А как только они узнают мою новость, то простят мне все на свете.
– Какую новость?
– О, да разве ты не догадываешься?
– Марго!
Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в лоб.
– Мы будем счастливы с тобой, маленький отец, – шепотом ответила она.
* * *
Это была незабываемая ночь.
– Я всегда буду любить Саламанку, – сказала Маргарита.
– Мы привезем его в Саламанку, как только он подрастет, – произнес Хуан.
– И пошлем его в здешний университет и скажем людям, что мы любим их город за то, что провели здесь самые счастливые дни и ночи нашего медового месяца.
– И здесь я впервые узнал о том, что он существует.
Они рассмеялись и снова занялись любовью; теперь они чувствовали себя более серьезными, более ответственными. Теперь они не просто любовники, а почти родители, и они благоговели перед такой перспективой.
Когда Маргарита проснулась, уже рассветало. Почему-то она встревожилась. И она не знала причины. Город уже пробуждался к жизни. На улицах появились студенты.
Ощущение тревоги усилилось.
Маргарита села на кровати и громко позвала:
– Хуан!
Он не ответил, и ей пришлось окликнуть его еще раз. Румянец по-прежнему играл на его щеках, а когда она прижалась лицом к его лицу, ее поразило, до чего оно горячее.
– Хуан! – прошептала она. – Хуан, дорогой, проснись! Он открыл глаза, и ей тут же захотелось заплакать от радости и облегчения, когда она увидела, что муж улыбается.
– О, Хуан, я вдруг подумала – что-то случилось!
– Разве может случиться что-нибудь плохое? Маргарите показалось, что его тело обжигает ей пальцы.
– Какой ты горячий!
– Я? Разве? – Он хотел приподняться, но не смог и снова упал на подушки.
– Что с тобой, Хуан? Что у тебя болит? Он положил ее ладонь на свой лоб.
– У меня кружится голова.
– Ты болен! – Маргарита мигом соскочила с кровати, накинула халат и подбежала к двери с криком:
– Быстрее сюда! Принц заболел!
* * *
Вокруг кровати стояли врачи.
«У Его Высочества лихорадка, – говорили они. – Но с помощью наших лекарств он очень скоро поправится».
Маргарита весь день провела у постели мужа. Она с нежностью наблюдала за ним, прилагая все усилия, чтобы разглядеть на его лице признаки выздоровления.
Однако ее надежды не оправдались, и всю следующую ночь она снова просидела у постели больного.
Рано утром у него началась горячка.
Доктора собрались на консилиум.
– Ваше Высочество, – заявили они, – мы считаем, что необходимо безотлагательно известить короля и королеву.
– Пусть это сделают, и как можно быстрее, – спокойно ответила Маргарита.
Гонцы во весь опор поскакали в пограничный город Валенсия-де-Алькантара. Маргарита, не смыкая глаз, сидела у постели мужа.
* * *
Фердинанд принял посланников из Саламанки.
Он прочитал письмо Маргариты. Хуан болен! Но он же был совершенно здоров в начале их медового месяца! Наверное, это просто истерические страхи молодой женщины. Хуан, видимо, немного устал; наверное, супружеские обязанности утомили юношу, который до свадьбы вел чрезвычайно добродетельную жизнь. У Фердинанда, когда он женился, подобных проблем не возникало, однако он допускал, что Хуан мог сильно отличаться в этом отношении от него.
Но вот пришло еще одно письмо. Оно было подписано двумя докторами. Состояние здоровья принца вызывает у них тревогу. Они считают, что он подхватил злокачественную лихорадку, и болезнь настолько прогрессирует, что родители должны незамедлительно приехать.
Фердинанд помрачнел. Выходит, это не женская истерика, и Хуан, по-видимому, действительно серьезно болен.
Как это несвоевременно! Изабелла все еще празднует свой брак с Эммануилом, и если Фердинанд с Изабеллой неожиданно отправятся к Хуану, их отъезд может вызвать беспокойство и всякие нежелательные толки.
Фердинанд шел к покоям Изабеллы, размышляя о том, как лучше сообщить ей печальную новость. При виде мужа она улыбнулась, король почувствовал внезапный прилив нежности к ней. Она выглядела немного постаревшей; на лице прибавилось еще несколько морщинок, вызванных отъездом Хуаны, а затем Изабеллы. Когда Фердинанд закончил хлопоты, связанные с браком старшей дочери, у него появилось время для проявления нежных чувств к жене. «Она добрая, хорошая, преданная мать, – думал он, – и если иногда неправильно ведет себя по отношению к детям, то это из-за чрезмерной любви к ним».
Он решил умолчать о письме докторов и показать ей только письмо Маргариты. Тогда она не так сильно разволнуется.
– Известия из Саламанки, – сообщил он. Лицо королевы озарилось радостью.
– Я слышала, что народ устроил им такой прием, какого редко кто удостаивался прежде, – промолвила она.
– Да-да, это правда, – ответил Фердинанд, – но вот…
– Но – что?.. – воскликнула королева, и в ее глазах появилась тревога.
– Хуан немного нездоров. Я получил письмо от Маргариты. Бедное дитя пишет совершенно не так, как положено уравновешенной даме.
– Покажи мне письмо.
Фердинанд вручил ей письмо, и пока Изабелла читала, обнимал ее за плечи.
– Видишь, это просто приступ истерии со стороны Маргариты. Если тебе интересно мое мнение, скажу, что женитьба нашего Хуана на такой веселой и полной жизни девушке несколько утомила его. И он нуждается в отдыхе и покое.
– Лихорадка! – воскликнула королева. – Интересно, что это означает?
– Перевозбуждение. Излишнее волнение… Изабелла, я вижу, ты взволнована. Я немедленно отправлюсь в Саламанку. Ты останешься здесь, чтобы попрощаться с Изабеллой и Эммануилом. Напишу из Саламанки, чтобы вас успокоить.
Изабелла обдумывала слова мужа.
– Знаю, – продолжал Фердинанд, – что если я туда не поеду, ты будешь по-прежнему беспокоиться. Если же мы отправимся в Саламанку вдвоем, это породит самые нелепые слухи, которые немедленно расползутся по всей стране.
– Ты прав, Фердинанд. Пожалуйста, как можно скорее поезжай в Саламанку. И напиши мне… как только увидишься с ним.
Фердинанд с большой нежностью поцеловал жену, как не целовал ее уже долгое время. Он очень любил Изабеллу, особенно когда перед ним была не властная королева, а покорная жена.
* * *
Саламанка встретила Фердинанда тишиной. Казалось, университетский город погрузился в траур.
Казалось, даже не надо было смотреть на докторов, чтобы почувствовать их тревогу.
– Как себя чувствует мой сын? – сразу осведомился он.
– Ваше Величество, с тех пор как мы вам написали, лихорадка не только не ослабла, но стала еще сильнее.
– Я немедленно пойду к больному.
У постели Хуана он увидел Маргариту и еще несколько рыдающих женщин, а выражение лиц мужчин было настолько скорбным, что королю показалось – сын доживает последние часы.
Фердинанд испытующе посмотрел на слуг, и гнев вытеснил его страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Какую новость?
– О, да разве ты не догадываешься?
– Марго!
Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в лоб.
– Мы будем счастливы с тобой, маленький отец, – шепотом ответила она.
* * *
Это была незабываемая ночь.
– Я всегда буду любить Саламанку, – сказала Маргарита.
– Мы привезем его в Саламанку, как только он подрастет, – произнес Хуан.
– И пошлем его в здешний университет и скажем людям, что мы любим их город за то, что провели здесь самые счастливые дни и ночи нашего медового месяца.
– И здесь я впервые узнал о том, что он существует.
Они рассмеялись и снова занялись любовью; теперь они чувствовали себя более серьезными, более ответственными. Теперь они не просто любовники, а почти родители, и они благоговели перед такой перспективой.
Когда Маргарита проснулась, уже рассветало. Почему-то она встревожилась. И она не знала причины. Город уже пробуждался к жизни. На улицах появились студенты.
Ощущение тревоги усилилось.
Маргарита села на кровати и громко позвала:
– Хуан!
Он не ответил, и ей пришлось окликнуть его еще раз. Румянец по-прежнему играл на его щеках, а когда она прижалась лицом к его лицу, ее поразило, до чего оно горячее.
– Хуан! – прошептала она. – Хуан, дорогой, проснись! Он открыл глаза, и ей тут же захотелось заплакать от радости и облегчения, когда она увидела, что муж улыбается.
– О, Хуан, я вдруг подумала – что-то случилось!
– Разве может случиться что-нибудь плохое? Маргарите показалось, что его тело обжигает ей пальцы.
– Какой ты горячий!
– Я? Разве? – Он хотел приподняться, но не смог и снова упал на подушки.
– Что с тобой, Хуан? Что у тебя болит? Он положил ее ладонь на свой лоб.
– У меня кружится голова.
– Ты болен! – Маргарита мигом соскочила с кровати, накинула халат и подбежала к двери с криком:
– Быстрее сюда! Принц заболел!
* * *
Вокруг кровати стояли врачи.
«У Его Высочества лихорадка, – говорили они. – Но с помощью наших лекарств он очень скоро поправится».
Маргарита весь день провела у постели мужа. Она с нежностью наблюдала за ним, прилагая все усилия, чтобы разглядеть на его лице признаки выздоровления.
Однако ее надежды не оправдались, и всю следующую ночь она снова просидела у постели больного.
Рано утром у него началась горячка.
Доктора собрались на консилиум.
– Ваше Высочество, – заявили они, – мы считаем, что необходимо безотлагательно известить короля и королеву.
– Пусть это сделают, и как можно быстрее, – спокойно ответила Маргарита.
Гонцы во весь опор поскакали в пограничный город Валенсия-де-Алькантара. Маргарита, не смыкая глаз, сидела у постели мужа.
* * *
Фердинанд принял посланников из Саламанки.
Он прочитал письмо Маргариты. Хуан болен! Но он же был совершенно здоров в начале их медового месяца! Наверное, это просто истерические страхи молодой женщины. Хуан, видимо, немного устал; наверное, супружеские обязанности утомили юношу, который до свадьбы вел чрезвычайно добродетельную жизнь. У Фердинанда, когда он женился, подобных проблем не возникало, однако он допускал, что Хуан мог сильно отличаться в этом отношении от него.
Но вот пришло еще одно письмо. Оно было подписано двумя докторами. Состояние здоровья принца вызывает у них тревогу. Они считают, что он подхватил злокачественную лихорадку, и болезнь настолько прогрессирует, что родители должны незамедлительно приехать.
Фердинанд помрачнел. Выходит, это не женская истерика, и Хуан, по-видимому, действительно серьезно болен.
Как это несвоевременно! Изабелла все еще празднует свой брак с Эммануилом, и если Фердинанд с Изабеллой неожиданно отправятся к Хуану, их отъезд может вызвать беспокойство и всякие нежелательные толки.
Фердинанд шел к покоям Изабеллы, размышляя о том, как лучше сообщить ей печальную новость. При виде мужа она улыбнулась, король почувствовал внезапный прилив нежности к ней. Она выглядела немного постаревшей; на лице прибавилось еще несколько морщинок, вызванных отъездом Хуаны, а затем Изабеллы. Когда Фердинанд закончил хлопоты, связанные с браком старшей дочери, у него появилось время для проявления нежных чувств к жене. «Она добрая, хорошая, преданная мать, – думал он, – и если иногда неправильно ведет себя по отношению к детям, то это из-за чрезмерной любви к ним».
Он решил умолчать о письме докторов и показать ей только письмо Маргариты. Тогда она не так сильно разволнуется.
– Известия из Саламанки, – сообщил он. Лицо королевы озарилось радостью.
– Я слышала, что народ устроил им такой прием, какого редко кто удостаивался прежде, – промолвила она.
– Да-да, это правда, – ответил Фердинанд, – но вот…
– Но – что?.. – воскликнула королева, и в ее глазах появилась тревога.
– Хуан немного нездоров. Я получил письмо от Маргариты. Бедное дитя пишет совершенно не так, как положено уравновешенной даме.
– Покажи мне письмо.
Фердинанд вручил ей письмо, и пока Изабелла читала, обнимал ее за плечи.
– Видишь, это просто приступ истерии со стороны Маргариты. Если тебе интересно мое мнение, скажу, что женитьба нашего Хуана на такой веселой и полной жизни девушке несколько утомила его. И он нуждается в отдыхе и покое.
– Лихорадка! – воскликнула королева. – Интересно, что это означает?
– Перевозбуждение. Излишнее волнение… Изабелла, я вижу, ты взволнована. Я немедленно отправлюсь в Саламанку. Ты останешься здесь, чтобы попрощаться с Изабеллой и Эммануилом. Напишу из Саламанки, чтобы вас успокоить.
Изабелла обдумывала слова мужа.
– Знаю, – продолжал Фердинанд, – что если я туда не поеду, ты будешь по-прежнему беспокоиться. Если же мы отправимся в Саламанку вдвоем, это породит самые нелепые слухи, которые немедленно расползутся по всей стране.
– Ты прав, Фердинанд. Пожалуйста, как можно скорее поезжай в Саламанку. И напиши мне… как только увидишься с ним.
Фердинанд с большой нежностью поцеловал жену, как не целовал ее уже долгое время. Он очень любил Изабеллу, особенно когда перед ним была не властная королева, а покорная жена.
* * *
Саламанка встретила Фердинанда тишиной. Казалось, университетский город погрузился в траур.
Казалось, даже не надо было смотреть на докторов, чтобы почувствовать их тревогу.
– Как себя чувствует мой сын? – сразу осведомился он.
– Ваше Величество, с тех пор как мы вам написали, лихорадка не только не ослабла, но стала еще сильнее.
– Я немедленно пойду к больному.
У постели Хуана он увидел Маргариту и еще несколько рыдающих женщин, а выражение лиц мужчин было настолько скорбным, что королю показалось – сын доживает последние часы.
Фердинанд испытующе посмотрел на слуг, и гнев вытеснил его страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72