Именно он и предложил сделать корсаров офицерами королевского флота. Офицеры Морского корпуса, надменные, словно павлины, старались, не жалея сил, унизить офицеров-корсаров. Их язвительность дошла до предела, когда распространился слух, что король собирается принять у себя Жана Бара.
– Этот неотесанный мужик топает, как буйвол, а теперь он совсем одурел от гордости. Для приема в Версале он заказал себе камзол и короткие штаны из золотой ткани, подбитые серебряной парчой. Его помощник кавалер Форбэн, настоящий ярмарочный шут, водит этого разодетого медведя по всему Парижу.
Однако человек, который стоял теперь перед Людовиком XIV, был хорошо одет и держался с достоинством. Крупный, с пухлыми губами, скуп на слова, но в его живых синих глазах светится ум. Этот корсар, наводивший страх на испанцев, англичан и голландцев, понравился Королю-Солнцу. Он беседовал с ним долго и задавал много вопросов.
Из своих набегов на мавров Сале Жан Бар привез пятьсот пятьдесят отменных пленников, в том числе и сына правителя этого африканского порта, что сулило немалые выкупы. Став капитаном второго ранга, он осуществил оригинальный замысел объединения всех корсаров в одну особую эскадру. «Каперская часть» не оставляла противника в покое, грабила и топила его торговые суда, нападала на разрозненные боевые единицы, рассеивалась перед превосходящими силами и вновь соединялась, выследив более мирные корабли. Последнее отчаянное дело относилось к 1687 году.
– Расскажите подробности, – попросил король.
Жан Бар на своем фрегате «Шутки» и Форбэн на фрегате «Насмешницы» получили в то время задание сопровождать двадцать торговых кораблей из Северного моря к Бресту. На меридиане острова Уайт появились два английских судна: «Несравненный» (48 пушек) и его «спутник» (44 пушки). На борту кораблей корсаров их было только 40. Жан Бар понимал, что при этом нападение подобно самоубийству, но этот бой открыл бы путь для торговых судов. Он начинает атаку.
Оба француза хотели взять английское судно на абордаж, но вначале ветер был для этого неблагоприятен. Потом он переменился. Битва борт к борту продолжалась три часа. Торговый флот был уже далеко, вне пределов досягаемости. На борту французских фрегатов со сбитыми мачтами, изрешеченных снарядами, вышел наконец весь порох. В живых там оставалось всего тридцать человек, некоторые из них в тяжелом состоянии. Форбэн ранен шесть раз, у Жана Бара одно легкое ранение. Надо сдаваться, переходить на борт «Несравненного», где пленных встречает боцман.
– Как? – говорит Жан Бар. – Ни одного офицера, чтобы нас принять?
– Они все мертвы, сударь. Вы хорошо поработали.
Оба раненых капитана и еще один младший офицер, Во-Минар, были заключены в форте Плимута. Толстые стены, окна с решетками, на дверях засовы. Обращались с узниками вполне прилично, особенно с Жаном Баром.
– Ваш чин заслуживает уважения, – сказал ему комендант форта.
Слава Жана Бара приносит ему и неприятности. Англичане отказались обменять его на кого-нибудь из своих капитанов, пленников во Франции.
Воздействие Жана Бара на людей не было вымыслом. Поддавшись его обаянию, английский хирург из форта становится сообщником заключенных. В один прекрасный день он принес пакет с перевязочным материалом, внутри которого оказался крепкий напильник. С этого момента узники уже смело ведут свою игру.
Находившиеся при Форбэне и Баре юнги, двое подростков, которым из-за их малого возраста и кроткого вида разрешалось ходить по городу, наткнулись на спавшего в лодке мертвецки пьяного моряка. Они убили его, отволокли на пустырь, а лодку спрятали. Четвертым сообщником станет уроженец Остенде, двоюродный брат Жана Бара, хотя он и был сторонником англичан. В известных обстоятельствах кровные узы перевешивают все остальное. Связавшись с юнгами, двоюродный брат принес в похищенную лодку все необходимое для побега: морской компас, два весла, пиво, хлеб и немного сарделек.
Ночью Жан Бар снял с окна подпиленную решетку, помог еще очень слабому Форбэну выбраться первым, вылез сам и тихонько окликнул Во-Минара.
– Мне не пролезть через это окно, – ответил Во-Минар. – При моей толщине.
Он все же попытался вылезти, но не смог.
– Тем хуже для меня. Уходите скорее, да не оставит вас Господь.
Стараясь ввести в заблуждение стражу, Во-Минар несколько часов подряд, до самого утра, вел оживленную беседу, подражая голосам убежавших товарищей.
На улице их поджидали юнги вместе с остендским братом. Пришел и хирург, чтобы проверить последние перевязки и сказать good bye людям, ради которых он превратился в изменника. Беглецы пошли по тропинке, ведущей к морю. Перед гаванью оставался еще один проход, где стоял часовой. Придется ли его задушить? На вопрос по-английски «Кто идет?» Жан Бар позволил себе роскошь ответить без акцента: «Fishermen» (рыбаки). Часовой пропустил их.
Форбэн сел на руль. Жан Бар с юнгами налегли на весла, и лодка «рыбаков» направилась к берегам Франции.
Через два дня беглецам встретился настоящий рыбак из Сен-Мало. «Это, конечно, с потонувшего корабля». Приблизившись к их лодке, он узнал Жана Бара.
– Сударь, я имел честь служить на вашем корабле. Не угодно ли вам перейти на борт моего судна, хотя оно и скромное? Или лучше взять вас на буксир?
– Спасибо, мы уже почти дома.
Через пятьдесят часов после выхода из Плимута беглецы, за которыми в почтительном отдалении следовал рыбак, причалили к берегу у Эрки, недалеко от Сен-Мало. А через несколько недель, когда Жан Бар был уже в Дюнкерке, он получил свой аттестат капитана первого ранга.
Эти живописные рассказы Людовик XIV слушал с восторгом. Он будет еще в большем восторге, когда узнает в 1693 году, что в битве при Лагосе под командованием Турвиля Жан Бар показал чудеса храбрости, целиком уничтожив шесть судов противника, и, продолжая сражаться, сопровождал сотню торговых кораблей с грузом зерна, которое с нетерпением ждали во Франции. Он захватил еще несколько английских фрегатов и целую колонну судов с продовольствием и боеприпасами. Такой успешный год заслуживал нового вознаграждения. Король-Солнце пожаловал корсару дворянское звание, крест Святого Людовика и право иметь золотую лилию в своем гербе.
Через три года, после множества других удачных дел, Жан Бар, кумир французских моряков и бедного люда, гроза врагов, еще раз получает приглашение в Версаль. Было ему сорок шесть лет. Люди этого возраста считались в то время стариками. А он все тот же богатырь с еще более решительным взглядом, чем прежде.
– Жан Бар, – сказал ему король, – я назначаю вас командиром эскадры.
Корсар поклонился, как того требовал этикет, потом, глядя королю в глаза, ответил:
– Вы правильно поступили, ваше величество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Этот неотесанный мужик топает, как буйвол, а теперь он совсем одурел от гордости. Для приема в Версале он заказал себе камзол и короткие штаны из золотой ткани, подбитые серебряной парчой. Его помощник кавалер Форбэн, настоящий ярмарочный шут, водит этого разодетого медведя по всему Парижу.
Однако человек, который стоял теперь перед Людовиком XIV, был хорошо одет и держался с достоинством. Крупный, с пухлыми губами, скуп на слова, но в его живых синих глазах светится ум. Этот корсар, наводивший страх на испанцев, англичан и голландцев, понравился Королю-Солнцу. Он беседовал с ним долго и задавал много вопросов.
Из своих набегов на мавров Сале Жан Бар привез пятьсот пятьдесят отменных пленников, в том числе и сына правителя этого африканского порта, что сулило немалые выкупы. Став капитаном второго ранга, он осуществил оригинальный замысел объединения всех корсаров в одну особую эскадру. «Каперская часть» не оставляла противника в покое, грабила и топила его торговые суда, нападала на разрозненные боевые единицы, рассеивалась перед превосходящими силами и вновь соединялась, выследив более мирные корабли. Последнее отчаянное дело относилось к 1687 году.
– Расскажите подробности, – попросил король.
Жан Бар на своем фрегате «Шутки» и Форбэн на фрегате «Насмешницы» получили в то время задание сопровождать двадцать торговых кораблей из Северного моря к Бресту. На меридиане острова Уайт появились два английских судна: «Несравненный» (48 пушек) и его «спутник» (44 пушки). На борту кораблей корсаров их было только 40. Жан Бар понимал, что при этом нападение подобно самоубийству, но этот бой открыл бы путь для торговых судов. Он начинает атаку.
Оба француза хотели взять английское судно на абордаж, но вначале ветер был для этого неблагоприятен. Потом он переменился. Битва борт к борту продолжалась три часа. Торговый флот был уже далеко, вне пределов досягаемости. На борту французских фрегатов со сбитыми мачтами, изрешеченных снарядами, вышел наконец весь порох. В живых там оставалось всего тридцать человек, некоторые из них в тяжелом состоянии. Форбэн ранен шесть раз, у Жана Бара одно легкое ранение. Надо сдаваться, переходить на борт «Несравненного», где пленных встречает боцман.
– Как? – говорит Жан Бар. – Ни одного офицера, чтобы нас принять?
– Они все мертвы, сударь. Вы хорошо поработали.
Оба раненых капитана и еще один младший офицер, Во-Минар, были заключены в форте Плимута. Толстые стены, окна с решетками, на дверях засовы. Обращались с узниками вполне прилично, особенно с Жаном Баром.
– Ваш чин заслуживает уважения, – сказал ему комендант форта.
Слава Жана Бара приносит ему и неприятности. Англичане отказались обменять его на кого-нибудь из своих капитанов, пленников во Франции.
Воздействие Жана Бара на людей не было вымыслом. Поддавшись его обаянию, английский хирург из форта становится сообщником заключенных. В один прекрасный день он принес пакет с перевязочным материалом, внутри которого оказался крепкий напильник. С этого момента узники уже смело ведут свою игру.
Находившиеся при Форбэне и Баре юнги, двое подростков, которым из-за их малого возраста и кроткого вида разрешалось ходить по городу, наткнулись на спавшего в лодке мертвецки пьяного моряка. Они убили его, отволокли на пустырь, а лодку спрятали. Четвертым сообщником станет уроженец Остенде, двоюродный брат Жана Бара, хотя он и был сторонником англичан. В известных обстоятельствах кровные узы перевешивают все остальное. Связавшись с юнгами, двоюродный брат принес в похищенную лодку все необходимое для побега: морской компас, два весла, пиво, хлеб и немного сарделек.
Ночью Жан Бар снял с окна подпиленную решетку, помог еще очень слабому Форбэну выбраться первым, вылез сам и тихонько окликнул Во-Минара.
– Мне не пролезть через это окно, – ответил Во-Минар. – При моей толщине.
Он все же попытался вылезти, но не смог.
– Тем хуже для меня. Уходите скорее, да не оставит вас Господь.
Стараясь ввести в заблуждение стражу, Во-Минар несколько часов подряд, до самого утра, вел оживленную беседу, подражая голосам убежавших товарищей.
На улице их поджидали юнги вместе с остендским братом. Пришел и хирург, чтобы проверить последние перевязки и сказать good bye людям, ради которых он превратился в изменника. Беглецы пошли по тропинке, ведущей к морю. Перед гаванью оставался еще один проход, где стоял часовой. Придется ли его задушить? На вопрос по-английски «Кто идет?» Жан Бар позволил себе роскошь ответить без акцента: «Fishermen» (рыбаки). Часовой пропустил их.
Форбэн сел на руль. Жан Бар с юнгами налегли на весла, и лодка «рыбаков» направилась к берегам Франции.
Через два дня беглецам встретился настоящий рыбак из Сен-Мало. «Это, конечно, с потонувшего корабля». Приблизившись к их лодке, он узнал Жана Бара.
– Сударь, я имел честь служить на вашем корабле. Не угодно ли вам перейти на борт моего судна, хотя оно и скромное? Или лучше взять вас на буксир?
– Спасибо, мы уже почти дома.
Через пятьдесят часов после выхода из Плимута беглецы, за которыми в почтительном отдалении следовал рыбак, причалили к берегу у Эрки, недалеко от Сен-Мало. А через несколько недель, когда Жан Бар был уже в Дюнкерке, он получил свой аттестат капитана первого ранга.
Эти живописные рассказы Людовик XIV слушал с восторгом. Он будет еще в большем восторге, когда узнает в 1693 году, что в битве при Лагосе под командованием Турвиля Жан Бар показал чудеса храбрости, целиком уничтожив шесть судов противника, и, продолжая сражаться, сопровождал сотню торговых кораблей с грузом зерна, которое с нетерпением ждали во Франции. Он захватил еще несколько английских фрегатов и целую колонну судов с продовольствием и боеприпасами. Такой успешный год заслуживал нового вознаграждения. Король-Солнце пожаловал корсару дворянское звание, крест Святого Людовика и право иметь золотую лилию в своем гербе.
Через три года, после множества других удачных дел, Жан Бар, кумир французских моряков и бедного люда, гроза врагов, еще раз получает приглашение в Версаль. Было ему сорок шесть лет. Люди этого возраста считались в то время стариками. А он все тот же богатырь с еще более решительным взглядом, чем прежде.
– Жан Бар, – сказал ему король, – я назначаю вас командиром эскадры.
Корсар поклонился, как того требовал этикет, потом, глядя королю в глаза, ответил:
– Вы правильно поступили, ваше величество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74