Она расчесывала волосы и думала о своих любовниках, пытаясь понять, кто же ей больше по душе. Рано или поздно все равно надо будет выбрать кого-то, и ей казалось, что она близка к решению. Бельгард любит ее сильнее, нежнее, в этом не приходится сомневаться. Лонгвиль – прекрасный любовник, и она будет по нему скучать. И все-таки останется с Бельгардом.
Послышался стук в дверь, вошла одна из кухарок. У нее был обеспокоенный вид, и Габриэла в тревоге вскочила, потому что, когда поблизости солдаты, никогда нельзя ни в чем быть уверенным.
– Мадемуазель, на кухне какой-то грубиян. Он сам туда ворвался и говорит, что у него для вас записка.
– Грубиян?.. – переспросила Габриэла.
– Да, мадемуазель. Крестьянин. Очень грязный, на голове какой-то пук соломы…
– Но что ему от меня надо?
– Не знаю, мадемуазель. Я пыталась его выставить, но он требует, чтобы его впустили к вам. В нем есть какая-то властность, и я почему-то ему подчинилась. Мадемуазель, я боюсь его.
Габриэла прошла мимо кухарки и, осторожно заглянув в дверную щель кухни, увидела очень грязно и неряшливо одетого человека. Габриэла отвернулась и хотела было позвать на помощь, как дверь, у которой она стояла, распахнулась, и ее схватила сильная рука.
С ее губ был готов сорваться крик, но она и рта не успела раскрыть, как он сказал:
– Габриэла, это я. Не бойся. Мне надо было тебя увидеть.
Габриэла уставилась на него, не веря своим глазам. Этот грязный крестьянин оказался королем Франции!
Она шагнула в кухню.
– Неужели это возможно? – спросила она сдавленным голосом.
– Возможно. Я пренебрег опасностью, чтобы увидеть тебя. Прошел по вражеской территории. Если бы они повнимательнее присмотрелись к старому крестьянину…
Габриэла отпрянула от него и, опустив глаза, увидела грязь на его одежде, обуви.
– Вашему величеству нужно помыться, – услышала она свой холодный голос.
– Это все, что ты хочешь мне сказать, после того как я смотрел в лицо смерти, чтобы тебя увидеть?
– Это было неразумным поступком.
– Так твой король – глуп? Ты права. Все влюбленные мужчины – глупцы. А тот, что стоит перед тобой, еще никогда не любил сильнее.
– Сир, по-моему, вам не следовало сюда приходить.
– Габриэла, как ты можешь быть такой жестокой?
– Я вовсе не хочу быть жестокой, сир, но я должна быть честной. Да другой я с вами никогда и не буду. А если ваши враги узнают, что вы в Кевре? А если на обратном пути вас схватят?
– Если моя цель будет достигнута, я умру счастливым.
– Похоже, губы вашего величества гораздо больше любят произносить слово правды, чем расточать комплименты.
– Ты отсылаешь меня назад без надежды?
– Я отсылаю вас, исполненная надежды, что рано или поздно в вашем королевстве воцарится мир и все признают вас законным королем.
Он взял ее за руку и поцеловал:
– Так непременно и будет, но есть и еще одна цель, которой я должен достигнуть, чтобы быть счастливым королем, а у счастливых королей – и королевства счастливые. Пожелай мне удачи в достижении этой второй цели.
– Не могу, пока не узнаю, что это за цель.
Он притянул ее к себе. Она почувствовала запах лошадей, навоза и отшатнулась, стараясь не показать, какое отвращение он у нее вызывает!
– Ты сама, – сказал он. – Я сделаю тебя королевой Франции. И пока этого не произойдет, не буду счастлив.
– Я не могу стать вашей, – ответила Габриэла, – но позволю вам отдохнуть. А потом провожу вас, вы должны добраться до вашего лагеря в безопасности.
– Тебя это беспокоит?
– Сир, я хочу служить королю Франции в меру моих сил.
– Но не в твоих силах полюбить меня… пока?
Он не стал больше настаивать, хорошо подкрепился едой, которую она ему предложила, а потом оставил Кевр, чтобы опять проделать четырехмильный путь через вражеские позиции.
Генрих был уверен, что произвел на Габриэлу хорошее впечатление. Вскоре она станет его любовницей.
Мать Габриэлы покинула семью и не могла влиять на ситуацию, но оставалась ее сестра, точная копия Франсуазы во всем, имевшая любовников и твердо уверенная, что все члены семьи должны помогать друг другу.
Когда до нее дошла весть, что король увлекся Габриэлой, а та ему отказала, что Генрих, рискуя жизнью, пробирался через вражеские позиции, чтобы ее увидеть, мадам де Сурди решила – ей пора действовать.
Она приехала в Кевр, и это было все равно как если бы туда вернулась сама мадам д'Эстре.
Тетка послала за Габриэлой и строго указала ей на ее долг перед семьей.
– Хотя, – заключила она, – в твоей неуступчивости нет ничего плохого, потому что теперь он еще сильнее распалится.
– Моя дорогая тетушка, – постаралась объяснить ей Габриэла, – король мне не нравится. А месье Бельгард обещал на мне жениться. Месье Лонгвиль тоже может стать моим мужем. Я не хочу становиться любовницей короля.
– Не говори глупостей! Бельгард и Лонгвиль… очень хорошие. Я даже сказала бы, что выйти замуж за одного из них – лучше, чем стать любовницей любого другого мужчины. Но это король! Ты понимаешь, что это значит? Говорят, он обещал жениться на Корисанде. А почему бы не на тебе?
– Ну и чего стоит это его обещание Корисанде?
– Она сама дура. Позволила себе располнеть, огрубеть, вот он и стал посматривать по сторонам. А было время, когда вполне могла выйти за него замуж.
– Как это, ведь у него есть жена?
– Хватит изображать глупенькую, моя дорогая! Он мог развестись с Марго. И сделал бы все, что попросила Корисанда. Женщины всегда получают то, что просят. А теперь он твердо настроен заполучить тебя. Ну и получит… за определенную цену.
– Меня уже столько раз продавали… Мадам де Сурди весело улыбнулась:
– Кажется, это будет блестящая сделка. Ты, детка, просто очаровательна. Мы все нравимся мужчинам. Мы их любим, а им нужно любить нас, и чем опытнее мы становимся, тем больше можем им предложить, а пока мы молоды и хорошо выглядим, вдвойне привлекательны. Ты и молода, и опытна. Что может быть лучше? Его величество будет рад заплатить высокую цену. А так как твоя мать не имеет возможности заниматься твоей судьбой, я возьму бразды правления в свои руки.
– Но я люблю Бельгарда.
– Бельгард! – Мадам де Сурди щелкнула пальцами. – Место при дворе для моего мужа. Место для твоего отца. Все лучшее для тебя. Потрясающие наряды, драгоценности… и возможность просить все, что ты хочешь. Для этого надо только шепнуть свою просьбу ему на ушко, когда вы будете ночью в постели.
– Нет! – воскликнула Габриэла.
– Да, да, моя дорогая, – отрезала мадам де Сурди не терпящим возражений голосом.
Король смотрел на двух людей, стоящих перед ним.
– Все понял, Сухой Лист? Бельгард уныло кивнул.
– Ты больше не приблизишься к мадемуазель д'Эстре. А если сделаешь это, рискуешь столкнуться с неприятностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Послышался стук в дверь, вошла одна из кухарок. У нее был обеспокоенный вид, и Габриэла в тревоге вскочила, потому что, когда поблизости солдаты, никогда нельзя ни в чем быть уверенным.
– Мадемуазель, на кухне какой-то грубиян. Он сам туда ворвался и говорит, что у него для вас записка.
– Грубиян?.. – переспросила Габриэла.
– Да, мадемуазель. Крестьянин. Очень грязный, на голове какой-то пук соломы…
– Но что ему от меня надо?
– Не знаю, мадемуазель. Я пыталась его выставить, но он требует, чтобы его впустили к вам. В нем есть какая-то властность, и я почему-то ему подчинилась. Мадемуазель, я боюсь его.
Габриэла прошла мимо кухарки и, осторожно заглянув в дверную щель кухни, увидела очень грязно и неряшливо одетого человека. Габриэла отвернулась и хотела было позвать на помощь, как дверь, у которой она стояла, распахнулась, и ее схватила сильная рука.
С ее губ был готов сорваться крик, но она и рта не успела раскрыть, как он сказал:
– Габриэла, это я. Не бойся. Мне надо было тебя увидеть.
Габриэла уставилась на него, не веря своим глазам. Этот грязный крестьянин оказался королем Франции!
Она шагнула в кухню.
– Неужели это возможно? – спросила она сдавленным голосом.
– Возможно. Я пренебрег опасностью, чтобы увидеть тебя. Прошел по вражеской территории. Если бы они повнимательнее присмотрелись к старому крестьянину…
Габриэла отпрянула от него и, опустив глаза, увидела грязь на его одежде, обуви.
– Вашему величеству нужно помыться, – услышала она свой холодный голос.
– Это все, что ты хочешь мне сказать, после того как я смотрел в лицо смерти, чтобы тебя увидеть?
– Это было неразумным поступком.
– Так твой король – глуп? Ты права. Все влюбленные мужчины – глупцы. А тот, что стоит перед тобой, еще никогда не любил сильнее.
– Сир, по-моему, вам не следовало сюда приходить.
– Габриэла, как ты можешь быть такой жестокой?
– Я вовсе не хочу быть жестокой, сир, но я должна быть честной. Да другой я с вами никогда и не буду. А если ваши враги узнают, что вы в Кевре? А если на обратном пути вас схватят?
– Если моя цель будет достигнута, я умру счастливым.
– Похоже, губы вашего величества гораздо больше любят произносить слово правды, чем расточать комплименты.
– Ты отсылаешь меня назад без надежды?
– Я отсылаю вас, исполненная надежды, что рано или поздно в вашем королевстве воцарится мир и все признают вас законным королем.
Он взял ее за руку и поцеловал:
– Так непременно и будет, но есть и еще одна цель, которой я должен достигнуть, чтобы быть счастливым королем, а у счастливых королей – и королевства счастливые. Пожелай мне удачи в достижении этой второй цели.
– Не могу, пока не узнаю, что это за цель.
Он притянул ее к себе. Она почувствовала запах лошадей, навоза и отшатнулась, стараясь не показать, какое отвращение он у нее вызывает!
– Ты сама, – сказал он. – Я сделаю тебя королевой Франции. И пока этого не произойдет, не буду счастлив.
– Я не могу стать вашей, – ответила Габриэла, – но позволю вам отдохнуть. А потом провожу вас, вы должны добраться до вашего лагеря в безопасности.
– Тебя это беспокоит?
– Сир, я хочу служить королю Франции в меру моих сил.
– Но не в твоих силах полюбить меня… пока?
Он не стал больше настаивать, хорошо подкрепился едой, которую она ему предложила, а потом оставил Кевр, чтобы опять проделать четырехмильный путь через вражеские позиции.
Генрих был уверен, что произвел на Габриэлу хорошее впечатление. Вскоре она станет его любовницей.
Мать Габриэлы покинула семью и не могла влиять на ситуацию, но оставалась ее сестра, точная копия Франсуазы во всем, имевшая любовников и твердо уверенная, что все члены семьи должны помогать друг другу.
Когда до нее дошла весть, что король увлекся Габриэлой, а та ему отказала, что Генрих, рискуя жизнью, пробирался через вражеские позиции, чтобы ее увидеть, мадам де Сурди решила – ей пора действовать.
Она приехала в Кевр, и это было все равно как если бы туда вернулась сама мадам д'Эстре.
Тетка послала за Габриэлой и строго указала ей на ее долг перед семьей.
– Хотя, – заключила она, – в твоей неуступчивости нет ничего плохого, потому что теперь он еще сильнее распалится.
– Моя дорогая тетушка, – постаралась объяснить ей Габриэла, – король мне не нравится. А месье Бельгард обещал на мне жениться. Месье Лонгвиль тоже может стать моим мужем. Я не хочу становиться любовницей короля.
– Не говори глупостей! Бельгард и Лонгвиль… очень хорошие. Я даже сказала бы, что выйти замуж за одного из них – лучше, чем стать любовницей любого другого мужчины. Но это король! Ты понимаешь, что это значит? Говорят, он обещал жениться на Корисанде. А почему бы не на тебе?
– Ну и чего стоит это его обещание Корисанде?
– Она сама дура. Позволила себе располнеть, огрубеть, вот он и стал посматривать по сторонам. А было время, когда вполне могла выйти за него замуж.
– Как это, ведь у него есть жена?
– Хватит изображать глупенькую, моя дорогая! Он мог развестись с Марго. И сделал бы все, что попросила Корисанда. Женщины всегда получают то, что просят. А теперь он твердо настроен заполучить тебя. Ну и получит… за определенную цену.
– Меня уже столько раз продавали… Мадам де Сурди весело улыбнулась:
– Кажется, это будет блестящая сделка. Ты, детка, просто очаровательна. Мы все нравимся мужчинам. Мы их любим, а им нужно любить нас, и чем опытнее мы становимся, тем больше можем им предложить, а пока мы молоды и хорошо выглядим, вдвойне привлекательны. Ты и молода, и опытна. Что может быть лучше? Его величество будет рад заплатить высокую цену. А так как твоя мать не имеет возможности заниматься твоей судьбой, я возьму бразды правления в свои руки.
– Но я люблю Бельгарда.
– Бельгард! – Мадам де Сурди щелкнула пальцами. – Место при дворе для моего мужа. Место для твоего отца. Все лучшее для тебя. Потрясающие наряды, драгоценности… и возможность просить все, что ты хочешь. Для этого надо только шепнуть свою просьбу ему на ушко, когда вы будете ночью в постели.
– Нет! – воскликнула Габриэла.
– Да, да, моя дорогая, – отрезала мадам де Сурди не терпящим возражений голосом.
Король смотрел на двух людей, стоящих перед ним.
– Все понял, Сухой Лист? Бельгард уныло кивнул.
– Ты больше не приблизишься к мадемуазель д'Эстре. А если сделаешь это, рискуешь столкнуться с неприятностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108