тем не менее, помост даже при полном подъеме сохранял несколько наклонное положение, так что при отпускании каната он сам по себе падал; на внешнем (верхнем) конце помоста был прикреплен тяжелый железный придаток, имевший в верхней своей части широкую и толстую форму и кольцо для привязывания, а в нижней части – острую и слегка изогнутую; в разрезе этот придаток представлял некоторое сходство с вороньим клювом, что, вероятно, и дало повод назвать все устройство «вороном».
До встречи с неприятелем помост этот оставался поднятым, а затем поворачивался в сторону неприятельского судна: при столкновении с ним или при сближении на такое расстояние, что помост мог быть перекинут на неприятельскую палубу, канат опускался и помост падал; «вороний клюв» пробивал палубу, или, по крайней мере, настолько глубоко впивался в нее, что благодаря своей искривленной форме крепко в ней держался. В то же время солдаты по двое бросались через этот мост; первые двое держали щиты перед собой, а следующие пары ставили их на боковые стенки: тогда на неприятельском корабле начинался рукопашный бой, в котором римляне не имели себе равных. Кому принадлежала идея этих мостков – неизвестно, но успех применения этого изобретения связывается с именем Гая Дуилия.
По преданию, решающему сражению предшествовали две предварительные стычки. Оба консула, по-видимомоу, бросили жребий, кому из них командовать флотом, а кому войсками, находившимися в Сицилии; первое досталось Гнею Корнелию Сципиону, второе – Гаю Дуилию. Сципион не захотел ждать, пока будут готовы главные силы флота, и с 17 кораблями (которые не были снабжены абордажными мостками) отправился вдоль итальянского берега и благополучно прибыл в Мессану; карфагенский адмирал Ганнибал, стоявший с флотом в Панормусе, распустил ложный слух, будто бы жители Липары ждут только прибытия Сципиона, чтобы стать на сторону Рима; слух этот заманил Сципиона к Липаре, где на следующее утро на него напала превосходившая его силами карфагенская эскадра и захватила его со всем отрядом в плен; за это Сципион получил прозвище «ослица» (asina).
После этого Ганнибал с 50 кораблями, как можно предполагать, двинулся навстречу главным силам римского флота, которые шли вдоль итальянского берега, но при этом не принял никаких мер предосторожности; вследствие этого, а также и несчастной случайности, карфагенская эскадра, стоявшая, по-видимому, на якоре и, во всяком случае, не готовая к бою, была захвачена врасплох подходившим в боевом порядке римским флотом и потеряла несколько кораблей.
Как бы то ни было, главные силы римского флота благополучно пришли в Мессану. Здесь Гай Дуилий, передав командование войсками трибунам, принял главное начальство над флотом (возможно, что до этих пор он никогда в жизни не ступал на корабль) и, со свойственной римским военачальникам твердой решимостью, двинулся со 130 кораблями вдоль северного берега острова, на запад, к Панормусу, навстречу своему могущественному морскому сопернику. Со своей стороны карфагеняне уже шли навстречу ему; столкновение произошло у мыса Миле (Милаццо); карфагенский флот насчитывал 120-130 судов и состоял почти исключительно из пентер, а флагманский корабль был той самой гептерой (септиремой), которую карфагеняне захватили у Пирра.
Командовал карфагенским флотом тот самый Ганнибал, беззаботность которого незадолго перед тем привела к потере значительного числа кораблей; урок этот, однако, не сделал его умнее; карфагеняне, в течение целых столетий почти безраздельно господствовавшие на море и давно уже не встречавшие равного себе противника, считали себя в полной безопасности; это привело их к чрезмерной самоуверенности и к пренебрежению даже самыми простыми тактическими правилами: они полагали, что одно их приближение должно устрашить и обратить в бегство неприятеля; такое пренебрежение противником почти всегда бывает наказано, чему настоящий случай служит наглядным примером.
И на этот раз Ганнибал не выслал вперед разведчиков; флот его шел в беспорядке; когда показались римляне, он, имея около 30 кораблей, находился далеко впереди главных сил, и вместо того, чтобы дать последним подойти или хотя бы выстроить в боевой порядок суда, которые были с ним, он с безрассудной смелостью бросился на неприятеля.
Мы неоднократно высказывали мнение, что отвага есть самое важное условие на войне, в особенности в морской войне; смелость является необходимым элементом наступления и всякого крупного успеха; там, где нет этой смелости, надо уметь ее возбудить. У солдат и у младших офицеров смелость никогда не может быть чрезмерной, так как она направляется и держится в известных границах старшими начальниками; даже безрассудная смелость, то есть та, которая действует без надлежащей обдуманности, заслуживает снисхождения. Но в отношении самостоятельного военачальника дело обстоит совершенно иначе: чем выше он поставлен и чем крупнее вверенные ему силы, тем менее он имеет права пренебрегать тщательным взвешиванием всех наличных обстоятельств.
Ганнибалу навстречу шел Дуилий со спокойной решимостью, явившейся результатом его отваги; и, действительно, нельзя было не признать большой смелости за Дуилием, который с только что созданным флотом шел в бой с неприятелем, для которого море составляло его родную, никем не оспариваемую стихию. Однако Дуилий делал это в сознании своей силы, рассчитывая на хладнокровие и строгую дисциплину командиров своих судов и на искусство своих воинов, которые, благодаря новым абордажным мосткам, могли сражаться так же, как они привыкли это делать на суше. Он заранее тщательно взвесил свои шансы против неприятеля, искусного в морском деле, но самонадеянного и имевшего плохих начальников. Карфагеняне заметили на приближавшихся к ним в сомкнутом строю (в каком именно – неизвестно) римских кораблях неуклюжих «воронов». Они, хотя и были удивлены, не приняли никаких мер против них, а ограничились одними насмешками. Однако когда корабли столкнулись нос к носу, римляне тотчас же пустили их в ход. С какой бы стороны карфагеняне ни атаковали – штевень против штевня или проходя вплотную вдоль борта противника с целью обломать ему весла – тяжелые абордажные мостки падали на их палубу и пробивали ее острым крюком; по этим мосткам на их корабли, удерживаемые «вороном» тотчас же устремлялись многочисленные легионеры, защищенные от метательных снарядов стенками, щитами и шлемами.
Карфагеняне были совершенно поражены этим неожиданным способом атаки; в рукопашном бою их солдаты далеко уступали римлянам, которые, кроме того, значительно превосходили их численностью; они были не в состоянии долго сопротивляться, и вскоре все 30 кораблей, с которыми Ганнибал произвел первую атаку, были захвачены, в том числе и флагманский корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422
До встречи с неприятелем помост этот оставался поднятым, а затем поворачивался в сторону неприятельского судна: при столкновении с ним или при сближении на такое расстояние, что помост мог быть перекинут на неприятельскую палубу, канат опускался и помост падал; «вороний клюв» пробивал палубу, или, по крайней мере, настолько глубоко впивался в нее, что благодаря своей искривленной форме крепко в ней держался. В то же время солдаты по двое бросались через этот мост; первые двое держали щиты перед собой, а следующие пары ставили их на боковые стенки: тогда на неприятельском корабле начинался рукопашный бой, в котором римляне не имели себе равных. Кому принадлежала идея этих мостков – неизвестно, но успех применения этого изобретения связывается с именем Гая Дуилия.
По преданию, решающему сражению предшествовали две предварительные стычки. Оба консула, по-видимомоу, бросили жребий, кому из них командовать флотом, а кому войсками, находившимися в Сицилии; первое досталось Гнею Корнелию Сципиону, второе – Гаю Дуилию. Сципион не захотел ждать, пока будут готовы главные силы флота, и с 17 кораблями (которые не были снабжены абордажными мостками) отправился вдоль итальянского берега и благополучно прибыл в Мессану; карфагенский адмирал Ганнибал, стоявший с флотом в Панормусе, распустил ложный слух, будто бы жители Липары ждут только прибытия Сципиона, чтобы стать на сторону Рима; слух этот заманил Сципиона к Липаре, где на следующее утро на него напала превосходившая его силами карфагенская эскадра и захватила его со всем отрядом в плен; за это Сципион получил прозвище «ослица» (asina).
После этого Ганнибал с 50 кораблями, как можно предполагать, двинулся навстречу главным силам римского флота, которые шли вдоль итальянского берега, но при этом не принял никаких мер предосторожности; вследствие этого, а также и несчастной случайности, карфагенская эскадра, стоявшая, по-видимому, на якоре и, во всяком случае, не готовая к бою, была захвачена врасплох подходившим в боевом порядке римским флотом и потеряла несколько кораблей.
Как бы то ни было, главные силы римского флота благополучно пришли в Мессану. Здесь Гай Дуилий, передав командование войсками трибунам, принял главное начальство над флотом (возможно, что до этих пор он никогда в жизни не ступал на корабль) и, со свойственной римским военачальникам твердой решимостью, двинулся со 130 кораблями вдоль северного берега острова, на запад, к Панормусу, навстречу своему могущественному морскому сопернику. Со своей стороны карфагеняне уже шли навстречу ему; столкновение произошло у мыса Миле (Милаццо); карфагенский флот насчитывал 120-130 судов и состоял почти исключительно из пентер, а флагманский корабль был той самой гептерой (септиремой), которую карфагеняне захватили у Пирра.
Командовал карфагенским флотом тот самый Ганнибал, беззаботность которого незадолго перед тем привела к потере значительного числа кораблей; урок этот, однако, не сделал его умнее; карфагеняне, в течение целых столетий почти безраздельно господствовавшие на море и давно уже не встречавшие равного себе противника, считали себя в полной безопасности; это привело их к чрезмерной самоуверенности и к пренебрежению даже самыми простыми тактическими правилами: они полагали, что одно их приближение должно устрашить и обратить в бегство неприятеля; такое пренебрежение противником почти всегда бывает наказано, чему настоящий случай служит наглядным примером.
И на этот раз Ганнибал не выслал вперед разведчиков; флот его шел в беспорядке; когда показались римляне, он, имея около 30 кораблей, находился далеко впереди главных сил, и вместо того, чтобы дать последним подойти или хотя бы выстроить в боевой порядок суда, которые были с ним, он с безрассудной смелостью бросился на неприятеля.
Мы неоднократно высказывали мнение, что отвага есть самое важное условие на войне, в особенности в морской войне; смелость является необходимым элементом наступления и всякого крупного успеха; там, где нет этой смелости, надо уметь ее возбудить. У солдат и у младших офицеров смелость никогда не может быть чрезмерной, так как она направляется и держится в известных границах старшими начальниками; даже безрассудная смелость, то есть та, которая действует без надлежащей обдуманности, заслуживает снисхождения. Но в отношении самостоятельного военачальника дело обстоит совершенно иначе: чем выше он поставлен и чем крупнее вверенные ему силы, тем менее он имеет права пренебрегать тщательным взвешиванием всех наличных обстоятельств.
Ганнибалу навстречу шел Дуилий со спокойной решимостью, явившейся результатом его отваги; и, действительно, нельзя было не признать большой смелости за Дуилием, который с только что созданным флотом шел в бой с неприятелем, для которого море составляло его родную, никем не оспариваемую стихию. Однако Дуилий делал это в сознании своей силы, рассчитывая на хладнокровие и строгую дисциплину командиров своих судов и на искусство своих воинов, которые, благодаря новым абордажным мосткам, могли сражаться так же, как они привыкли это делать на суше. Он заранее тщательно взвесил свои шансы против неприятеля, искусного в морском деле, но самонадеянного и имевшего плохих начальников. Карфагеняне заметили на приближавшихся к ним в сомкнутом строю (в каком именно – неизвестно) римских кораблях неуклюжих «воронов». Они, хотя и были удивлены, не приняли никаких мер против них, а ограничились одними насмешками. Однако когда корабли столкнулись нос к носу, римляне тотчас же пустили их в ход. С какой бы стороны карфагеняне ни атаковали – штевень против штевня или проходя вплотную вдоль борта противника с целью обломать ему весла – тяжелые абордажные мостки падали на их палубу и пробивали ее острым крюком; по этим мосткам на их корабли, удерживаемые «вороном» тотчас же устремлялись многочисленные легионеры, защищенные от метательных снарядов стенками, щитами и шлемами.
Карфагеняне были совершенно поражены этим неожиданным способом атаки; в рукопашном бою их солдаты далеко уступали римлянам, которые, кроме того, значительно превосходили их численностью; они были не в состоянии долго сопротивляться, и вскоре все 30 кораблей, с которыми Ганнибал произвел первую атаку, были захвачены, в том числе и флагманский корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422