, и, как показало дальнейшее, не напрасно.
– Так или иначе, но мы откроемся в конце концов в Париже. – Она села на своего любимого конька. – Это центр мировой моды, и все солидные фирмы поддерживают с ним связь. Это просто необходимо для долговременного успеха.
– Безусловно, – сказал он. – А на данный момент вы не поддерживаете... связей с Парижем?
– Нет, но обязательно будем.
– И когда вы предполагаете там обосноваться?
– Когда нам улыбнется удача... я имею в виду, когда нам посчастливится... это сделать, – сказала графиня. – Лично я – «за» обоими руками, но мои партнеры осторожничают. Они хотят дождаться того момента, когда мы сможем обойтись без кредита. А когда это будет, одному Богу известно.
Он задумчиво кивал. Бабушка вдруг резко сменила тему.
После ужина Касси с графиней ушли, и мы остались втроем – отец, бабушка и я. Мы перешли на французский, которым я владела довольно свободно благодаря бабушке.
– Я часто думал о вас, – сказал он. – Мне так хотелось разыскать вас, и когда ваша бабушка приехала в Виллер-Мюр, мне показалось, что нами двигала рука Провидения. Она много рассказывала мне о вас, о вашем замечательном магазине. Сент-Аланжерам всегда сопутствовала удача в делах.
– Своим процветанием мы во многом обязаны графине, правда, бабушка? Даже не знаю, что бы мы без нее делали. Если б не она, мы бы разорились.
– Мне бы хотелось узнать поподробнее о ваших делах. Но сначала давайте поговорим о нас с вами. Вы должны понять, что я очень любил вашу мать. Всю жизнь мне было стыдно, что я позволил тогда так с собой поступить. Я должен был воспротивиться воле отца и остаться рядом с ней. Но я был молод... слаб и глуп. Мне нужно было жениться на ней, а вместо этого я позволил отправить себя в Бургундию.
Бабушка кивала.
Он посмотрел на нее и сказал:
– Как вы должны были проклинать меня, когда я уехал.
– Да, – честно призналась бабушка, – так и было. Но Мари-Луиза нисколько не винила вас. Наоборот, она выгораживала вас передо мной. Она говорила, что вы поступили правильно. Так решил ваш отец, а он был очень властным и безжалостным человеком.
– Он и сейчас такой, – мрачно отозвался он. – Мне повезло, что я оказался вдали от его влияния. Жизнь в окружении виноградников понравилась мне больше, чем существование в шелковичных рощах. Но все это было очень давно.
– И ничто не вернет к жизни Мари-Луизу.
– Возможно, она умерла бы в любом случае, – сказала я.
Они замолчали.
Потом он рассказал нам, как жил у дяди и изучал виноделие.
– Я полностью отдался работе, стараясь найти в ней утешения. Дядя говорил, что из меня получится хороший винодел. И я остался у него. Теперь у меня уже собственное дело. Я много работал, потом женился. У жены был свой дом, поэтому я смог перебраться от дяди.
– Вы счастливы? – спросила я его.
– Не жалуюсь. У меня есть сын и дочь.
– Я видела, что кто-то ухаживает за могилой Мари-Луизы, – сказала бабушка.
– Я всегда навещаю ее, когда приезжаю к отцу. А так плачу одной крестьянке, чтобы она ухаживала за могилой. Если души и правда не умирают, то Мари-Луиза знает что я не забыл ее.
Они с бабушкой еще поговорили, вспоминая мою мать Отец сказал, что она гордилась бы мной и Кэти, которую он нашел совершенно очаровательной. Ему было приятно сознавать, что у него есть внучка.
– Вы тоже много страдали, – сказал он мне. – Мадам Клермонт рассказала мне о гибели вашего мужа, о том, что вы посвятили себя ребенку.
– Кэти – самая большая радость в моей жизни.
После минутной паузы он снова заговорил:
– Я с большим интересом слушал, как графиня рассказывала о вашем салоне. Вы знаете, она права. Вам действительно нужно открыть магазин в Париже.
– Да, конечно, в этом есть смысл, но мы с бабушкой против... до тех пор, пока не сможем обойтись без ссуды. Мы еще так неопытны в этих делах... а в начале и вовсе чуть не разорились. Поэтому теперь так осторожничаем.
– Этот шаг вам необходим, – сказал он. Бабушка пристально смотрела на него, и мне показалось, она знает, что он собирается сказать.
И он произнес.
– Возможно, я мог бы вам помочь.
Я потеряла дар речи.
– Я был бы счастлив сделать что-то для вас. Вы знаете, я не беден. У меня есть мои виноградники. Иногда выдаются хорошие годы, когда все складывается удачно: погода нас балует, тля и другие вредители оставляют нас в покое... и тогда мы получаем большую прибыль. У меня неплохо идут дела. Я почел бы за честь, если бы вы позволили мне помочь вам.
– О, – быстро сказала я, – вы очень добры, но мы не хотели бы занимать деньги...
– В этом вы совершенно правы. Как говорил ваш Шекспир: «Не будь заимодавцем и должником не будь... « Но я не думал о кредите, когда предложил вам свою помощь. Вы – моя дочь. Разве не может отец сделать подарок своей дочери? Позвольте мне профинансировать ваше парижское предприятие... пусть это будет вашим приданым.
Я в ужасе отшатнулась. Потом подозрительно посмотрела на бабушку. Она сидела, опустив глаза долу, скромно положив руки на колени. Но из-под этой смиренности пробивалось с трудом сдерживаемое торжество.
– Я не могу принять такой подарок, – резко ответила я.
– Для меня это огромное удовольствие.
– Прошу вас, даже не думайте об этом.
Он с грустью смотрел на меня.
– Вероятно, вы не хотите признать меня своим отцом.
Путаясь в словах, я заговорила:
– Я вижу вас первый раз в жизни. Те встречи в парке не в счет. И вы сразу же предлагаете мне такое! Вы представляете, сколько это может стоить?
– У меня сложилось мнение, что эта сумма не выходит за пределы моих возможностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110